Первые греческие колонии в Италии и Сицилии – Кумы и Наксос
Когда близ конца VIII века до Р. Х. в Древней Греции появились корабли нового вида – триеры, предприимчивые жители Коринфа повели дело колонизации в обширном размере. Коринфская аристократия (Бакхиады) усиленно покровительствовала мореплаванию и основанию колоний на дальних берегах, во-первых, потому что этим пролагались новые пути для прибыльной торговли, а во-вторых, это давало возможность благовидным способом удалять из государства противников привилегий аристократии, стремившихся установить равноправие.
Уже освоенный коринфянами остров Керкира был удобным перепутьем, облегчавшим дальнейшее плавание на запад, к берегам Италии и Сицилии.
Еще за два столетия до основания коринфской колонии на Керкире эвбейские переселенцы овладели на севере от Сицилии рудоносным Питекузским островом Энарией (Искией). Силы их увеличились притоком переселенцев из разных мест Греции. Они основали колонию на скалистом берегу италийской Кампании близ острова, у мыса Гавра, и назвали это свое поселение Кимой (впоследствии, римляне дали греческому имени его, Kume, форму Cumae, Кумы); почва была вулканическая, очень плодородная, а торговля с туземцами выгодна; колонисты Кум очень разбогатели. Коринфяне слышали это; слышали и о том, что Теокл с халкидянами, которые издавна занимались мореходством, и с переселенцами с Кикладских островов основал колонию Наксос (впоследствии называвшийся Тавромением) в Тринакрии (в Сицилии), где уж очень издавна существовали цветущие финикийские поселения; что греческие колонисты построили храм Аполлону Путеводителю (Archegetes) на том месте, где впервые ноги греков ступили на сицилийский берег; что этот берег очень хорош; с громадной горы (Этны) там бежит в море река Акесин, вдоль которой расстилаются роскошные луга, растут оливковые и лимонные рощи.
Греческие колонии Италии и Сицилии. Карта
Автор изображения – FlankerFF
Эти слухи были привлекательны, и коринфские колонисты поплыли к тому берегу, путь к которому издалека указывает дымящаяся вершина покрытой снегом Этны. Вероятно, много тяжелых войн пришлось вести грекам в Тринакрии с финикийскими поселенцами, с воинственными туземцами, с переселившимися из Италии в Сицилию сикулами. Но греки выдержали борьбу и основали там много колоний.
Греческая колония Сиракузы
В 735 году, когда еще не упрочились коринфские колонисты и на Керкире, Бакхиад Архий уже поплыл в Сицилию; так велел ему сделать оракул, в искупление лежавшего на нем проклятия. Предание гласит, что Архий хотел похитить прекрасного Актеона; родственники Актеона защищали его, и он был убит в драке. Отец его требовал наказания виновному,но напрасно: Архий был Бакхиад, потому остался безнаказанным. Во время большого праздника при храме Посейдона на Истме, отец Актеона бросился с кровли храма в море, произнося проклятие Архию.
Греческих переселенцев, вождем которых был Архий, сопровождал поэт Эвмел, тоже коринфянин. Они высадились на маленьком острове Ортигии, знаменитом в мифологии своим ручьем, Аретузой, у юго-восточного берега Сицилии, перед просторною бухтою этого берега. Вскоре греки построили колонию и на берегу и соединили остров с берегом плотиной. Так были основаны Сиракузы, ставшие впоследствии великолепным городом. Ортигия, образующая превосходную пристань Сиракуз, навсегда осталась важнейшею частью города. Она была обведена особою стеною и была цитаделью, в которой находились верфи, магазины, стояли древнейшие храмы. Коринфские колонисты Сиракуз и их потомки были господствующим сословием; они назывались гаморами или «землевладельцами». Сицилийские туземцы были порабощены, пахали землю своих господ и пасли их стада. Плодородие и красота окрестностей Сиракуз и выгодное для торговли положение города скоро привлекли туда новых переселенцев. Сиракузы быстро стали большой торговой колонией и приобрели сильное влияние на ход истории эллинского народа.
Сиракузы в настоящее время. На переднем плане - остров Ортигия
Автор фото - Markos90
Древнейшая, прибрежная часть Сиракуз называлась Ахрадиной; постепенно были застроены и высоты над приморьем; эти новые части города назывались Тихе и Теменит. Через два поколения после возникновения Сиракуз их жители основали (в 665 году) в некотором отдалении от моря две новых сицилийских колонии, Акры и Энну. Потом (в 645) греки основали Касмены, а в 599 году, на южном берегу, подле финикийских поселений, портовый город Камарину; через 100 лет они разрушили ее за то, что в войне, которую вели тогда Сиракузы, она отпала от них; её область они удержали под своею властью.
Начало мегарской колонизации в Сицилии
Пример Коринфа увлек город Мегару, чья область в Греции граничила с коринфской. Мегаряне долго были подвластны коринфянам и, подобно лаконским периэкам, обязанным носить траур по смерти спартанского царя, обязаны были приходить в Коринф для выражения скорби, когда умирал коринфский царь. Но они возвратили себе независимость и всегда потом мужественно и успешно защищали ее от сильных соседей. В 15-ю олимпиаду победу на состязании бега одержал мегарянин Орсипп; он первый из всех греков состязался в беге нагой, без пояса. Это доказывает, что в Мегаре усердно и успешно занимались гимнастикой.
После отмены царской власти, Мегарой стала править воинственная аристократия. Плодородные земли в мегарской области принадлежали аристократам. Греки-простолюдины жили разбросанными поселениями в горных местностях и на приморье; им было тесно. Правительство желало удалить из государства излишек населения, потому благоприятствовало колонизации.
Мегара лежала между крупнейшими западным и восточным заливами Греции – Коринфским и Сароническим. Её торговые корабли ходили и в западное море и в восточное. Около 725 года, греческие переселенцы из Мегары основали на Сицилии колонию у прекрасной бухты на север от Сиракуз, в местности, богатой лесами и пастбищами. Они назвали свой город Мегарой Гиблейской. Предание говорит, что название «Гиблейской» эта сицилийская Мегара получила от имени царя, который уступил переселенцам место для постройки города. В колонию приливали новые греческие жители. Торговые корабли Мегары Гиблейской не боялись ходить и вдоль южного берега Сицилии, опасного своими выдающимися далеко в море скалами, из ущелий которых бегут стремительные потоки.
Колонии Селинунт, Гела и Акрагант
Через сто лет по основании Мегары Гиблейской греческие переселенцы из неё построили (около 620 г. до Р. Х.) на том же сицилийском берегу между финикийскими поселениями колонию Селинунт («Плющ»), у речки, которая называлась тоже Селинунтом. Финикийцы напрасно старались помешать их предприятию. Эта местность прибрежья была богата пальмовыми рощами и находилась только в двух днях плавания от Карфагена.
Путь вдоль южного берега Сицилии был уж показан мегарянам греками с Родоса, отважными моряками, привыкшими проникать туда, куда плавали финикияне. Задолго до основания Селинунта родосцы построили на южном берегу Сицилии колонию Гелу (около 690 г.().о 620 г.). Через столетие после того, Гела, население которой увеличилось приливом новых переселенцев из Родоса, из Феры и Книда, основала (около 582 г.) на террасе крутой скалы колонию Акрагант (Агригент), который скоро стал великолепнее и сильнее своей метрополии и который называли «прекраснейшим из всех городов».
Храм Согласия в древнем Акраганте (ныне - Агридженто)
Автор фото - Berthold Werner
И в Геле и в Акраганте владычествовали основавшие их дорийские аристократы, делившиеся и в этих колониях на филы гиллеев, диманов и памфилов. Простолюдины греческого происхождения – ремесленники, матросы, мелкие торговцы – не имели политических прав. Сицилийские туземцы были порабощены и пахали землю или пасли стада своих господ, благородных дорийцев.
Колонии Кротон и Сибарис
Подобно мегарянам, примеру коринфян последовали граждане других областей коринфского прибрежья. Часто бывало, что для переезда на запад эти эмигранты садились на коринфские корабли или плыли на своих кораблях вместе с ними. На юге от юго-восточного выступа, которым Италия приближается к Греции, и который греки называли япигийским, находится плодородная горная область; по склонам её гор превосходно росли виноград и олива, а выше виноградников были прекрасные пастбища, великолепные платановые и кипарисовые леса, дававшие превосходный материал для кораблестроения. Тут в земле энотров («виноделов»), ахейские колонисты из Гелики и Эг, с примесью эмигрантов из других местностей, основали колонии Сибарис (около 720 г.) и Кротон (около 710 г.). Это было незадолго перед тем, как лакедемонские парфении основали в середине изгиба того залива город Тарент.
Монета (ном) Сибариса. Вторая половина VI века до Р. Х.
Граждане Сибариса и Кротона предоставляли новоприбывшим участие в своих политических правах, а земля их была очень хороша, потому население этих греческих колоний Италии быстро возросло, и они стали очень сильны. Греки Сибариса и Кротона покорили соседние племена энотров и осков, поставили их в положение, подобное крепостному состоянию, и основали много колоний, некоторые даже на восточном берегу Италии. Один Сибарис основал 25 городов. Самый северный из них был Посейдония (Пестум). В блестящее свое время Сибарис мог вывести в поле 300.000 воинов, а в процессиях его праздников являлось 5.000 великолепно одетых всадников. Берега реки Кратиса, на которой стояла эта колония, были более чем на целую географическую милю (ок. 7,5 км.) застроены домами.
Древнегреческий храм в Пестуме (Посидонии), Южная Италия
Автор фото - Oliver-Bonjoch
Но богатство, какое давали землевладельцам Сибариса изобильная хлебом и вином страна и обширная торговля, изнежило их. Они пировали, предавались роскоши, так что название «сибарит» вошло в поговорку для обозначения изнеженного богача, пирующего и роскошничающего. Говорят, что молодые люди в Сибарисе носили пурпурную одежду, вплетали в свои длинные волоса золотые украшения. Город давал золотые венки в награду тем богачам, которые устраивали на свой счет роскошные обеды для всех граждан. Такие нравы ослабили эту греческую колонию, и через два столетия после своего основания она была разрушен своими соседями из Кротона, которыми правили последователи Пифагора, преобразовавшие политический и нравственный быт города по учениям своего наставника.
Колония Тарент
Тарент, основанный греками в Италии около 708 г. до Р. Х., тоже рано стал городом роскоши. Он имел превосходную гавань и крепкую цитадель на скале. Основателями этой колонии были спартанцы, но не из числа полноправных граждан, а люди низшего класса. Они скоро разбогатели в своей новой стране; эта часть Италии была холмиста, но плодородна. Кроме сельского хозяйства греческие колонисты Тарента деятельно занимались торговлей и мореходством. Разбогатев, они стали жить весело и очень любили пировать. В их году было больше праздников, чем рабочих дней. Промышленность Тарента получила высокое развитие. Тысячи рук были заняты изготовлением тканей из превосходной шерсти их овец и окраскою тканей в пурпур; раковины для краски добывались в тарентском заливе; торговля пурпуровыми тканями давала колонистам Тарента большие выгоды. Залив был обилен и рыбою. О высоком состоянии тарентской промышленности свидетельствуют монеты, находимые в той местности; они имеют превосходную чеканку и их так много, как нигде в других местностях колонизированной греками части Италии.
Колония Локры
Но не поддались изнеженности греки-локрийцы, основавшие в Италии (около 700 г.) свою колонию – на севере от Зефирийского мыса – и назвавшие этот город по своему племенному имени, Локрами Эпизефирскими. Греческая родина локрийцев их имела аристократическое правление. Сто семейств знатного происхождения, составлявшие привилегированное сословие, образовали замкнутую корпорацию, не давали остальному населению никакого участия в правлении и не вступали в браки с ним. Локрийцы, переселившиеся в Италию, были простолюдины, недовольные своим бесправием на своей родине. Вероятно, в числе их были и буйные люди, потому что аристократы, вероятно, позаботились, воспользовавшись случаем, удалить из родины в колонию наиболее опасных им агитаторов. К локрийцам присоединились эмигранты из других племен. Такое смешанное население колонии, не имея общности юридических обычаев, нуждалось в установлении строгого законного порядка. Эту задачу и выполнил в Локрах знаменитый Залевк, автор первых письменных законов Древней Греции.
Колонии халкидян
Самыми деятельными моряками Греции были эвбейские ионийцы; они плавали повсюду, где с основанием греческих колоний, развилась торговая деятельность. В особенности много предприимчивых моряков имели два эвбейских города, оба стоявшие у пролива Эврипа: Халкида («Медный город») и Эретрия («Город гребцов»).
Халкида получила свое имя, вероятно, от того, что была центром выделки медной посуды и медных украшений на оружии; она торговала этими, изделиями; те местности, в которых находилась медная руда, были самыми привлекательными для халкидян. После Халкиды важнейшим торговым городом Эвбеи была Эретрия, имевшая хорошие ловли пурпуровых раковин. Владения обоих этих греческих городов простирались через всю ширину острова до противоположного берега. В процессии эретриян, шедшей на праздник Артемиды в Амаринф, было однажды 3,000 гоплитов, 600 всадников и 60 военных колесниц.
Но прежде, на заре греческой истории, главным торговым портом Эвбеи был, кажется, другой город, Кима, стоявшая на восточном берегу, на мысе, в обильной виноградниками местности. Предание говорит, что эта эвбейская Кима была основательницею итальянской Кимы, которая считалась очень древним городом, и в окрестностях которой находился погасший кратер с глубокими трещинами, бывший, по народной фантазии, входом в царство мертвых, а подле этого кратера были Ахерузское и Авернское озера, по темному цвету своей воды считавшиеся черными водами этого царства.
Обширная морская торговля греков-халкидян расширилась еще более около половины VIII века, когда правление в Халкиде перешло в руки аристократов, называвшихся там гиппоботами (владельцами табунов). Это были крупные землевладельцы, с презрением смотревшие на простолюдинов. На Лелантском поле были пастбища, удобные для разведения лошадей, потому у халкидских аристократов, владевших частью этого поля, и было много лошадей.
Издавна привычные к торговле и мореплаванию, халкидяне покидая отечество, где не имели политических прав и были оскорбляемы презрением гиппоботов, отправлялись основывать новые колонии. В VIII и VII столетиях в южной Италии и Сицилии возникло несколько халкидских колоний, быстро достигших благосостояния. У подошвы Этны, в плодородной местности, халкидяне основали (около 730 г.) Катану, на юг оттуда Леонтины.
Но вполне упроченным стало существование греческих колоний на западе лишь когда утвердилось владычество греков над проливом, отделяющим Сицилию от Италии. Переселенцы из итальянской Кимы основали на его сицилийском берегу город, который назвали Занклой («Серпом»), по форме мыса, образующего гавань города. Вскоре после того халкидяне построили на итальянском берегу, наискось против Занклы, Регий («Разъём», то есть разъём острова от материка). Пролив напоминал им Эврип, у которого стоял их родной город. Число жителей Занклы увеличилось другими колонистами из Халкиды. После Первой Мессенской войны покинувшие родину мессенцы поселились в Занкле и дали ей дорийский характер. Занклейские халкидяне основали близ финикийских поселений, на северном берегу Сицилии, при речке Гимере, колонию, который назвали тоже Гимерой. Там они устроили и пристань, Милы.
Когда эллины малоазийских колоний бежали от персов, то в Сицилию и Южную Италию прибыли новые переселенцы. По совету Анаксилая, захватившего в 495 году в свои руки владычество над Регием, греки-самосцы, эмигрировавшие после битвы при Ладе, напали на Занклу, когда граждане её ушли в поход против сикулов, и овладели беззащитным городом. Занкляне обратились с просьбою о помощи к Гиппократу, тирану колонии Гелы. Он пошел к Занкле, но заключил с самосцами договор, по которому они признали его власть и обещались отдать ему всю движимую собственность занклян и всех рабов их. Тогда Гиппократ отобрал оружие у занклян и продал их в рабство. Но самосцы недолго удержались в Занкле. Анаксилай прогнал их, населил Занклу новыми колонистами из разных мест и оставил город под своею властью. Он был родом мессенец и назвал Занклу Мессаной. Чтоб обеспечить себя против Гиппократа, он вступил в союз с Териллом, тираном колонии Гимеры, и отдал за него свою дочь. Гиппократ, вероятно, думал отнять у Анаксилая Мессану, но был убит в войне с сикулами. Через девять лет после того Ферон, тиран агригентский, отнял у Терилла Гимеру; Терилл и Анаксилай обратились к карфагенянам с просьбою защитить их от Ферона.
Все колонии, основанные на Сицилии и в Италии греками-халкидянами, приняли (ок. 640 г. до Р. Х.) законы, написанные для Катаны Харондом, младшим современником вышеупомянутого Залевка. Целью законодательства Харонда было установить согласие между разными сословиями точным и более прежнего справедливым определением их прав и дать прочные основы для развития честных и скромных привычек.
«Великая Греция»
Греческие колонии в Италии и Сицилии, на плодородной почве, под ясным небом, у синих волн моря, быстро достигли цветущего состояния. Колонии восточного берега Италии, к числу которых прибавились Сирис, основанный колофонцами, и Метапонт, основанный ахейцами, были соединены между собою договорами и долго жили счастливо, приняв законы или Залевка или Харонда. Но напоследок роскошь ослабила их, нравы колонистов испортились, возникли раздоры между сословиями, ссоры между городами. В каждом из этих греческих городов, делами управлял городской совет, состоявший из граждан высшего имущественного ценза; привилегии по знатности происхождения заменились привилегиями по богатству, аристократия заменилась тимократией («правлением богатых»). Но ценз определялся размером поземельной собственности; потому большинство членов правительственного совета этих греческих колоний составляли люди старых знатных родов. При разнообразии почвы городских областей и при различии их местоположения, преобладающие занятия жителей были неодинаковы: в некоторых колониях промышленность и морская торговля, в других земледелие на плодородных нивах, скотоводство на роскошных пастбищах, разведение виноградников и оливковых плантаций.
Руины храма Геры в Метапонте, Южная Италия
Автор фото - de:Benutzer:Benson.by
Греки городов южной Италии сознавали себя создавшими новую Элладу, и выражением этого гордого чувства было название, которое дали они своей стране: «Великая Греция». Жертвенник Зевса, охранителя границ (Зевса Гомария), и храм Геры на Лакинийском мысе были религиозным центром городов Великой Греции: там греки-колонисты совершали общие жертвоприношения. На этих праздниках происходили и совещания о делах всей страны, происходили там и игры, как в Элладе; собравшийся народ любовался там на прекраснейшие из произведений промышленности, из произведений изящных искусств. К пристаням Великой Греции приплывали милетские торговцы, закупали избыток хлеба и вина. Но история мало знает об этих годах мирного и сильного развития греческих колоний Италии. Известия наши начинаются лишь с того времени, когда мирное благосостояние Великой Греции было уж нарушено раздорами партий и междоусобиями городов. Племенные различия между колониями и различие их политических учреждений не допустили их соединиться в одну федерацию.
Война между Сибарисом и Кротоном
Упадок греческих колоний в Италии начинается гибелью Сибариса; он был разрушен, как мы уже упоминали, кротонцами, соплеменниками сибаритян.
Во второй половине VI века, в Сибарисе происходили волнения. Мелкие поземельные собственники, торговцы и ремесленники завидовали богатству и роскоши высшего сословия, стремились к равноправности с ним и хотели более равномерного распределения имуществ. Первым их требованием было преобразование в колонии правительственного совета, состоявшего из тысячи граждан высшего ценза. Низшие сословия Сибариса хотели, чтоб в совет могли быть избираемы и они. Получив отказ, они восстали, выгнали 500 человек богатых граждан, конфисковали их имущество. Предводитель восставших простолюдин Телид, захватил в свои руки власть. Изгнанные из колонии граждане бежали в Кротон и сели, по обычаю умоляющих о защите, у жертвенников на площади народного собрания. Кротонцы, которыми правили тогда аристократы и пифагорейцы, согласились на их просьбу дать им приют.
Новый правитель Сибариса, Телид, был разгневан тем, что кротонцы дали у себя приют его врагам. Его раздражение усилилось, когда граждане Кротона изгнали одного из богатых своих сограждан, Филиппа, одержавшего победу в Олимпии и считавшегося первым красавцем на свете, за то, что он сватался к дочери сибаритского тирана. Телид потребовал выдачи бежавших в Кротон аристократов и грозил войною в случае отказа. Кротонский правительственный совет колебался, боясь военного могущества Сибариса; но Пифагор убедил совет остаться верным обещанию.
Телид и жители Сибариса собрали большое войско – по словам Диодора, 300.000 человек – и двинулись на Кротон. Греческие колонисты Кротона были люди сильные, усиленно занимавшиеся гимнастикою и военными упражнениями. Не было в Греции города, граждане которого одерживали бы так много побед на олимпийских играх. По словам Страбона, был однажды такой случай, что во всех видах состязаний победа осталась за кротонцами. И знаменитейший в целой Греции силою человек был кротонец Милон. Он шесть раз был победителем на олимпийских играх, столько же раз на пифийских, еще больше побед одержал на немейских и на истмийских играх и сам на плечах отнес свою статую в Альмиду. Он, с олимпийским венком на голове, с львиною шкурою на плечах и с булавою, как Геракл, вел войско Кротона. Подле него шел Дориэй, сын одного из спартанских царей, остановившийся у того берега по пути в западную Сицилию, куда плыл основать новую колонию, и пожелавший биться за кротонцев.
Предзнаменования перед битвою были так неблагоприятны для граждан Сибариса, что сибаритский прорицатель Каллий, жрец из олимпийского священнического рода Иамидов, в страхе бежал к неприятелю; это поколебало бодрость духа в сибаритянах и ободрило кротонцев. Число кротонцев было втрое меньше, чем число неприятелей, но они одержали полную победу. Они не брали в плен, а убивали всех, кого настигали; потому эта проигранная битва была погибелью для Сибариса. Раздоры в нем еще более ослабили его оборону, и через 70 дней после битвы эта колония была взята кротонцами. Они разграбили её и разрушили всю до основания (510 г. до Р. Х.). И чтобы невозможно было восстановить Сибарис, жители Кротона провели реку Кратес через место, где стоял он. Те из жителей, которые успели бежать, ушли на восточный берег, в Лаос и Скидр, бывшие колониями Сибариса.
Дориэй построил в память о победе храм Афине и поплыл дальше. Он скоро был убит в сражении с карфагенянами у Эрикса; но переселенцы, вождем которых был он, овладели финикийскою колонией на южном берегу Италии, городом Миноей (ок. 509 г.); она стала дорийским городом, и получила название Гераклеи-Минои. Прорицателю Каллию кротонцы дали землю в бывшей области Сибариса.
С печалью услышали эллины европейской Греции и Малой Азии весть о гибели Сибариса; в Милете сожаление о нем было так велико, что все мужчины обрили себе голову, в знак траура. Колонии Милет и Сибарис были соединены теснейшим союзом гостеприимства, говорит Геродот.
Разгром пифагорейского союза в Кротоне
Но и грекам Кротона не принесла счастья победа. Демократы, бившиеся рядом с аристократами, потребовали, чтоб область Сибариса была роздана народу и чтобы государственные учреждения были преобразованы в демократическом духе. Вождем их был Килон, богатый гражданин, враждебный пифагорейцам. Преобразование, которого хотели они, должно было состоять в замене аристократического Совета Тысячи правительственным советом, избираемым всеми гражданами, и в передаче народу права выбирать административных сановников. Совет Тысячи отверг это требование, и народ восстал. Дом атлета Милона был взят народом и сожжен; пифагорейцы, застигнутые на совещании в этом доме, – человек 40 или 60 – были убиты; остальные, и сам Пифагор, были изгнаны. Их земли были разделены между гражданами.
Такие же перевороты произошли в Локрах, Метапонте и других греческих колониях Италии. Это было началом сословных междоусобиц, убивших могущество греческих городов Южной Италии. Сначала в них водворилась буйная демократическая анархия; она привела их к тому, что власть захватили тираны; военные и гражданские доблести исчезали, города слабели. Владычество греческих колонистов над италийскими и сицилийскими туземцами постепенно рушилось по всему пространству за приморскою полосою. Убийство, грабеж, наглый произвол грозили Кротону полным распадом общественных связей. Ахейцы метрополии успели наконец убедить партии Кротона примириться, склонили к этому и другие колонии. В них были установлены правильные демократические учреждения, дана была амнистия всем изгнанникам и был заключен договор о согласии между городами. Впрочем, эта связь между колониями была слабой; религиозным центром её был храм Зевса Гомария. Общие жертвоприношения и праздники там поддерживали воспоминание о единстве происхождения италийских греков.
Свежие комментарии