Многие эксперты считают главным теоретиком карикатуры Леонардо Да Винчи, который создал методы гротеска в изображении - "идеального типа деформации".
Но формальным творцом жанра сегодня принято считать прославленного живописца Аннибале Карраччи (1560-1609). Аннибалле, его брат Агостино и двоюродный брат Лодовико были чрезвычайно одаренными и плодовитыми художниками, которые расписывали дворцы и храмы в Болонье и Риме. Их полотна были революционными для своего времени. Аннибалле первым стал преподавать искусство карикатуры в своей школе изобразительных искусств. Он же и предложил термин "карикатура" - в точном переводе "контрискусство". Но тогда карикатуры ценились знатоками живописи, а широкой аудиторией. Карикатура пришла в массовую политику после создания печатного станка и начала Реформации. Первые политические карикатуры имели антирелигиозную направленность.
Многие историки говорят, что карикатура пользовалась в средневековой Европе столь большой популярностью вследствие неграмотности населения. Для осмысления забавных картинок не требовалось знания алфавита, а примененные художниками образы - как и сегодня - адресовались реалиям современной им культуры. В 16 веке по-видимому наиболее часто карикатуристы-протестанты атаковали Папу Римского, руководителя Католической Церкви. В числе творцов данных карикатур были великие художники - Лукас Кранах-старший и Дюрер. Как правило, карикатуры обращались к понятным религиозным понятиям: они противопоставляли, например, простоту и бедность Иисуса Христа богатству Папы. Известна, в частности, серия "Страсти Христовы и Антихристовы", которая состоит из серии парных рисунков: "Иисус омывает ноги своим ученикам" - "Посетители целуют туфлю Папы", "Иисус носит терновый венец" - "У Папы на голове три золотые короны" и др.
С улучшением печати карикатуры стали появляться чаще и их роль стала возрастать. Потом наступила эпоха профессиональных карикатуристов, некоторые из которых приобретали массовую популярность и даже значительное политическое влияние. Томас Нэст вошел в историю Америки, работвший в журнале Harper's Weekly. Нэст создавал карикатуры во время войны Севера и Юга. Президент Абрахам Линкольн многократно говорил, что для привлечения волонтеров в армию северян Нэст сделал больше, чем кто бы то ни было. Потом Нэст стал истинным "могильщиком" группы высокопоставленных и коррумпированных политиков Нью-Йорка. К началу 20 века почти все американские газеты обзавелись личными карикатуристами.
Наиболее острые карикатуры иногда называются шаржем от французского charger – «нагружать»). Термин используется во всех видах искусства, но максимально используются в сфере изобразительных искусств.
Методы, благодаря которым получается карикатурное искажение, весьма различны и могут опираться либо на чрезмерное выделение уже существующих в натуре компонентов, либо на предании описываемому предмету свойств ему не характерных. Наиболее популярные способы первой категории: а) гипербола, усиливающая имеющиеся в натуре признаки через их чрезмерное преувеличение, б) комическая схематизация, выделяющая черты натуры путем их отделения и отбрасывания всех прочих признаков, в) комическое отстранение, заключающееся в полном пренебрежении всеми теми признаками, восприятие которых обусловлено целой сложной системой привычных, условных ассоциаций, — например в статье Толстого "Что такое искусство", где дано карикатурное представление оперного спектакля, достигаемое путем совершенного игнорирования всех театральных условностей.
Наиболее популярные способы второй категории: а) реализованная метафора, описывающая один предмет под видом другого, в чем-либо сходного с ним предмета, и наделяющая его признаками этого последнего; примером является басня Крылова "Щука и кот", карикатурно описывающая под видом щуки адмирала Чичагова и в соответствии с этим приписывающая ему ряд "щучьих" признаков — наличие острых зубов, хвоста и пр. (реализованная метафора в таких случаях часто сопровождается аллегорией); б) экземплификация - когда предмет наделяется каким-либо произвольно вымышленным автором свойством: предмет показывается в выдуманной ситуации для наиболее насыщенного отображения его характерных черт и высмеивания всего предмета, — напр. карикатурное изображение Чернышевского в повести Достоевского "Крокодил", где выдуманная ситуация предоставляет ряд поводов изображения Чернышевского в совершенно нелепом виде.
Отображаемое в карикатуре подчеркнутое искажение реальности объединяет карикатуру с гротеском, для которого данный прием является главным обусловливающим признаком. Однако карикатура и гротеск также имеют и ряд различий: 1. для гротеска не обязательно всегда присущее карикатуре высмеивание представляемого предмета (так, сон Татьяны в "Евгении Онегине" — один из эталонов гротескного искусства, но совершенно не может считаться карикатурой), романтический гротеск (например у Гюго, у Гофмана) часто не выполняет карикатурных задач; 2. гротеск может считаться одним из многих инструментов карикатурного отображения, т.к. для карикатуры вовсе необязателен феерически преувеличенный, фантастический абсурд гротеска, а часто хватает лишь подчеркивания, слегка превосходящего норму.
Гротеск неизменно создает иллюзию своеобразного мира, преступающего самые главные законы естества, и тем самым воспроизводит психоидеологию социальных групп, исключенных из стабильного состояния и утративших веру в неизменность самой реальности. Карикатура же может обойтись лишь частичной нелепостью как следствием умышленного позволение, как явной условностью, несущей служебную роль в высмеивании этого предмета, и употребление карикатуры всецело совместимо с самой здоровой, самой стабильной психоидеологией самых устойчивых социальных групп. Так, карикатурное изображение монахов у Бокаччо совсем не указывает на упадочные настроения торговой буржуазии эпохи Ренессанса, а наоборот, должно быть объяснено как признак того, что буржуазия уяснила необходимость вести борьбу с пережитками феодального миропонимания, мешавшими ее росту.
Если карикатура отличается от гротеска своей методикой и целеустремленностью изображения, то с пародией она разнится лишь предметом изображения, так что карикатура может быть наречена пародией на представляемый предмет (нередко таким предметом может быть популярная, привлекшая к себе по той или другой причине общественный интерес личность), а пародия — карикатура на отображаемый стиль. Метод же, благодаря которому реализовывается эффект, в обоих случаях одинаков: искажение стандартных соотношений, представление в нелепом виде.
Тесное сходство между карикатурой и пародией наглядно подтверждается еще и тем, что в литературной практике они неизменно сочетаются друг с другом, достигая таким образом наиболее острого высмеивания своего предмета. Так, в "Письмах темных людей", сотворенных гуманизмом нарождающейся буржуазии в битве с церковным пленом феодализма, представлены одновременно и карикатура на обскурантов и пародия на их схоластический стиль. Достоевский разделался с ненавистной ему барственностью Тургенева двойственным ударом карикатуры и пародии, дав в одном из героев романа "Бесы", писателе Кармазинове, карикатуру на повседневный облик Тургенева, а в приписываемой тому же Кармазинову повести "Мерси" — пародию на тургеневский стиль, а конкретно на рассказы Тургенева "Довольно" и "Призраки".
По своей целенаправленности карикатура совпадает с сатирой и часто вследствие этого бывает употребляема с сатирическими задачами. Но, во-первых, сатира пользуется, помимо карикатуры, и другими средствами высмеивания, среди которых одно из основных мест имеет ирония; во-вторых, для карикатуры совсем необязательна идейная острота сатиры, и карикатурное отображение не обязательно подтверждает социальное негодование автора. Можно представить себе беззаботную карикатуру, выполненную в тонах легкой насмешки: таковы житейские карикатуры в раннем творчестве Чехова (напр. Мерчуткина в "Юбилее", действующие лица в "Свадьбе" и т. п.).
Несмотря на то, что сатирическое употребление и необязательно для карикатуры, вне сатиры карикатура грозит перерасти в безответственную шутку, которая не может притязать на серьезное социальное значение. Поэтому к карикатуре так стремятся разнообразные полемические жанры и журналистика. Поэтому максимальное развитие карикатуры исторически соответствует наибольшему расцвету сатирического творчества и отмечает моменты наиболее интенсивной общественной ломки, наиболее ожесточенной идеологической борьбы. Карикатуры на Сократа в "Облаках" и ряд карикатурных моментов "Женщин в народном собрании" говорят о том, что Аристофан внимательно следил за напряженной идеологической и экономической борьбой своей эпохи и горячо защищал интересы знати. Классовые столкновения средних веков оставили нам "Роман о Лисе", дающий в череде карикатур всю общественную иерархию феодализма, высмеянную с позиций угнетенной буржуазии. Ренессанс, помимо сатирических карикатур Бокаччо, оставило нам целую серию так называемых "макаронических" поэм, роман Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль", наполненный карикатурным материалом, — следы борьбы с наследием изжившегося себя феодального мировоззрения.
В XVIII в. карикатура является одним из любимых средств Вольтера, имя которого в сознании его современников было крепко соединено с представлением о так называемом "персифляже", то есть юмористическом принижении "возвышенных" предметов (образцом чего может быть его "Девственница", где Жанна Д’Арк, национальная героиня королевская Франции, изображена в нарочито грубых, подчеркнуто-вульгарных тонах). Во вторую половину XIX и в начале XX века карикатура находит себе употребление в искусстве Анатоля Франса, изобразившего в романе "Восстание ангелов" в тоне злой усмешки целый пласт библейских персонажей во главе с богом. Развитие карикатуры у А.Франса говорит о том, что, как и сатира, карикатура может быть применена не только в борьбе с классово чуждыми явлениями, но и как орудие классового самобичевания. В советской литературе наиболее активно использует карикатуру Демьян Бедный в своих агитационных стихах, в особенности в антирелигиозных; применял ее и Владимир Маяковский, зло издевавшийся в "Мистерии-Буфф" и "150 000 000" над мировой и отечественной буржуазией.
В 1922 году самую престижную награду США в области журналистики - Пулитцеровскую премию стали давать и карикатуристам. Историк Роджер Фишер, автор книги "Проклятые Картинки", замечает, что карикатуры 19 - начала 20 веков вряд ли бы были опубликованы в нынешней европейской или американской газете. Художники преувеличивали не только действия тех или иных политиков или знаменитостей, но и насмехались над их физическими пороками и просто качествами. Они часто использовали стереотипы того времени: в частности, приписывали индейцам, неграм, евреям, католикам, ирландцам, мормонам и др. конкретные черты - в эпоху политкорректности это стало неосуществимым. Эта направленность (к примеру, во время Второй Мировой войны американские карикатуристы показывали японцев, нарочито подчеркивая их азиатские черты, то есть, используя расистские шаблоны) наблюдалась примерно до середины 1960-х годов, после чего совсем сошла на "нет".
Сегодня политическая карикатура постепенно умирает. Множество газет, ранее имевших в штате карикатуристов, сейчас перестают пользоваться их услугами. Отчасти это связано с уменьшением числа небольших газет - если в каком-то населенном пункте есть всего одна газета, ее издательство волей-неволей должна учитывать интересы всех своих читателей. Карикатура - по определению острый жанр - легко может обидеть часть читателей. Еще одным обстоятельством является политическая вежливость: весьма непросто создать рисунок, не затрагивающий ничьих интересов.
Но мир многим обязан карикатуристам. К примеру, знаменитый политический символ США - Дядя Сэм - возникнул и завоевал известность как раз благодаря карикатурам. Надо сказать, что Республиканская и Демократическая партии США приобрели свои "животные" символы - слона и осла - тоже после публикаций карикатур.
Свежие комментарии