Академик Харитон и его детище
Испытательный полигон- Семипалатинск- за свои 40 лет пережил 456 атомных взрыва
Держусь за жизнь зубами!
20 лет назад юный безрукий художник из степного поселка Егендыбулак Карипбек КУЮКОВ стал символом антиядерного движения “Невада – Семипалатинск”. Он объездил полмира. Его картины выставлены в частных и государственных коллекциях Америки, Японии, Германии…
“Каждый год моей жизни счастливый, – говорит художник, – я крепко стою на ногах и держусь за жизнь зубами”. Он был четвертым ребенком в семье. Велико было горе родителей: сын родился без рук. В Егендыбулаке дети-инвалиды – не редкость. У соседей все шестеро детей родились с аномалиями.
Взорванные судьбы
…Егендыбулак – центр Сары-Арки. Великолепная дегеленская степь. Изумрудная весной. Золотая осенью.
Но люди превратили этот мирный уголок земли в смертельную зону.
В 1953 году на Семипалатинском ядерном полигоне был произведен первый взрыв водородной бомбы. Жители дегеленских поселков видели этот взрыв своими глазами. Поселок, где через 15 лет родился Карипбек, расположен в нескольких десятках километров от одной из испытательных площадок полигона, которая так и называлась “Дегелен”. Никем не предупрежденные, сельчане поднимались на сопки, чтобы получше разглядеть огромный ядерный “гриб”.
А вскоре начали рождаться уродцы – ягнята, телята и жеребята. С двумя головами, без кожи, двуногие. Люди тайно сжигали тушки или закапывали далеко в степи. Может, поэтому истории о двухголовых ягнятах и двуногих телятах не имеют документальных подтверждений.
А потом пришла очередь людей. За преступление одних ответили другие, ни в чем не повинные.
Руки для сына
– В нашем поселке было много детей-инвалидов, – говорит Карипбек. – Многие родители стеснялись их, прятали от людей. А я бегал везде с мальчишками, носился по степи. Тогда я не понимал, что у меня чего-то не хватает.
Уважаемый в поселке водитель самосвала Тельтай, когда в его семью пришла такая беда, не стал прятать своего безрукого сына. Едва тот научился ходить, повез его в город.
Он хотел, чтобы его мальчику сделали искусственные руки, протезы. Наверное, Тельтай был очень настойчив, потому что дошел до самого Ленинграда, привез шестилетнего Карипбека в НИИ протезирования. Смышленый кудрявый мальчишка из казахских степей очень скоро стал любимцем в научной клинике. И врачи уговорили Тельтая оставить мальчика в Ленинграде. При клинике был интернат для таких детей.
Столько простора!
Карипбек окончил ленинградскую школу. Потом техникум в Загорске.
В Карагандинский аэропорт отец приехал встречать 18-летнего сына на том же стареньком самосвале. Выросший в России Карипбек забыл не только казахский язык. Он забыл степь. Ее непостижимые просторы, ничем не ограниченные пространства потрясли его.
– Я ехал домой и не мог понять, как может быть столько простора, – вспоминает Карипбек.
Родной дом встретил странника диковинными обрядами, забытыми лицами, незнакомой речью. “Я не понимал языка, не узнавал людей, не понимал, зачем все эти бабушки кидают в меня конфетами и монетами, не понимал, почему плачет мама, когда надо радоваться…”
Не сразу он вспомнил родной язык и еще долго не решался произносить казахские слова. Скучал по Ленинграду.
И только степь приняла своего мальчика сразу и безоговорочно, без предисловий и условий.
Рождение художника
Карипбек всегда рисовал. В школе оформлял стенды и стенгазеты. Но только здесь, в родном доме, в нем проснулся художник. Это уже были не детские рисунки, а произведения юного художника.
Дни напролет сидел он перед самодельным мольбертом, зажимая кисточку пальцами ног. Это чуть не стоило ему здоровья. Начались проблемы с позвоночником. На Карипбека надели корсет и запретили сидеть. Тогда он взял кисть в зубы.
Он никогда не считал, сколько у него картин. “Масляных, может быть, около пятисот, – перебирает в памяти художник. – Акварельных этюдов, карандашных рисунков, набросков тушью, графики… Много”.
У автора сохранилась малая часть. Большинство – в частных и государственных коллекциях Японии, Америки, Германии и многих других государств, где он побывал.
В 1989 году в судьбе степного художника произошел крутой поворот. Он встретился с Олжасом Сулейменовым и стал активным участником антиядерного движения “Невада – Семипалатинск”.
Миссия выполнима
О последующих десяти годах безрукого художника, жертвы Семипалатинского ядерного полигона, написано немало на всех языках мира. Его судьба, его картины были понятны людям всех национальностей и рас, они без слов могли рассказать о трагедии ядерных испытаний. “Ты – наш главный миссионер”, – говорил ему Олжас Сулейменов.
С этой миссией Карипбек объездил много стран. И везде оставались его картины. Очень долго не мог привыкнуть, что люди предлагали деньги. “Я не знал, как оценить свою картину? А они все спрашивали: сколько? Первую картину продал в Америке. Мы жили в американских семьях. Хозяйка дома упрашивала меня продать картину и ни за что не соглашалась принять ее в дар. Еле выдавил из себя: “100 долларов…”. Она купила две картины. Это были первые деньги, которые я получил за свои работы. На них купил в Штатах японский телевизор. Он по сей день отлично показывает, ни разу не ломался!”.
Но творчество так и не стало доходной частью его жизни. Он продолжал дарить свои работы друзьям, музеям, странам, городам. Изредка что-то продавал. “Как-то Карагандинский выставочный зал предложил мне выставить несколько картин на продажу. И две картины купили немцы-туристы. 40 тысяч рублей за каждую дали. У меня тогда пенсия была около восьми тысяч. Представляете, какая огромная сумма на меня свалилась!”
“Я крепко стою на ногах и держусь за жизнь зубами”
Художник живет очень скромно. В крохотной однокомнатной квартирке на седьмом этаже. Чистота и уют вызывают уважение к хозяину. Здесь он все оборудовал сам. Своими ногами и… зубами. Смастерил даже полочки и шкафчики. “Об отвертку все зубы испортил!” У бабулек-соседок приобрел по дешевке старенькую швейную машинку и сам настрочил покрывала. В кредит купил холодильник, отличный большой телевизор. Тот, американо-японский, перекочевал на кухню. В прихожей стоит телефон с крупными клавишами, чтобы удобней было набирать номер ногами.
Отец часто навещает сына и по-прежнему поддерживает во всем. Именно с его помощью год назад в квартире появился компьютер. Карипбек без труда приручил к ногам “мышку”, а для клавиатуры приспособил костяную ложку с длинным черенком. Скорости его печатания можно только позавидовать.
С появлением компьютера перед Карипбеком вновь распахнулась дверь в огромный мир. Он сразу нашел друзей, одноклассников, однокурсников.
Но теперь он редко берется за кисть. И не потому, что вдохновение ушло. У Карипбека далеко идущие планы: недавно он купил электронный планшет. И теперь осваивает технику компьютерного рисования и дизайна. Кисти и холсты останутся для свободного творчества. А на компьютерной графике художник собирается зарабатывать. Ведь в мире еще столько дорог, городов и друзей, которых стоит навестить!
Татьяна ТЕН (фото автора и из личного архива художника), Караганда
http://www.caravan.kz/article/1828
КАЖДЫЙ ДВАДЦАТЫЙ РЕБЕНОК НЕПОЛНОЦЕНЕН
Документальный фильм Энтони Буттса о тяжелых последствиях взрывов на Семипалатинском ядерном полигоне привлек внимание западного общества. Режиссер говорит, что фильм «После апокалипсиса» вышел в широкий прокат в Великобритании: его посмотрел каждый 323-й житель Лондона. Энтони Буттс прилагает усилия, чтобы показать фильм о жертвах Семипалатинского полигона по британским телеканалам.
Британский режиссер считает, что правительство богатого нефтью Казахстана принимает недостаточные меры для уничтожения радиоактивных отходов.
– Прошло 20 лет, как перестали испытывать бомбы на Семипалатинском полигоне, но никто не обращает внимания на судьбу местного населения, – говорит Энтони Буттс нашему радио Азаттык.
Он хочет обратить внимание на то, что и сейчас, через 20 лет после прекращения ядерных испытаний, каждый двадцатый ребенок в регионе, подверженном радиации, рождается неполноценным. Фильм «После апокалипсиса» показывает историю молодой женщины, у которой из-за генетических мутаций произошло видоизменение лица, но она принимает решение родить ребенка, несмотря на запреты и возражения врачей. Ребенок у главной героини этого фильма родился здоровым, но врачи предупредили, что генетические изменения у него еще могут проявиться.
НУЖНЫ ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ПАСПОРТА
Директор Центра планирования семьи города Семей Толеухан Нурмухамедов говорит, что организм женщин репродуктивного возраста этого региона от 15 до 50 лет подвергается генетическим изменениям. По его словам, каждой десятой женщине региона после медицинского осмотра делается ограничение на рождение ребенка.
– Потому что женщина с генетическими изменениями может родить неполноценного ребенка. По этой причине женщины в обязательном порядке должны пройти обследование. Не только для себя, но и для будущего ребенка, – говорит он корреспонденту нашего радио Азаттык.
Толеухан Нурмухамедов считает, что нельзя способствовать увеличению новорожденных инвалидов.
– Я не говорю, что нужно уничтожать всё. Всего лишь нужно, чтобы все жители региона, подвергнувшиеся радиации, прошли медицинское обследование и получили генетические паспорта. Кто это должен сделать? Конечно, это должна взять на себя Россия, которая и проводила эти испытания. Разумеется, вся работа и финансовые расходы будут значительными. Но другие же признают: немцы просят прощения перед всем человечеством за фашизм. И они обязаны провести обследование населения. Почему мы привычно должны довольствоваться тем, что есть? В чем вина наших потомков? У моих внуков, правнуков есть право на здоровую жизнь. Почему они должны страдать? – говорит директор Центра планирования семьи Толеухан Нурмухамедов.
Он считает, что семейной паре перед планированием ребенка необходимо провести полное обследование, выяснить наличие генетических изменений.
– Генетические отклонения можно вылечить и привести всё в порядок. Я не понимаю одного: как Советский Союз (Россия), поиздевавшись над судьбами безвинных людей, уничтожив их здоровье, теперь смотрит на это как на личную проблему Казахстана, – говорит Толеухан Нурмухамедов.
ПРОБЛЕМА ПИТЬЕВОЙ ВОДЫ
Депутат мажилиса парламента от Восточно-Казахстанской области Нуртай Сабильянов считает, что с последствиями испытаний на полигоне Казахстан борется самостоятельно. Он говорит, что проводится работа по привлечению в Семей квалифицированных специалистов, которые способны выдать генетические документы после всестороннего медицинского обследования местных жителей.
По словам Нуртая Сабильянова, необходимо увеличить объем медицинских услуг и льгот населению, которое и сейчас испытывает последствия взрывов на ядерном полигоне. Также, говорит депутат, люди нуждаются в хирургических операциях вне очереди. Такой поддержки от государства ждут жители региона.
Депутат парламента говорит, что большинство людей, живущих вблизи бывшего Семипалатинского ядерного полигона, умирают, не дожив до пенсии. В связи с этим жители этого региона поднимают вопрос о снижении пенсионного возраста для них.
Нуртай Сабильянов утверждает, что проблема с питьевой водой в селе Саржал вблизи Атомного озера в Абайском районе решается. По словам жителя этого села Айкена Акимбекова, осенью у сельчан появится возможность пить чистую воду из колодцев.
Однако Маргулан Хамиев, ученый-биолог и горный инженер, говорит, что Атомное озеро, возникшее после ядерных взрывов, отравило подземные воды. По его словам, разрешение на использование воды нужно давать только после исследования ее качества, убедившись в том, что она не заражена радиацией. Радиоактивная опасность в Семипалатинском регионе, говорит он, будет существовать еще сто лет.
СМЕРТЬ ИСКУПАВШИХСЯ В АТОМНОМ ОЗЕРЕ
Маргулан Хамиев, бывший активист движения «Невада – Семипалатинск», говорит, что призыв его участников об уничтожении радиоактивных отходов в регионе ядерных испытаний не дошел до властей.
Маргулан Хамиев в составе одной делегации побывал на Атомном озере в сентябре 1992 года. Он говорит, что пять человек, искупавшихся тогда в озере, в течение пяти лет умерли от различных болезней.
Эколог Маргулан Хамиев говорит, что и сам очень сильно заболел и с трудом выздоровел. Он считает, что население должно получить полную информацию о вреде и опасности радиации и убедить правительство уничтожить более 230 миллионов тонн радиоактивных отходов.
«У НАС НЕТ ДРУГИХ ЗЕМЕЛЬ»
Сейчас рассматривается возможность использования в сельском хозяйстве земель, на которых проводились ядерные испытания, сказал в интервью нашему радио Азаттык депутат парламента Нуртай Сабильянов. Но не пояснил, откуда поступило это предложение.
Житель села Саржал Айкен Акимбеков говорит, что из-за отсутствия пастбищ сельчане просят земли, на которых проводились ядерные испытания.
– Жители села писали по этому поводу, потому что у нас нет земель. Мы живем на земле полигона. Мы попросили в основном земли Саржала. Если у нас эти земли заберут, народ Саржала останется без земли, только с территорией, на которой стоит село. На этой земле пасли лошадей. Мы просим земли ради выпаса. Раз мы живем здесь, то должны же как-то выживать. Там нет ничего вредного, можно использовать, это не опасно для скота, – говорит житель села.
На вопрос корреспондента нашего радио Азаттык о влиянии радиации Айкен Акимбеков ответил:
– Да, вред от радиации будет, но у нас нет других земель, народ же должен как-то жить и существовать. Нет других земель для выпаса лошадей. Эта проблема пока не решена. Мы просим нам помочь, если этот вопрос по-другому не решится.
По словам эколога Маргулана Хамиева, Национальный ядерный центр Казахстана намерен просить 15 миллиардов тенге из государственного бюджета для использования и проведения исследований на пригодность земель бывшего Семипалатинского ядерного полигона.
Маргулан Хамиев считает, что обследование земли, где проводились ядерные испытания, не входит в компетенцию данного центра. По его мнению, при этом интересы местного населения не учитываются.
Эколог Маргулан Хамиев выступает против использования земель на территории бывшего Семипалатинского полигона, где радиоактивные отходы воздействуют на окружающую среду.
http://rus.azattyq.org/content/semipalatinsk_nuclear_polygon_/24311092.html
Свежие комментарии