Наталья Кириченко
Умные жалеют дураков. Добрые жалеют злых. Добрые люди всегда жалеют злых.
Иешуа Га-Ноцри мог бы сказать: «Разве ты забыл, игемон? Злых людей нет на свете».
Да... наверное, их нет. А вот добрые есть. «Добрые люди накинулись на него, как собаки на медведя»... Ладно. Достаточно, пожалуй, вспомнить литературу для старших классов.
Привет вам, люди добрые. Люди, которые за мир во всем мире. Которые хотят, чтобы настало царство истины. Добрые люди, которые готовы встать грудью на защиту Маленького Человека от Большого и Страшного государства. Которые жалеют беззащитных и помогают слабым. Которые митингуют (безопасно, митинг-лайт в блогах), которые проставляют подписи, голосуют против убийств беззащитных зверей. Боже мой. Как я стала их бояться.
У добрых людей в голове каша с маслом из предрассудков, с солью из аксиом, демонизирующих то, что полагается демонизировать на злобу дня. С сахаром бездумных, но добрых намерений.
Добрые люди рады, когда кому-то плохо.
Привезли в Россию маленькую девочку. И начали добрые люди ее спасать. Спасать девочку не надо - но это скучно. Надо же вытворять добро. А иначе остается только телевизор и тоска бытия. Нет, не хочу примеров. Надоело, и бесполезны, добрые люди все равно прицепятся к фактам, подгонят их, как их добру удобно, и скажут: ведь на самом-то деле все плохо, плохо все, спасать надо!
Кого спасать? От кого спасать? Да не важно, важно, что люди в беде!
Или собаки. Добрые люди исключительно внимательны к судьбе тех, кого они на сегодня выбрали фаворитами.
Сам факт того, что они добрые и за правду, дает добрым людям общую индульгенцию на все. После этого начинается забрасывание камнями и банановыми шкурками.
Поскольку добрые люди часто еще и глупы, их забрасывание может принимать курьезные формы. Например, когда я однажды высказалась о том, что стае бродячих собак нечего делать на территории школы, одна добрая женщина прислала мне разоблачительное письмо, где написала, что я хочу загнать собак в гетто, а потом примусь за евреев.
Я, конечно, понимаю, что добрую женщину никогда не травила стая бродячих псов... но все-таки, при чем тут еврейский народ? И почему его страшное прошлое, его многочисленные страдания опять используют как фетиш? Причем не евреи? Я не поленилась посмотреть инфо этой женщины - она была русская. Неужели непонятно, что трагедия народа - это не игрушка, не бирюлька и точно не аргумент в споре про бродячих собак?
Ненависть... Ненависть добрых людей - это нечто бездонное. Стоит только показать им, где есть зло, как добрые люди попрут неконтролируемой толпой, воинственно размахивая украшенными бисером томагавками и рассекая воздух заточенными, как бритва, металлическими «пацификами» на шнурках.
Они выберут самые грязные слова. Я никогда не забуду, как сладострастно добрые женщины оскорбляли неизвестную им, по сути, другую женщину - Зарубину Наталью. Ее семью, впрочем, тоже. Геббельс со своей пропагандой завистливо кусал бы собственный фашистский кулак, если бы услышал обоснования, по которым Зарубины и им подобные не могут быть признаны полноценными людьми!
Это еще одно милое свойство добрых. Они презирают тех, кто на них вкалывает, и не держат их за людей. Нет? Неправда? А кто придумал слово «быдломасса»?
Впрочем, порой вместо слова «быдло» они употребляют слово «народ». Тогда они говорят: «А народ у нас хороший!» Возникает мутное чувство, что они действительно считают, что это «их» народ. Крепостной. Куплю-продам. А главное, чтобы крестьяне были чистенькими и послушными.
Последнее выступление добрых людей - разумеется, Саянка, Саяно-Шушенская ГЭС. По этой теме они много сказали. Флеш-моб хакасского журналиста Михаила Афанасьева, предложившего вариант спуска воды из машинного зала СШ (но забывшего упомянуть, чем это чревато) поддержали не только обычные люди, но и добрые. Добрые люди по-своему, по-доброму, идейно и горячо отнеслись к информации о том, что подобное решение может стать причиной даже разрушения плотины. Ну и что! - сказали Добрые. - Может, еще и не разрушится! Надо же попробовать. Там же люди! Тот факт, что можно допробоваться до затопления прилегающих территорий и, соответственно, гибели других людей (там тоже люди!), добрых не заинтересовал.
Как я вижу, я была права, им и правда мало трупов. Почему-то добрые люди любят трупы. И чтобы кто-нибудь помучился. Им не нравится, когда маленькая девочка живет с мамой в деревне - вот и все. Им надо, чтобы девочка была избита, мама - пьяница, а вокруг - монстры. И чтобы девочка плакала на печке и звала по-португальски далеких португальских опекунов. Им неинтересно, что люди просто погибли. Им интересно, чтобы люди погибли медленно, им нужны подробности про долгое удушье, смертельное отчаяние и спецовки, которыми затыкали щели. Когда случилось страшное, им нужно, чтобы было еще страшнее.
Я думаю, это оттого, что они не понимают, что такое на самом деле «там же люди». Для них люди, которые «там» - все куклы. Оловянные солдатики, бумажные балеринки. Попробуйте отнять у маленького ребенка игрушку, и ребенок будет громко плакать и скандалить. У добрых людей есть любимые куклы. И есть все остальные игрушки, которые на сегодняшний момент им неинтересны, лежат себе в ящике - и пусть лежат.
Когда ты говоришь: «затопит несколько городов», - добрый человек, как истинное дитя, наивно спрашивает тебя:
- А разве они не эвакуированы?
Добрый человек уже придумал, как выглядит его площадка для игр, и заявление, что на площадке не все так, как ему хочется, повергает его в недоумение. И тебе але, добрый человек. Куда ты эвакуируешь миллионник, добрый человек?
Я боюсь добрых людей, как всякого инфантильного и разрушительного начала. Скучающие образованные обыватели, вытворяющие добро... Святая простота, благие намерения и горячая детская злоба.
Свежие комментарии