В Киевскую Русь искусство резьбы по кости пришло из Византии. В Новгороде и на побережье Белого моря, где добывали моржа и порой находили бивни мамонта, занимались резьбой по кости с 12 века. Считается, что среди переселенцев в Сибирь попадались резчики с Белого моря. Материал в Тобольске был. Наличествовал, вероятно, и какой-то потребитель – ведь Тобольск стал сибирской столицей. Через него шла торговля с Азией. Тоболяки делали вещи простые и практичные, имевшие спрос – пуговицы, четки, рукоятки ножей, игральные фишки.
После Северной войны, в 1720-е годы, в Тобольск сослали пленных шведов - они и принялись за всякие ремесла, в том числе стали вытачивать на токарном станке вещицы из кости. Получались у них прелестные шкатулки, которые пользовались популярностью у местного населения. Здешние мастера тоже не отставали. Известно, что в 1760-е годы тобольский губернатор подарил историку, участнику второй Камчатской экспедиции, костяные чернильницы тобольской резьбы. А в 1780-е годы некоего купца освободили от постоя «в рассуждение имеющегося у него костяного дела».
К концу 1870-х годов в Тобольске уже сложился полноценный косторезный промысел. Газета «Сибирский листок» за 1891 год описывает одну такую вещицу, популярную и сегодня: «Мышка на хлебе»; на пластинку темной пористой ткани, имитирующей хлеб, крепилась на штырьке мышка из кусочка белого бивня. «Забава» такая – пугать чувствительных барышень.
Тобольсую резную кость продавали по всей стране. Это были функциональные вещи (веера, шпильки, чернильные приборы), и миниатюрная объемная скульптура, которая поначалу украшала эти самые чернильные приборы, сделалась самостоятельным и наиболее перспективным направлением тобольской художественной резьбы по кости.
Это произошло стараниями демократически настроенной интеллигенции, к которой принадлежал Михаил Знаменский – художник, этнограф. Он давал уроки первым тобольским мастерам, делал эскизы. Линия вдохновлялась идеями передвижников – отображение жизни народа, социальных конфликтов. Главное – искусство должно быть содержательным. Формой же миниатюрная костяная скульптура подражала скульптуре станковой. Но уже первые тобольские косторезы обращались к северной теме, изготавливали «остяцкие хозяйства» наподобие архангельских «стоянок северных народов».
На время войн промысел замер и лишь в 1960 году образовалась тобольская косторезная фабрика. Мальчик на коньках, колхозница, образы современников, молодых, задорных, увлеченных полностью соответствуют стилистике всего советского искусства. На рубеже 60-х годов в изобилии появляются резные звери.
Особенно любим сказочный добродушный мишка. Тогда же процветает «фирменный сюжет» - гонки, вытянутая динамичная композиция, в которой стремительно летит оленья упряжка, тянут нарты лохматые собаки.
Тобольская кость становится декоративной. Скульптура теперь – единый блог, фигуры обобщены, образы предельно условны. Предпочтение отдается северной теме. Обычно это более или менее декоративно решенные скульптуры, в которых героем является условный персонаж – представитель коренного населения севера Сибири, всегда жизнерадостный. Необходимо отметить, что в этом направлении работала прекрасная группа резчиков. И у каждого автора свой типаж.
Скульптура приобрела авторское лицо. Персонажи Веры Обрядовой – теплые. веселые, спокойные, немного статичные. Геннадий Кривошеин изображает людей, живущих единой жизнью с природой, основательных, несуетных… чьи движения напоминают некий ритуальный танец. Виталлий Русаев любит вырезать веселых, озорных мальчишек. Мастера с костью умеют делать все, но при полной свободе обращения с материалом главным является не ремесленная изощренность, а создание образа, через пластическую метафору.
Вариантов сюжетов не так и много, но произведения интересны и по образному содержанию, и по пластике, и по композиционному решению. Мастера ищут новое. Переосмысливают, переживают в себе традицию, северную тему, дотошно изучают этнографию. Знакомятся с бытом северных народов, погружаясь в зыбкую бездну мифов и преданий, - древних, как лес, где медведь, как тундра, где тюлень и как река – впитывая целостное мироощущение свойственно архаичным культурам. И пространство обретает душу. Вещи становятся символами.
Вот «Несущие лодку» Минсалима Темиргазиева. Простая и милая жизненная сценка: двое тащат перевернутую вверх дном лодку, между ними гордый малышок с вершок, который числи себя взрослым. Потому что умеет шагать так же широко. Но это не только лодка = это небесный свод, надежно укрывающий пацаненка в правильно устроенном мире, где всему своя пора.
Возникают сторонние мотивы. Уже в середине 1970-х годов в тобольской резной кости ощущается влияние стилистики японских ннцке.
Резьба по кости – своеобразный вид искусства, в котором иногда через поколение происходит возврат к той или иной традиции или, наоборот, прорыв в какие-то новые пластические, образные системы. Мастера ищут, экспериментируют. И это замечательно, это не дает школе законсервироваться.
Свежие комментарии