БИАФРА
Спустя двадцать лет после окончания Второй Мировой войны независимыми стали практически все страны Африканского континента, кроме нескольких незначительных испанских владений на западном побережье и больших португальских колоний Мозамбик и Ангола. Однако достижение независимости не принесло на африканскую землю мира и стабильности. Революции, местный сепаратизм и межплеменная борьба держали «черный континент» в постоянном напряжении. Практически ни одно государство не миновали внутренние и внешние конфликты. Но самой крупномасштабной, жестокой и кровопролитной была гражданская война в Нигерии.
Английская колония Нигерия в 1960 году получила статус федеративной республики в составе Британского Содружества Наций. В тот момент страна представляла собой совокупность нескольких племенных территорий, «в духе времени» переименованных в провинции. Самой богатой плодородными землями и минеральными ресурсами (в первую очередь – нефтью) была Восточная провинция, населенная племенем игбо. Власть же в стране традиционно принадлежала выходцам из северо-западного племени юруба (йоруба). Противоречия усугублялись религиозной проблемой, поскольку игбо исповедовали христианство, а юруба и поддерживавшая их крупная северная народность хауса являлись приверженцами ислама.
15 января 1966 года группа молодых офицеров игбо организовала военный переворот, на короткое время захватив власть в стране. Юруба и хауса ответили на это погромами и кровавой резней, жертвами которой стали несколько тысяч человек в основном из племени игбо. Другие народности и значительная часть армии также не поддержали путчистов, в результате чего 29 июля произошел контрпереворот, приведший к власти мусульманина полковника Якубу Говона из небольшого северного племени ангас.
Новые власти не смогли установить контроль за ситуацией. Массовые беспорядки и межплеменная резня продолжались, охватывая все новые районы Нигерии. Особенно широкий масштаб они приобрели в сентябре 1966-го.
К началу 1967 года губернатор Восточной провинции полковник Чуквуемека Одумегву Оджукву принял решение об отделении от нигерийской федерации и образовании собственного независимого государства под названием Биафра. Большинство населения провинции, напуганное волной погромов, приветствовало это решение. В Биафре начался захват федерального имущества. В ответ президент Говон установил морскую блокаду региона.
Формальным поводом к провозглашению независимости стал декрет от 27 мая 1967 г., согласно которому упразднялось деление страны на четыре провинции, а вместо них вводились 12 штатов. Соответственно отменялись и посты губернаторов. Реакция Оджукву последовала немедленно. 30 мая Восточная провинция была объявлена суверенной Республикой Биафра.
Президент Говон, разумеется, не мог смириться с потерей самого богатого района страны. 6 июня он отдал приказ о подавлении мятежа и объявил мобилизацию в северных и западных мусульманских штатах. В Биафре скрытая мобилизация началась еще до провозглашения независимости. Войска с обеих сторон стали подтягиваться к реке Нигер, превратившейся в линию вооруженного противостояния.
Рассмотрим, что представляли собой военно-воздушные силы враждующих сторон.
Нигерийские ВВС как отдельный вид вооруженных сил появились в августе 1963 года при технической поддержке Италии, Индии и Западной Германии. Основу их составляли 20 одномоторных многоцелевых самолетов «Дорнье» Do.27, 14 учебных «Пьяджо» P.149D и 10 транспортных «Норд» 2501 «Норатлас». К началу 1967 г. приобрели еще несколько вертолетов различных типов и два реактивных учебно-боевых самолета «Джет Провост». Летчики обучались в ФРГ и Канаде. В июне 1967-го военные власти мобилизовали шесть транспортно-пассажирских DC-3 авиакомпании «Нигериан Эйруэйз», а через год было закуплено еще пять таких машин.
Транспортной авиацией нигерийская армия худо-бедно была обеспечена, но с началом гражданской войны перед ней остро встали две важных проблемы – приобретение боевых самолетов и замена летчиков – в большинстве своем выходцев из племени игбо, бежавших в Биафру и вставших под знамена Оджукву.
Положение усугублялось тем, что целый ряд западных стран (в том числе Франция, Испания и Португалия) в той или иной форме негласно поддержали сепаратистов. США объявили о своем невмешательстве и наложили эмбарго на поставку вооружений обеим воюющим сторонам. Но на помощь руководству Нигерии пришли «братья по вере» – исламские страны Северной Африки.
Небольшими воздушными силами к июню 1967 года располагал и Оджукву. Пассажирский «Хаукер-Сиддли» HS.125 был собственностью правительства Восточной провинции еще во времена ее вхождения в состав Нигерии. Он считался личным «бортом» губернатора, а впоследствии – президента. 23 апреля (то есть еще до официального провозглашения независимости) в будущей столице Биафры Энугу был захвачен пассажирский лайнер «Фоккер» F.27 «Френдшип» из «Нигериан Эйруэйз». Местные умельцы переоборудовали этот самолет в импровизированный бомбардировщик.
Кроме того, в самом начале конфликта в аэропорту Харикорт были «мобилизованы» (а точнее – захвачены) несколько гражданских самолетов и вертолетов, в том числе четыре легких вертолета «Хилер» UH-12E, два вертолета «Виджеон» и один двухмоторный транспортно-пассажирский самолет «Доув», принадлежавшие различным фирмам и частным лицам. Во главе авиации Биафры стоял полковник (позже – генерал) Годвин Эзелио.
События тем временем развивались по нарастающей. 6 июля федеральные войска начали наступление с севера в направлении на Энугу. Операция, названная «Юникорд», планировалась как короткая полицейская акция. Командующий правительственной армией полковник (впоследствии – бригадный генерал) Хассан Кацине оптимистично заявил, что с мятежом будет покончено «в течение 48 часов». Однако он недооценил силы повстанцев. Наступавшие сразу натолкнулись на жесткую оборону и бои приняли затяжной, упорный характер.
Настоящим шоком для солдат федеральной армии стала воздушная бомбардировка позиций 21-го пехотного батальона самолетом В-26 «Инвэйдер» с опознавательными знаками Биафры. История появления этого самолета у повстанцев заслуживает отдельного рассказа. Ранее «Инвэйдер» принадлежал ВВС Франции, участвовал в алжирской кампании, а затем был списан как морально устаревший и разоружен. В июне 1967-го его приобрел бельгийский торговец оружием Пьер Лаурей, который перегнал бомбардировщик в Лиссабон и там перепродал какому-то французу.
Оттуда машина с фальшивым американским регистрационным номером и без сертификата летной годности перелетела в Дакар, потом в Абиджан и, наконец, 27 июня достигла столицы Биафры Энугу. Мы так подробно описываем «одиссею» древнего бомбардировщика, поскольку она красноречиво свидетельствует о том, какими извилистыми путями биафрийцам приходилось пополнять свои арсеналы.
В Энугу самолет вновь оснастили бомбосбрасывателями. Место пилота занял «ветеран» наемников выходец из Польши Ян Зумбах, известный еще по конголезской кампании 1960-63 годов. В Биафре он объявился под псевдонимом Джон Браун, взяв имя известного американского бунтовщика. Вскоре за отчаянную храбрость коллеги прозвали его «камикадзе» (в одной из статей написано, что «Инвэйдер» пилотировал летчик-еврей из Израиля по кличке Джонни, хотя, возможно, это одно и то же лицо).
В Нигерии Зумбах дебютировал 10 июля, сбросив бомбы на аэродром федералов в Макурди. Согласно его докладу, при этом было повреждено несколько транспортных самолетов. Вплоть до середины сентября, когда престарелый «Инвэйдер» из-за поломок окончательно утратил боеспособность, отчаянный поляк регулярно бомбил правительственные войска. Время от времени он совершал и дальние рейды на города Макурди и Кадуна, где располагались аэродромы и базы снабжения федералов. С 12 июля его стал поддерживать DC-3, конфискованный повстанцами у компании «Бристоуз». 26 июля 1967 года «Инвэйдер» и «Дакота» сбросили бомбы на фрегат «Нигерия», блокировавший с моря город Харикорт. О результатах налета ничего неизвестно, но, судя по продолжавшейся блокаде, цель поразить не удалось.
Разумеется, хоть как-то реально повлиять на ход войны пара «эрзац-бомбардировщиков» не могла. В июле-августе колонны нигерийской армии, преодолевая упорное сопротивление, продолжали наступление на Энугу, попутно захватив города Огоджа и Нсукка.
Вскоре ВВС Биафры пополнились еще одним «раритетом» – бомбардировщиком В-25 «Митчелл». По одним данным его пилотировал немецкий наемник бывший пилот Люфтваффе некто «Фред Херц» (наемники обычно использовали псевдонимы, а потому это и последующие имена взяты в кавычки). В другом источнике указано, что на «Митчелле» летал пилот из кубинских эмигрантов, осевших в Майами, а в состав экипажа входили еще двое американцев и португалец. Самолет базировался в Харикорте, о его боевом применении почти ничего не известно. В мае 1968-го он был захвачен на аэродроме вступившими в город федеральными войсками.
В начале августа в Биафре появился еще один В-26, также приобретенный через посредничество уже упоминавшегося бельгийца Пьера Лаурея. На нем летал французский наемник «Жан Боннэ» и немец «Хэнк Вартон» (он же Генрих Вартски). 12 августа уже два «Инвэйдера» бомбили позиции правительственных войск на западном берегу Нигера. Этому предшествовало начало мощного контрудара повстанцев в направлении столицы Нигерии Лагос.
9 августа мобильная бригада армии Биафры в составе 3000 человек при поддержке артиллерии и бронемашин переправилась на западный берег Нигера, начав так называемый «северо-западный поход». Сперва наступление развивалось успешно. Биафрийцы вступили на территорию Среднезападного штата, практически не встретив организованного сопротивления, так как расквартированные там федеральные войска в значительной степени состояли из выходцев из племени игбо. Некоторые части просто разбежались или перешли на сторону повстанцев. Столица штата город Бенин-Сити сдался без боя спустя всего десять часов после начала операции.
Но уже через несколько дней победный марш биафрийцев был остановлен у города Оре. Проведя всеобщую мобилизацию в густонаселенном столичном регионе, военное руководство Нигерии получило значительный численный перевес над противником. К началу сентября против одной бригады и нескольких отдельных батальонов повстанцев на западном фронте действовали уже две дивизии правительственных войск. Это позволило федералам перейти в контрнаступление и оттеснить врага к городу Бенин-Сити. 22 сентября город был взят штурмом, после чего биафрийцы поспешно отступили на восточный берег Нигера. «Северо-западный поход» закончился на том же рубеже, где и начинался.
Пытаясь склонить чашу весов на свою сторону, повстанцы в сентябре начали регулярные воздушные налеты на столицу Нигерии. Наемники, пилотировавшие биафрийские машины, не рисковали почти ничем. Зенитная артиллерия правительственных войск состояла из нескольких орудий времен Второй Мировой войны, а истребительной авиации не было вовсе. Опасаться следовало разве что отказов изношенной техники.
Но и ущерб от этих налетов, в которых пара «Инвэйдеров», пассажирский «Фоккер» и «Дакота» сбрасывали самодельные бомбы из обрезков труб, был ничтожным. Расчет на психологический эффект тоже не оправдался. Если первые рейды вызывали панику среди населения, то вскоре горожане привыкли и очередные бомбардировки только усиливали ненависть к повстанцам.
«Воздушное наступление» на столицу закончилось в ночь с 6 на 7 октября, когда прямо над Лагосом взорвался «Фоккер». Вот что пишет в своих мемуарах тогдашний посол СССР в Нигерии А. И. Романов: «Под утро раздался страшный взрыв, мы повскакивали с постелей, выскочили на улицу. Был слышен только шум моторов, но где взорвалась сброшенная бомба, установить невозможно. Затем гул самолета усилился, последовал новый взрыв бомбы. Через несколько минут взрывы повторились. И вдруг, видимо, где-то на острове Виктория произошел мощнейший взрыв, яркое пламя осветило предрассветную ночь... и все стихло.
Через пять минут раздается телефонный звонок, и дежурный посольства взволнованным голосом сообщил, что посольское здание разбомблено. Через два часа узнали, что произошел не взрыв бомбы, а нечто иное: в воздухе почти над зданием посольства взорвался самолет сепаратистов, и мощная взрывная волна причинила зданию большие повреждения. »
На месте падения обломков самолета обнаружили 12 трупов, из них четыре тела белых наемников – членов экипажа взорвавшегося самолета. Позже выяснилось, что пилотом «бомбардировщика» был некий «Жак Лангхихаум», ранее благополучно выживший при аварийной посадке в Энугу с грузом контрабандного оружия. Но в этот раз ему не повезло. Вероятнее всего, «Фоккер» погиб из-за случайного взрыва на борту самодельной бомбы. Существует также версия, согласно которой самолет был сбит огнем ПВО, но она представляется совсем уж маловероятной (Романов, кстати, ничего не пишет в своих воспоминаниях о стрельбе зениток).
Тем временем на севере правительственные войска, преодолевая упорное сопротивление, подошли к столице Биафры Энугу. 4 октября город был взят. На аэродроме повстанцы бросили неисправный «Инвэйдер», ставший первым авиационным трофеем федералов. С потерей Энугу Оджукву объявил своей временной столицей маленький городок Умуахия.
18 октября, после интенсивного артиллерийского обстрела с боевых кораблей шесть батальонов морской пехоты высадились в порту Калабар, который защищал один батальон повстанцев и плохо вооруженные отряды гражданской милиции. Одновременно с севера к городу подошел 8-й батальон правительственной пехоты. Сопротивление оказавшихся между двух огней биафрийцев было сломлено, и крупнейший морской порт в южной Нигерии перешел под контроль правительственных войск.
А несколькими днями ранее другой морской десант нигерийцев захватил нефтепромыслы на островке Бонни в 30 километрах от Харикорта. В результате Биафра лишилась основного источника валютных поступлений.
Повстанцы попытались отбить Бонни. Единственный оставшийся у них «Инвэйдер» ежедневно бомбил позициии нигерийских десантников, нанося им ощутимые потери. Однако, несмотря на это, федералы стойко защищались, отбивая все контратаки. Командование повстанцев в отчаянии приказало летчику разбомбить нефтехранилища, надеясь, что мощный пожар заставит десантников эвакуироваться. Но и это не помогло. В адской жаре и густом дыму нигерийцы продолжали упорно обороняться. Вскоре сражение за Бонни прекратилось. Остров с пылающими руинами нефтепромыслов остался за федералами.
К декабрю 1967-го правительственные войска одержали ряд важных побед, однако всем было ясно, что до окончательного подавления мятежа еще очень далеко. Вместо молниеносной «полицейской акции» получилась изнурительная затяжная война. А для войны требовалось большое количество оружия и военной техники.
Главной проблемой федеральных ВВС в первые месяцы конфликта являлось полное отсутствие ударного компонента. Конечно, нигерийцы могли бы пойти «дорогой бедных» и превратить свои «Норатласы», «Дакоты» и «Дорнье» в «самопальные» бомбардировщики. Но командование посчитало этот путь нерациональным и неэффективным. Решили прибегнуть к иностранным закупкам. Единственной западной страной, которая оказала дипломатическую и моральную поддержку центральному правительству Нигерии, была Великобритания. Но на просьбу нигерийцев продать боевые самолеты англичане ответили отказом. Единственное, что удалось приобрести на Альбионе – девять вертолетов Вестланд «Уайрлуинд II» (английская лицензионная копия американского вертолета «Сикорский» S-55)
Тогда власти Лагоса обратились к СССР. Советское руководство, очевидно, надеясь со временем убедить нигерийцев «пойти по пути социализма», отнеслось к предложению весьма благосклонно. Осенью 1967 года министр иностранных дел Нигерии Эдвин Огбу прибыл в Москву и договорился о покупке 27 истребителей МиГ-17Ф, 20 учебно-боевых МиГ-15УТИ и шести бомбардировщиков Ил-28. Одновременно Москва «дала добро» на продажу Чехословакией 26 учебно-боевых самолетов L-29 «Дельфин». Нигерийцы расплатились за самолеты крупными поставками какао-бобов, надолго обеспечив советских детей шоколадом.
В октябре 1967-го северонигерийский аэропорт Кано был закрыт для гражданских авиарейсов. Сюда из Советского Союза и Чехословакии через Египет и Алжир стали прибывать Ан-12 с разобранными МиГами и «Дельфинами» в грузовых отсеках. Всего в операции по доставке самолетов участвовали 12 транспортников. В Кано истребители собирали и облетывали. Бомбардировщики Ильюшина прибыли из Египта своим ходом.
Здесь же, в Кано организовали ремонтную базу и центр летной подготовки. Но обучение местных кадров заняло бы чересчур много времени. Поэтому для начала решили прибегнуть к услугам арабских «добровольцев» и европейских наемников. Египет, обладавший большим количеством летчиков, умевших пилотировать советские машины, без колебаний отправил часть из них в «нигерийскую командировку». Кстати, по другую сторону линии фронта действовали тогдашние заклятые враги египтян – армию Биафры обучали израильские военные советники.
Западная пресса в те дни утверждала, что, помимо египтян и нигерийцев, на МиГах в Биафре воюют чехословацкие, восточногерманские и даже советские летчики. Нигерийское правительство это категорически отрицало, а советское даже не посчитало нужным прокомментировать. Как бы то ни было, а никаких доказательств подобным утверждениям нет до сих пор.
Между тем, нигерийцы не скрывали, что некоторые боевые машины пилотируют наемники из западных стран, в частности из Великобритании. Правительство Ее Величества «закрыло глаза» на некоего Джона Петерса, ранее возглавлявшего одну из команд наемников в Конго, который в 1967 году развернул в Англии бурную деятельность по вербовке летчиков для нигерийских ВВС. Каждому из них было обещано по тысяче фунтов стерлингов в месяц. Таким образом в нигерийскую авиацию записалось немало «искателей приключений» из Англии, Австралии и Южной Африки.
Французы же полностью стали на сторону Оджукву. Крупные партии французского оружия и боеприпасов перебрасывались в Биафру по «воздушному мосту» из Либервиля, Сан-Томе и Абиджана. Из Франции в непризнанную республику поступали даже такие виды вооружений, как пушечные бронеавтомобили «Панар» и 155-миллиметровые гаубицы.
Попытались биафрийцы приобрести во Франции и боевые самолеты. Выбор пал на уже не раз проявивший себя в локальных конфликтах «Фуга» СМ.170 «Мажистер». В мае 1968-го пять таких машин были закуплены через подставную австрийскую фирму и в разобранном виде, с отстыкованными крыльями отправлены по воздуху в Португалию, а оттуда – Биафру. Но во время промежуточной посадки в Бисау (Португальская Гвинея) разбился и сгорел один из транспортных «Супер Констеллейшнов», перевозивший крылья «Мажистеров». В случившемся подозревали диверсию, но вряд ли спецслужбы Нигерии смогли бы «провернуть» столь серьезную акцию. Ставшие ненужными фюзеляжи без крыльев остались гнить на краю одного из португальских аэродромов.
В ноябре 1967-го нигерийская ударная авиация вступила в бой. Правда, в качестве целей ей чаще назначались не военные объекты мятежников, а тыловые города и поселки. Федералы рассчитывали таким образом разрушить инфраструктуру повстанцев, подорвать их экономику и посеять панику среди населения. Но, как и при бомбежках Лагоса, результат не оправдал ожиданий, хотя жертв и разрушений было гораздо больше.
21 декабря Илы бомбили крупный промышленный и торговый город Аба. Было разрушено много домов, в том числе две школы, погибло 15 мирных жителей. Бомбардировки Абы продолжались вплоть до занятия города федеральными войсками в сентябре 1968-го. Особенно интенсивными были налеты 23-25 апреля, ярко описанные английским журналистом из газеты «Санди Таймс» Уильямом Норрисом: «Я видел то, на что невозможно смотреть. Я видел трупы детей, изрешеченные осколками, стариков и беременных женщин, разорванных авиабомбами на куски. Все это сделали русские реактивные бомбардировщики, принадлежащие нигерийскому федеральному правительству!» Норрис, правда, не упомянул, что в кабинах этих самых бомбардировщиков, сидели не только арабы и нигерийцы, но и его соотечественники...
Кроме Абы, атакам подверглись города Онича, Умуахия, Огута, Уйо и другие. Всего в этих налетах погибло по самым скромным подсчетам не менее 2000 человек. На правительство Нигерии посыпались обвинения в негуманном ведении войны. Один экзальтированный американец даже сжег себя в знак протеста перед зданием ООН. Президент Нигерии Якубу Говон заявлял, что мятежники якобы «прикрываются гражданским населением и в этих случаях очень сложно избежать ненужных жертв». Однако фотоснимки убитых детей перевешивали любые доводы. В конце концов нигерийцы, дабы сохранить международный престиж, были вынуждены отказаться от использования Ил-28 и бомбардировок гражданских объектов.
В январе 1968-го правительственные войска начали наступление из Калабара в направлении на Харикорт. Почти четыре месяца повстанцам удавалось сдерживать натиск, но 17 мая город пал. Биафра потеряла последний морской порт и крупный аэродром. В Харикорте нигерийцы захватили всю «бомбардировочную авиацию» противника – «Митчелл», «Инвэйдер» и «Дакоту». Впрочем, из-за поломок и отсутствия запчастей ни одна из этих машин уже давно не могла подняться в воздух.
В борьбе с правительственными ВВС повстанцы могли рассчитывать только на зенитную артиллерию. Почти все свои зенитки они сосредоточили вокруг аэродромов Ули и Авгу, понимая, что с утратой выхода к морю от этих ВПП зависит связь Биафры с внешним миром.
Жизненно важное для Биафры значение иностранных поставок определялось еще и тем, что из-за войны и морской блокады в провинции начался голод. В те времена программы новостей многих европейских телеканалов открывали репортажи с изможденными младенцами племени игбо и прочими ужасами войны. И это не было чистой пропагандой. В 1968 году в еще недавно самом богатом районе Нигерии смерть от голода стала обычным явлением.
Дело дошло до того, что кандидат в президенты США Ричард Никсон в своем выступлении в ходе избирательной кампании заявил: «То, что сейчас происходит в Нигерии, – это и есть геноцид, а голод – жестокий убийца. Сейчас не время соблюдать всевозможные правила, использовать обычные каналы или придерживаться дипломатического протокола. Даже в самых справедливых войнах уничтожение целого народа является аморальной целью. Оно не может быть оправдано. С ним нельзя смириться».
Это выступление хотя и не подвигло правительство США на дипломатическое признание мятежной республики, однако четверка «Супер Констеллейшнов» с американскими экипажами начала без согласования с властями Нигерии доставку продовольствия и медикаментов в Биафру.
Одновременно во всем мире начался сбор гуманитарной помощи для биафрийцев. С осени 1968 года десятки тонн грузов ежедневно перебрасывались повстанцам на самолетах, арендованных различными благотворительными организациями. Нередко вместе с «гуманитаркой» доставляли и оружие. В ответ федеральное командование отдало приказ об обязательном досмотре всех воздушных судов, пересекающих границы страны, и заявило, что будет сбивать любой самолет, если он не приземлится для такого досмотра. В течение нескольких месяцев нигерийцы не могли реализовать свою угрозу, хотя нелегальные полеты в Биафру совершались по-прежнему. Так продолжалось до 21 марта 1969 года, когда пилот одного из МиГ-17 перехватил DC-3, экипаж которого не реагировал на радиообращения и попытался на бреющем уйти от погони. Нигериец уже собрался дать предупредительную очередь, но вдруг «Дакота» зацепилась за верхушки деревьев и рухнула на землю. Принадлежность этой машины, упавшей и сгоревшей в джунглях, так и осталась невыясненной.
Несмотря на гибель «ничейного» DC-3, воздушный мост продолжал «набирать обороты». Самолеты в Биафру направлял Международный Красный Крест (МКК), Всемирный Совет Церквей и многие другие организации. Швейцарский Красный Крест арендовал два DC-6A из авиакомпании «Бэлэйр», МКК – четыре С-97 из той же фирмы, французский Красный Крест задействовал DC-4, а шведский – «Геркулес», ранее принадлежавший военно-воздушным силам. Западногерманское правительство использовало конфликт как полигон для испытаний третьего прототипа новейшего транспортного самолета С-160 «Трансалл». Немецкие летчики, летая из Дагомеи, выполнили 198 рейсов в район боевых действий.
Весной 1969 года биафрийцы предприняли очередную попытку переломить ход событий. К тому времени боевой дух правительственных войск, утомленных долгой войной, сильно пошатнулся. Резко возросло дезертирство и членовредительство, с которыми приходилось бороться радикальными средствами, вплоть до расстрела на месте. Воспользовавшись этим, повстанцы в марте нанесли контрудар и окружили 16-ю бригаду нигерийской армии в только что занятом ею городе Оверри. Попытки деблокировать окруженных не увенчались успехом. Командование было вынуждено организовать снабжение бригады по воздуху. Положение осложнялось тем, что вся территория внутри «котла» простреливалась и обеспечить взлет-посадку тяжелых самолетов не представлялось возможным. Пришлось сбрасывать грузы на парашютах, но при этом значительная их часть терялась или попадала к мятежникам. К тому же на подлете к Оверри транспортники попадали под обстрел из всех видов оружия. Нередко из подобных рейдов они привозили пробоины и раненых членов экипажей.
Спустя шесть недель осажденные все же сумели, разбившись на мелкие группы, «просочиться» из окружения и отойти к Харикорту. Повстанцы вновь овладел и Оверри. Этот хотя и неполный успех заставил биафрийцев снова поверить в свои силы. А вскоре произошло еще одно событие, давшее повстанцам надежду на благоприятный исход войны. В респубику прибыл шведский граф Карл Густав фон Розен.
Это была весьма примечательная личность – храбрец, пилот «от Бога» и авантюрист в первоначальном смысле слова. Еще в середине 1930-х годов он летал в составе миссии Красного Креста в Эфиопии во время итальянской агрессии против этой страны. Затем, в 1939-м, после начала Зимней войны между СССР и Финляндией фон Розен записался добровольцем в финскую армию. По окончании Второй Мировой он стал организатором возрожденных эфиопских ВВС. И вот теперь 60-летний граф решил «тряхнуть стариной» и записался простым пилотом в авиакомпанию «Трансэйр», чтобы совершать рискованные полеты в осажденную Биафру.
Но фон Розен не был бы самим собой, если б удовлетворился только этим, – он хотел воевать. Граф напрямую обратился к лидеру повстанцев Оджукву с предложением организовать в Биафре штурмовую эскадрилью. Идея была такова – он нанимает шведских пилотов и закупает в Швеции (естественно, на биафрийские деньги) несколько легких учебных самолетов «Мальмё» МFI-9В «Милитрейнер». Выбор именно этих учебных машинок был далеко не случайным: таким образом граф собирался обойти эмбарго на поставки оружия в Биафру. В то же время он прекрасно знал, что MFI-9B, несмотря на свои небольшие размеры (размах – 7,43, длина – 5,45 м), изначально приспособлен для подвески двух блоков 68-миллиметровых НАР MATRA, что делает почти игрушечный с виду самолетик неплохой ударной машиной.
К идее отнеслись положительно, и фон Розен энергично взялся задело. Уже в апреле 1969 года через несколько подставных фирм он закупил и доставил в Габон пять «Мальмё». Надо отметить, что правительство Габона весьма активно поддерживало мятежников: например, транспортными самолетами габонских ВВС перебрасывалось оружие и военное снаряжение, закупленные Оджукву в «третьих странах».
Вместе с фон Розеном прибыли и четверо «диких гусей» из Швеции: Гуннар Хаглунд, Мартин Ланг, Сигвард Торстен Нильсен и Бенгст Вейтц. Сразу закипела работа по сборке и дооборудованию «Милитрейнеров» (в Африке самолет получил еще одно прозвище «Миникон» – искаженное английское MiniCOIN, производное от COIN – антипартизанский. Любопытно, что антипартизанские, антиповстанческие машины использовали против правительственных войск сами повстанцы).
Самолеты оснастили приобретенными отдельно блоками НАР и электрооборудованием для пуска ракет. В кабинах установили прицелы с устаревших шведских истребителей SAAB J-22, купленные где-то по дешевке. Для увеличения дальности полета вместо сидений вторых пилотов поставили дополнительные топливные баки.
Работа была достойно завершена нанесением боевого камуфляжа. Специальной авиационной краски под руками не оказалось, поэтому самолеты покрасили зеленой автомобильной эмалью двух оттенков, найденной на ближайшей станции автотехобслуживания. Красили кистью без трафаретов, поэтому каждый самолет представлял собой уникальный образец малярного искусства.
Позже закупили еще четыре «Миникона». Их уже не перекрашивали, оставив гражданские обозначения (М-14, М-41, М-47 и М-74), и не оснащали дополнительными бензобаками, так как они предназначались для обучения биафрийских пилотов. Таким образом, общее число «Миниконов» в ВВС Биафры составило девять машин.
В середине мая пять самолетов перегнали на полевой аэродром Орлу неподалеку от линии фронта. Первая повстанческая боевая эскадрилья под командованием фон Розена за малые размеры своих машин получила неофициальное прозвище «Биафран бэбиз» («Младенцы Биафры»). Ее боевое крещение состоялось 22 мая, когда вся пятерка атаковала аэропорт в Харикорте. По сообщению наемников в результате было выведено из строя три нигерийских самолета и уничтожено «большое количество» живой силы. Нигерийцы в ответ заявили, что при налете было повреждено крыло одного МиГ-17 и взорвано несколько бочек бензина.
В налете шведы применили тактику подхода к цели на сверхмалой (2-5 метров) высоте, что резко затрудняло ведение зенитного огня. Запуск ракет производился с горизонтального полета. Со взлета и до момента атаки летчики соблюдали радиомолчание. Зениток шведы вообще не опасались, тем более, что согласно мемуарам уже знакомого нам генерала Обасанджо на весь юго-восточный участок фронта от реки Нигер до Калабара (а это почти 200 километров) у федералов имелись всего два старых «Эрликона». Гораздо более серьезную угрозу представлял огонь стрелкового оружия. Нередко «Миниконы» возвращались из боя с пулевыми прострелами, а на одной из машин однажды насчитали 12 пробоин. Впрочем, ни одна из пуль не задела жизненно важных частей самолета.
24 мая атаке подвергся аэропорт Бенин-Сити. Здесь по сообщению наемников им удалось уничтожить МиГ-17 и повредить Ил-28. На самом деле был уничтожен пассажирский «Дуглас» DC-4 авиакомпании «Пан Африкан». Ракета попала в носовую часть самолета.
26 мая шведы атаковали аэродром в Энугу. Данные о результатах налета опять-таки весьма противоречивы. Летчики утверждали, что на стоянке тяжело поврежден или уничтожен Ил-28, а нигерийские власти заявили, что на самом деле был окончательно добит бывший биафрийский «Инвэйдер», захваченный в неисправном виде еще в 1967 году и с тех пор мирно стоявший на краю летного поля.
28 мая шведы «посетили» электростанцию в Угели, снабжавшую электроэнергией всю юго-восточную часть Нигерии. По столь крупной цели промахнуться невозможно, и станция была выведена из строя почти на полгода.
После этого терпение федералов лопнуло. На поиск и уничтожение зловредных «Миниконов» перенацелили едва ли не всю нигерийскую авиацию. По предполагаемым местам базирования «кукурузников» было нанесено несколько десятков бомбоштурмовых ударов. Особенно досталось самой крупной авиабазе повстанцев в Ули. 2 июня ракетами с МиГ-17 там был уничтожен транспортник DC-6. Но настоящего аэродрома «младенцев Биафры» нигерийские летчики так и не обнаружили.
Между тем, первые атаки «Миниконов» вызвали бурную реакцию в международных СМИ. О том, что в Нигерии успешно воюют наемники из Швеции, трубили газеты всего мира. Шведский МИД, вовсе не заинтересованный в подобной «рекламе», настойчиво потребовал от своих граждан вернуться на родину (тем более, что официально все они, кроме фон Розена, числились в штате ВВС, а в Биафре «проводили свой отпуск»). Совершив 30 мая еще один «прощальный» боевой рейд, посвященный 2-й годовщине независимости Биафры, законопослушные шведы начали паковать чемоданы.
Для Биафры это стало серьезным ударом, так как к тому моменту, на «Миниконах» обучились летать только трое местных пилотов, причем ни один из них не имел опыта боевых стрельб.
5 июня 1969 нигерийские ВВС одержали первую и единственную на сегодняшний день «воздушную победу», сбив транспортный «Дуглас» DC-7, принадлежавший шведскому Красному кресту. Возможно, в этом отразилось желание отомстить шведам за действия их наемников в Биафре. По официальной версии дело обстояло так. Капитан Гбадамо-си Кинг вылетел на МиГ-17Ф на поиски «самолета мятежников», примерно зная направление полета авиалайнера, его скорость и время вылета из Сан-Томе. Когда горючее уже подходило к концу, летчик обнаружил цель. Пилот «Дугласа» не подчинился приказу сесть для досмотра в Калабаре или Харкорте, и нигериец его сбил.
Погибли все находившиеся на борту самолета – летчик американец Дэвид Браун и трое членов экипажа – шведов. Нигерийцы впоследствии объявили, что среди обломков авиалайнера найдено оружие. Шведы заявили протест, утверждая, что никаких военных грузов на борту не было, но, как известно, победителей не судят...
После этого инцидента биафрийцы стали искать возможность закупки истребителей для сопровождения так необходимых им транспортных «бортов». Выход, казалось, был найден после того как через подставную фирму «Темплвуд Эвиэйшн» в Великобритании удалось приобрести два истребителя «Метеор» NF.11. Однако в Биафру они так и не попали. Один «Метеор» бесследно исчез при перелете из Бордо в Биссау, а второй 10 ноября упал в воду из-за нехватки горючего неподалеку от мыса Кабо Верде. Летчик-наемник, голландец по национальности, спасся. Эта история имела свое продолжение: четыре сотрудника «Темплвуд Эвиэйшн» в апреле 1970-го были арестованы английскими властями и осуждены за контрабанду оружия.
Тем временем, правительственная армия, собравшись с силами, вновь перешла в наступление. Территория Биафры медленно, но неуклонно сокращалась. 16 июня 1969 года был захвачен аэродром Авгу. У биафрийцев осталась всего одна ВПП с твердым покрытием, пригодная для взлета и посадки тяжелых самолетов. Участок федерального шоссе Ули-Ихалиа, также известный известный как «аэропорт Аннабель», стал своеобразным символом независимости Биафры и одновременно главной целью для правительственных войск. Все понимали, что если падет Ули, то без помощи извне повстанцы долго не продержатся.
«Охота» федеральных ВВС на иностранные авиалайнеры, которые, вопреки всем запретам, продолжали прибывать в «Аннабель», не прекращалась до самого конца войны. Приведем «хронику достижений» нигерийских летчиков в этом деле. В июле 1969-го ракетами с МиГ-17Ф был уничтожен на стоянке транспортный С-54 «Скаймастер». 2 ноября бомбами накрыло еще один транспортник – DC-6, а 17 декабря также под бомбами погиб транспортно-пассажирский «Супер Констеллейшн».
Всего же за два года существования «биафрского воздушного моста» на территорию непризнанной республики было совершено 5513 авиарейсов и доставлено 61000 тонн различных грузов. Шесть или семь самолетов разбились в авариях и катастрофах, еще пять были уничтожены нигерийцами.
В июле фон Розен с еще одним шведским пилотом вернулся в Биафру, но в боевых вылетах они уже не участвовали, сосредоточившись на обучении местных кадров. До конца войны они успели подготовить к полетам на «Миниконах» девять африканцев. Двое из них погибли в боях, а один стал впоследствии шеф-пилотом авиакомпании «Нигериан Эйруэйз». На одном из «Миниконов» в конце войны летал также известный немецкий наемник «Фред Херц».
В августе биафрийцы начали операцию по подрыву экспорта нефти из Нигерии путем разрушения инфраструктуры нефтяной отрасли. Наибольшую известность получил налет пятерки «Миниконов» на нефтеперекачивающую станцию кампании «Галф Ойл» и вертолетную площадку федеральных ВВС в устье реки Эскравос.
В ходе налета была выведена из строя насосная станция, разбито нефтехранилище и повреждены три вертолета. Кроме того совершались атаки на нефтеналивные баржи и нефтеперекачивающие станции в Угели, Квале, Кокори и Харикорте. Но по большому счету все эти «булавочные уколы» не могли серьезно повлиять на нефтяной бизнес нигерийских властей, дававший им средства для продолжения войны.
Сохранилась официальная биафрская сводка по первым 29 боевым вылетам, совершенным на «Миниконах» африканскими и шведскими пилотами с 22 мая по конец августа 1969 года. Из нее следует, что «младенцы Биафры» выпустили по врагу 432 ракеты, уничтожив три МиГ-17Ф (еще один поврежден), один Ил-28, один двухмоторный транспортный самолет, один «Интрудер», одну «Канберру» (в Нигерии их не было, – прим. автора), два вертолета (один поврежден), две зенитные установки, семь грузовиков, один радар, один командный пункт и более 500 солдат и офицеров противника. Из длинного перечня «уничтоженной» авиатехники можно с уверенностью подтвердить разве что давно списанный «Интрудер» и транспортник, правда, не двух-, а четырехмоторный.
Первую потерю «младенцы Биафры» понесли 28 ноября, когда во время атаки на позиции федеральных войск у деревни Обиофу к западу от Оверри один из «Миниконов» был сбит пулеметным огнем. Пилот Алекс Абгафуна погиб. В следующем месяце федералам все же удалось «вычислить» взлетную площадку «младенцев». При налете МиГов на аэродром Орлу удачно сброшенная бомба уничтожила два MFI-9B и повредила еще один, но его все же удалось отремонтировать.
Четвертый «Миникон» погиб 4 января 1970-го. В очередной атаке, которая, как всегда, совершалась на бреющем, летчик Иби Браун врезался в дерево. Последний боевой «Миникон», оставшийся у повстанцев, правительственные войска захватили уже после капитуляции Биафры. Сейчас фюзеляж этого самолета выставлен в нигерийском национальном военном музее. Также нигерийцам достались два невооруженных учебных MFI-9B. Их дальнейшая судьба неизвестна.
Вернемся, однако, немного назад. В июле 1969-го биафрийские ВВС получили существенное пополнение. Португальским «друзьям Биафры» удалось закупить во Франции 12 многоцелевых самолетов T-6G «Харвард» («Тексан»). Эти надежные, неприхотливые и, что немаловажно, – дешевые учебно-боевые машины активно применялись едва ли не во всех партизанских и антипартизанских войнах Африки в 1960-е годы. За 3000 долларов в месяц летать на них изъявили желание португальские пилоты-наемники Артур Алвис Перейра, Гиль Пинто де Сауса, Хосе Эдуарде Перальто и Армандо Кро Брас.
В сентябре первые четыре «Харварда» прибыли в Абиджан. На последнем участке пути до Биафры одному из португальцев не повезло. Гиль Пинто де Сауса сбился с курса и по ошибке сел на территории, контролируемой нигерийскими войсками. Летчик попал в плен и до конца войны пробыл в заключении. Его фотографии нигерийцы использовали в пропагандистских целях, как очередное доказательство того, что биафрийские ВВС пользуются услугами наемников.
Оставшиеся три машины благополучно достигли места назначения. В Биафре их оснастили подкрыльевыми контейнерами с четырьмя пулеметами MAC 52 и универсальными пилонами для подвески двух 50-килограммовых бомб или блоков 68-миллиметровых НАР SNEB. На самолеты нанесли довольно замысловатый камуфляж, однако не потрудились нарисовать опознавательные знаки. Местом базирования «Харвардов» выбрали полевой аэродром Уга (после того, как федералы разбомбили аэродром Орлу, туда же перелетели уцелевшие «Миниконы»).
В октябре в Биафру пригнали остальные самолеты, а к трем португальцам присоединились еще двое – Хосе Мануэль Ферейра и Хосе да Кунья Пинателли.
Из «Харвардов» сформировали штурмовую эскадрилью, которую возглавил Артур Алвис Перейра. Кроме португальцев, в нее вошли и несколько местных пилотов. В начале октября эскадрилья вступила в боевые действия. Из-за усилившейся зенитной обороны правительственных войск и воздушных патрулей МиГов «Харварды» решили использовать только ночью и в сумерках. Первый боевой вылет совершил, как ему и положено, командир эскадрильи Перейра. Стрелком на его самолете был местный механик Джонни Чуко. Перейра сбросил бомбы на казармы нигерийцев в городе Онича.
В дальнейшем наемники бомбили федералов в Ониче, Харикурте, Абе, Калабаре и других населенных пунктах. Для подсветки целей иногда использовали посадочные фары. Наибольшую известность получил рейд четверки «Харвардов» на аэродром Харикорт 10 ноября, где португальцам удалось разрушить здание аэровокзала, уничтожить транспортник DC-4, а также – серьезно повредить МиГ-17 и L-29. В этом налете машину Перейры пытался сбить МиГ-17, дежуривший над аэродромом, но нигерийский летчик промахнулся, а при повторном заходе не смог вновь обнаружить противника. Любопытно, что африканская пресса писала, будто налеты на Харикурт и Калабар совершали... «Тандерболты».
Несмотря на то, что большинство полетов выполнялось в ночное время, потерь избежать не удалось. В декабре на аэродром не вернулся летчик Пинателли. Что с ним произошло, так и осталось невыясненным, то ли попал под огонь зениток, то ли подвела изношенная техника, то ли сам совершил роковую ошибку. В пользу последней версии, кстати, говорит то, что португальцы, дабы «снять стресс», активно налегали на местный самогон «ого-ого».
Один «Харвард» был уничтожен на земле. Вот отрывок из воспоминаний египетского летчика генерал-майора в отставке Набила Шахри, летавшего над Биафрой на МиГ-17:
«Во время своей командировки в Нигерию я выполнил много разведывательных и ударных вылетов. Один вылет я запомнил очень хорошо. Во время налета я обнаружил на взлетной полосе камуфлированный самолет. Несмотря на мощный огонь с земли, я расстрелял его из бортовых пушек. Я думаю, это был один из самолетов графа Розена, которые причиняли нигерийцам много неприятностей». Ошибка Набила Шахри неудивительна: не только он, но и командование нигерийской армии в те дни считало, что все летчики-наемники в Биафре подчиняются графу фон Розену, чье имя было известно по обе стороны линии фронта.
Но главным врагом португальской эскадрильи все же были не МиГи, не зенитки федеральных войск, а банальные поломки и нехватка запчастей. Некоторое время часть самолетов удавалось поддерживать в боеспособном состоянии путем разборки на детали остальных, но постепенно иссяк и этот «резерв». В результате к началу 1970 года в воздух мог подняться только один «Харвард». 13 января, узнав по радио о капитуляции Биафры, Артур Алвес Перейра улетел на нем в Габон.
Падению Биафры предшествовало широкомасштабное наступление правительственной армии под командованием генерала Обасанджо. Операция началась 22 декабря 1969 года. Ее целью было рассечь двумя встречными ударами с севера и юга территорию, находившуюся под конторолем повстанцев, и захватить временную столицу Биафры Умуахию. К операции привлекались войска общей численностью 180 тысяч человек с тяжелой артиллерией, авиацией и броневиками.
Для парирования удара у непризнанной республики уже не оставалось ни сил, ни средств. Армию Биафры составляли к тому времени около 70 тысяч голодных и оборванных бойцов, чей дневной рацион состоял из куска вареной тыквы.
В первый же день федералы прорвали фронт, а 25 декабря северная и южная группировки соединились в районе Умуахии. Вскоре город был взят. Территория повстанцев оказалась рассечена надвое. После этого всем стало ясно, что дни Биафры сочтены.
Для окончательного разгрома мятежников Обасанджо предпринял еще одну, последнюю в войне операцию под кодовым названием «Попутный ветер». 7 января 1970 года нигерийская армия нанесла с юго-востока удар на Ули. 9 января взлетная полоса «Аннабель» оказалась в зоне досягаемости 122-миллиметровых орудий, недавно полученных нигерийцами из Советского Союза. Это был последний день существования «биафрского воздушного моста». А следующим утром на летном поле аэродрома уже танцевали ликующие нигерийские солдаты.
В ночь с 10 на 11 января президент Оджукву с семьей и несколькими членами правительства Биафры бежал из страны на самолете «Супер Констеллейшн», которому каким то чудом удалось в кромешной тьме взлететь с автомобильного шоссе в районе Орлу. В 6 утра 11 января самолет приземлился на военном аэродроме в Абиджане.
12 января генерал Филипп Эфионг, принявший обязанность временного руководителя Биафры, подписал акт о безоговорочной капитуляции своей республики.
Гражданская война завершилась. По разным оценкам в ней погибло от 700 тысяч до двух миллионов человек, большинство из которых составили жители Биафры, умершие от голода и болезней.
Потери авиации Биафры мы уже подробно рассмотрели в статье. Вопрос о потерях федеральных ВВС более сложен. Никаких списков и цифр на этот счет найти не удалось. Официально ВВС Нигерии признали всего один «Дельфин», сбитый зенитным огнем в 1968 году. Между тем, биафрийцы утверждали, что только в районе аэродрома Ули их ПВО сбила 11 нигерийских истребителей и бомбардировщиков. Анализируя различные данные, большинство авторов склоняются к тому, что всего нигерийцы потеряли примерно два десятка боевых и учебно-боевых самолетов, большинство из которых разбилось в авариях. Жертвой авиакатастрофы стал и командующий федеральной авиацией полковник Шитту Алэо, разбившийся при выполнении тренировочного полета на L-29.
В заключение кратко расскажем о дальнейших судьбах некоторых героев нашей статьи. Победитель Биафры генерал Обасанджо в 1999 году был избран президентом Нигерии, недавно он посетил Россию с официальным визитом и встречался с президентом Путиным.
Лидер сепаратистов Оджукву до 1982 года жил в эмиграции, потом был помилован нигерийскими властями, вернулся на родину и даже вступил в правящую Национальную партию.
Командующий авиацией Биафры Годвин Эзелио бежал в Берег Слоновой кости (Кот Д’Ивуар), а оттуда перебрался в Анголу, где организовал небольшую частную авиакомпанию.
Граф Карл-Густав фон Розен вернулся в Швецию, но вскоре его неугомонная натура вновь проявила себя. Узнав о начале эфиопско-сомалийской войны, он прилетел в Эфиопию с миссией шведского Красного Креста. В 1977 году граф был убит в городе Годе сомалийскими коммандос.
НАГОРНЫЙ КАРАБАХ
Одним из наиболее «ярких» последствий распада Советского Союза стало то, что многие границы районов, республик и областей, которые раньше никто и не замечал, превратились в линии фронта. Южная Осетия, Приднестровье, Абхазия, Чечня – эти слова стали символами кровавых вооруженных конфликтов. Но первым был Карабах, где уже зимой 1991-1992 годов разгорелась полномасштабная война с использованием артиллерии, авиации и бронетехники. Информация об этой войне поступала в Россию крайне скупо, а о применении в ней авиации не было известно почти ничего. Парадоксально, но факт: мы гораздо больше знаем о том, как американские летчики воевали в Индокитае или английские – над затерянными где-то в Южной Атлантике Фолклендскими островами, чем о том, как совсем недавно сошлись в жестоком противоборстве наши (хотя и бывшие) соотечественники на наших же вертолетах, «Мигах» и «Су». Пришла пора заполнить этот пробел.
Вооруженный конфликт на территории Нагорного Карабаха, входившего в состав Азербайджана, но заселенного преимущественно армянами, начался в конце 80-х годов, хотя и назревал в течение многих десятилетий. Он имел давние этнические и религиозные корни. При «нарезании» территорий закавказских республик в первые годы советской власти и был заложен очаг будущего пожара: «армянская» Нагорно-Карабахская автономная область вошла в состав Азербайджана. С ослаблением центральной власти и перестроечным разбродом сдерживающие факторы ослабли, и армянская сторона все активнее стала выступать за силовое решение вопроса между вчерашними «братскими республиками».
Целью армян было присоединение Нагорного Карабаха к Армении или провозглашение его независимым государством, азербайджанцы же, что вполне естественно, отстаивали территориальную целостность своей республики.
Все началось с демонстраций и митингов, затем, как в популярном тогда анекдоте, «перестройка сменилась перестрелкой». Постепенно конфликт обострялся, и в нем начало применяться тяжелое вооружение. Поначалу это были самодельные броневики из тракторов и бульдозеров, обшитых броней, а также старые зенитные пушки, ранее использовавшиеся в сельском хозяйстве для борьбы с градом.
Подразделения Советской Армии и Внутренних войск МВД, привлеченные для погашения конфликта, также стали «источником вооружения», включая артиллерию и бронетехнику. Особенно в этом преуспели части местной. 75-й мотострелковой дивизии, три четверти солдат и офицеров которой составляли азербайджанцы, дезертировавшие с оружием в руках.
В этот период в Карабахе широко применялись вертолеты Советской Армии, Внутренних и Пограничных войск – Ми-8, Ми-6 и боевые Ми-24. Основными задачами авиации было сопровождение военных колонн, нанесение ударов по местам дислокации незаконных вооруженных формирований (НВФ – именно тогда эта аббревиатура вошла в обиход), а впоследствии и обеспечение блокированных боевиками армейских частей.
Надо отметить, что Советская Армия и Внутренние Войска, вплоть до распада СССР занимали ярко выраженную антиармянскую позицию. На первый взгляд это является весьма странным, так как православная Армения психологически ближе к России, чем мусульманский Азербайджан. Однако в тот период именно армянская сторона, выступавшая за передел границ в ущерб соседнему Азербайджану, выглядела дерзким нарушителем конституционного порядка. Российские же граждане участвовали в боевых действиях по обе стороны фронта.
В январе 1990-го в Баку начались армянские погромы и состоялась попытка вооруженного свержения коммунистических властей. Через несколько дней Советская Армия, сломив сопротивление боевиков, вошла в город. Прикрытие осуществляла армейская авиация. В те дни под Гянджой один Ми-24 был подбит огнем из градобойного орудия.
Резня армян в Баку и Сумгаите послужила причиной их повального бегства из Азербайджана и азербайджанцев из Армении, в ходе которого свои дома покинули 370 тысяч армян и 135 тысяч азербайджанцев. Исключением стал Нагорный Карабах и населенный армянами Шаумяновский район, вскоре превратившийся в арену ожесточенных боевых действий.
Основной боевой силой, действовавшей в Карабахе, первоначально был азербайджанский ОМОН численностью 10 тысяч человек, который поддерживали и обеспечивали военные. ОМОН полностью блокировал армянские коммуникации, а также проводил «антитеррористические операции» против армянских сел – повальную проверку документов, аресты и депортации армян.
На этом этапе борьбы широко применялись и гражданские Ми-8 Азербайджана. Например, 20 января 1990 г. в район села Малибейли пятнадцатью рейсами вертолетов был переброшен крупный отряд ОМОНа. Аналогичные рейсы совершались в Шушу, Ходжалы и Гервент. При этом местные власти полностью игнорировали существование боевых групп Народного Фронта Азербайджана, фактически таких же боевиков, как и их противники.
Так как армяне Карабаха не имели наземного сообщения с Арменией, единственным средством доставки туда продовольствия, медикаментов, оружия, боеприпасов и добровольцев, а также эвакуации раненых и беженцев, была гражданская авиация Армении. Однако Внутренние войска СССР, расквартированные в Степанакерте, пытались резко ограничить такие рейсы – вплоть до вывода бронетехники на взлетную полосу. После протестов Еревана эти ограничения по команде Москвы снимали, а потом все повторялось вновь. В апреле 1990 г. жители Мардакерта для поддержания связи с внешним миром построили грунтовую ВПП, способную принимать Ан-2. Однако 21 мая азербайджанские рабочие под охраной военных распахали взлетную полосу и разгромили оборудование.
Из-за нехватки продовольствия положение в армянских населенных пунктах становилось критическим, а единственным средством его доставки оставалась авиация. Гражданская авиация Армении задействовала Ан-2, Ми-8 и Як-40. Утверждалось, что по крайней мере один Ан-2 был сбит наземным огнем азербайджанских боевиков. В гуманитарных операциях принимали участие и армейские вертолеты. 1 августа 1990 г. у села Фаррадж Лачинского района потерпел катастрофу армянский Як-40, выполнявший рейс Ереван-Степанакерт.
Погибли 39 пассажиров и четыре члена экипажа. Расследование проводил Госавианадзор СССР в сотрудничестве с азербайджанскими представителями, заявившими, что «черный ящик» отправлен в Москву, Согласно официальному заключению «самолет разбился из-за потери ориентации в условиях плохой видимости». Однако армянская сторона сомневалась в объективности расследования, утверждая, что еще б августа, то есть через 5 дней после катастрофы, вскрытый или разбитый «черный ящик» валялся возле обломков самолета. В то же время очевидцы утверждали, что самолет просто-напросто перегрузили – после посадки заявленных пассажиров командир взял на борт еще более десяти человек.
18 сентября советские боевые вертолеты Ми-24 атаковали цели в селах Норагюх, Мехтишен и Беркадзор Аскеранского района. Вертолеты имели целью подавить опорные пункты армянских боевиков. Неизвестно, пострадали ли боевики, но в Норагюхе погибла женщина и еще семь человек было ранено.
23 сентября 1990 г. подразделение азербайджанского ОМОНа предприняло штурм села Чапар Мардакертского района. Кроме стрелкового оружия, гранатометов и минометов, атакующие использовали гражданские вертолеты, с которых на село сбрасывались ручные гранаты. В ходе боя с армянской стороны погибло шесть человек.
25 сентября два азербайджанских вертолета таким же образом «бомбили» Степанакерт, а также села Шош и Карин. А 14 октября Ми-8 с эмблемами Аэрофлота приземлился у армянского села Карачинар. Местные жители, решив, что это армянский вертолет, побежали к месту посадки и попали под огонь прибывших на нем азербайджанских ОМОНовцев. Два человека погибли и семь получили ранения.
С 13 мая по конец июля 1991 г. в Нагорном Карабахе МВД Азербайджана (при активной поддержке войск МВД СССР и СА) проводило операцию «Кольцо». При этом военные вертолеты широко применялись для оперативной переброски милицейских подразделений. В частности,15 мая 1991 года в районе армянских сел Спитакашен и Арпагядук из вертолета Ми-8 Внутренних войск СССР был высажен десант азербайджанского ОМОНа для «проверки паспортного режима», выразившегося в поголовной депортации жителей этих сел в Армению.
В условиях нарастающего развала страны армейские части, расквартированные в зоне конфликта, постепенно теряли контроль над ситуацией. Более того, они зачастую подвергались нападениям обеих враждующих сторон. Для подавления огневых точек боевиков использовались боевые вертолеты, по крайней мере появлялись сообщения об ударах Ми-24 по армянским позициям в июле-августе 1991 г., причем 20 июля при атаке армянских боевиков близ села Бузулук Шаумяновского района получили повреждения три Ми-24, а один из летчиков был ранен.
2 сентября 1991 года, вскоре после известных московских событий, армянские лидеры Нагорного Карабаха провозгласили создание независимого государства, признанного, правда, только Арменией.
Вооруженные отряды Карабаха были переименованы в «Силы Самообороны». Азербайджанцы же, не без оснований считая их опирающимися на Ереван, заявляли, что имеют дело с «армянским экспедиционным корпусом».
28 января 1992 года была открыта новая страница воздушной войны в Карабахе: гражданский Ми-8 азербайджанской авиакомпании «Азал» совершал полет из Агдама в блокированный армянами карабахский город Шуша (единственный в Карабахе относительно крупный город, населенный азербайджанцами). При заходе на посадку вертолет был поражен ракетой ПЗРК и рухнул в стороне от жилых кварталов. Все 30 человек, находившиеся на его борту, погибли.
После скоропостижного «упразднения» СССР в декабре 1991-го бурными темпами пошел процесс раздела имущества бывшей Советской Армии. В начале 1992 года Азербайджану достались 14 Ми-24 и 9 Ми-8, базировавшиеся на аэродроме Сангачалы, а Армении – эскадрилья из 13 Ми-24, ранее входившая в состав 7-го Гвардейского вертолетного полка, расквартированного под Ереваном.
Уже 19 февраля 1992 г. азербайджанские Ми-24 впервые появились над полем боя, нанеся удар по армянским позициям у села Карагалы. Пилотировали вертолеты бывшие советские летчики, перешедшие на контрактную службу в ВС Азербайджана. Отнюдь не все они были «титульной национальности». Собственно азербайджанцы среди летного состава советских ВВС встречались очень редко, и вовсе не по причине дискриминации – просто профессия военного летчика никогда не пользовалась популярностью у жителей этой республики.
3 марта 1992 г. российский военно-транспортный Ми-26, сопровождаемый боевым Ми-24, доставил в армянское село Полистан 20 тонн муки, а на обратном пути вывез оттуда женщин, детей и раненых. Не долетев до Армении, Ми-26 подвергся атаке камуфлированного азербайджанского Ми-8, но эта атака была сорвана вертолетом сопровождения. Тем не менее полет завершился трагично – запущенная с земли ракета ПЗРК поразила Ми-26, он загорелся и рухнул около азербайджанского села Сейдиляр. Из пятидесяти человек, находившихся на борту, 12 погибли.
В марте армяне заявили, что им удалось сбить два азербайджанских Ми-24, но, как принято говорить в таких случаях, подтверждения из независимых источников не поступило. А 22 апреля неизвестно кем был сбит российский Ми-8МТ (экипаж погиб).
12 мая опять-таки неизвестные боевики сбили еще один российский Ми-26 на маршруте Вазиани – Нахичевань (скорее всего это дело рук армянских вооруженных формирований, так как вертолет летел из Азербайджана в Грузию через территорию Армении – Прим. ред.). Трагедия произошла на высоте около 2000 метров, погибли три члена экипажа и шесть пассажиров. Как и многие рейсы военных в то время, вертолет летел без письменного разрешения командования.
8 апреля 1992 года азербайджанская авиация получила свой первый боевой самолет. Штурмовик Су-25 из состава 80-го Отдельного Штурмового полка был угнан с аэродрома Ситал-Чай старшим лейтенантом Вагифом Бахтияр-оглы Курбановым (азербайджанец по национальности, бакинец, 1967 года рождения, выпускник Борисоглебского училища летчиков). При помощи двоих своих соотечественников – техника самолета лейтенанта Мамедова и авиамеханика прапорщика Кулиева летчик подготовил штурмовик к взлету и перелетел на азербайджанский аэродром Евлах, откуда через месяц начал совершать боевые вылеты.
Россия потребовала от властей Азербайджана немедленного возврата машины, но это требование было откровенно проигнорировано. Тогда Министерство обороны России отдало приказ уничтожить самолет-дезертир. 982-й ИАП, базировавшийся в Грузии на аэродроме Вазиани, с апреля постоянно держал в готовности пару МиГ-23 для перехвата азербайджанского штурмовика. Подоспело и соответствующее заявление Главного Штаба ВВС СНГ о том, что «приняты все меры, чтобы исключить участие самолета в боевых действиях в Карабахе». Однако для решения этой задачи требовалось нарушить новоиспеченный суверенитет Азербайджана, а к подобным решительным действиям тогдашнее руководство России оказалось не готово. В угоду политике приказ МО был положен «под сукно». Реальных попыток перехвата не предпринималось ни разу.
Начиная с 8 мая Су-25 регулярно бомбил Карабах, Главной целью стал Степанакерт и близлежащие села, но эффективность этих налетов была низкой. От авиаударов в основном страдал жилой сектор и мирное население. В то же время армянские подразделения потерь практически не несли (по крайней мере, о них ничего не сообщалось – Прим. ред.). За первые два дня налетов по армянским данным было убито 30 и ранено 120 мирных жителей.
Бомбардировки не помешали планам армян, и 8 мая 1992 года карабахские войска начали штурм азербайджанского города Шуша. Находящийся в 11 км от Степанакерта город был стратегически важен для азербайджанцев, позволяя эффективно обстреливать столицу Карабаха из зенитно-градобойных орудий, а также ракетных установок «Град» и «Алазань». Огонь «Града» наносил армянам тяжелые потери. Стремительным ударом карабахцы захватили Шушу. Там им досталось большое количество боеприпасов, складированных в здании городской церкви, которые азербайджанцы не успели ни вывезти, ни уничтожить.
По утверждениям армянских источников, сразу после взятия города Су-25 Курбанова выпустил по церкви несколько управляемых ракет, намереваясь вызвать детонацию сложенных там боеприпасов, но безуспешно. Это сообщение вызывает большие сомнения, так как применение управляемого оружия требует достаточно высокой квалификации летчика (Вагиф Курбанов летал в составе 80-го ОШАП только с 1990 года), а также – множества различных стендов и дюжины высококлассных специалистов, чего не могло быть в ВВС Азербайджана в то время.
8 тот же день, 8 мая, четыре азербайджанских Ми-24 обстреляли Степанакерт. Еще два вертолета атаковали села Мюришен, Авдур, Красный Базар и Норшен Мартунинского района.
9 мая боевые вертолеты Азербайджана обстреляли село Шош, а штурмовик Вагифа Курбанова атаковал и подбил армянский Як-40, вывозивший беженцев из Степанакерта. Экипаж сумел, не выпуская шасси, посадить горящую машину и спасти пассажиров. Разбитый самолет был списан. Так закончился первый и единственный «воздушный бой» карабахской войны.
Майские бои имели решающее значение для обеих сторон. Азербайджанская авиация действовала очень активно. Известно о множестве налетов на населенные пункты Карабаха. Например, 10 мая четыре вертолета атаковали аэропорт Степанакерта. Обстрелу с воздуха подверглись также Аскеран и села Гаров и Красни. По этим же селам «отработал» и Су-25. На следующий день, 11 мая азербайджанские вертолетчики вновь ударили по Аскерану, кроме того, досталось армянским селам Даграз и Агбулаг. Целью Курбанова в тот день был город Мартуни. 12 мая Су-25 бомбил села Шош и Храморт в Аскеранском районе, а также Вериншен и Ай Парис. В Шаумяновском районе вертолеты атаковали село Даграв.
Но, несмотря на авиаудары, армяне вскоре предприняли новое наступление в направлении города Лачин, находящегося уже за пределами Нагорного Карабаха. 18 мая Лачин был взят штурмом, в результате чего оказалась прорвана наземная блокада Карабаха. Возник так называемый «Лачинский коридор», соединивший Арцах (армянское название Карабаха) с Арменией. Стратегический успех армянских войск вызвал новую волну налетов азербайджанской авиации. В день взятия Лачина Су-25 четырежды отбомбился по городу Мартуни. Действия Курбанова поддержали и вертолетчики, которые нанесли по Мартуни ракетный удар.
19 мая вертолеты обстреляли села Марати и Чайлу Мардакертского района, а штурмовик, в свою очередь, – Атерк и Загли в Мартунинском районе.
20 мая четверка Ми-24 совершила рейд в Шаумяновском районе, их целями были села Бузлук, Эркедж и Манашид. 25 мая «Сушка» вновь «утюжила» Мартуни, а 26-го – Бузлук. Одновременно четверка Ми-24 проштурмовала Манашид и Вериишон.
Применение азербайджанской авиации в мае 1992 г. выявило интересную особенность: Ми-24 использовались не только для ударов по городам и селам, но и оказывали эффективную поддержку своим войскам на поле боя, ведь летали на них опытные экипажи (как известно, большинство советских вертолетчиков прошло через Афган). В то же время штурмовик Су-25 благодаря своей относительно большей дальности и грузоподъемности занимался исключительно «стратегическими бомбардировками». Такое применение боевых самолетов было характерно на протяжении всей войны и, видимо, имело главной целью не столько нанести реальный урон, сколько оказать психологическое давление на противника. Кроме того, азербайджанское командование явно не хотело рисковать своим единственным ударным самолетом, посылая его на штурмовку.
В мае началась официальная передача вооружения 4-й общевойсковой армии Азербайджану (согласно Директиве МО России от 22 июня 1992 года №314(3)022 всего Азербайджан получил 237 танков, 325 боевых бронированных машин, 204 БМП и БТР, а также 170 артустановок, включая «Грады»). Кроме того, острейший дефицит квалифицированных военных кадров был несколько смягчен переходом на службу в Азербайджанскую армию около 300 офицеров и прапорщиков бывшей СА. Боеспособный азербайджанский ОМОН был усилен добровольцами из Чечни, Казахстана и Украины, а также большим количеством призывников, наскоро обучен-ных азербайджанскими (бывшими советскими) и турецкими офицерами.
В свою очередь Армения к 1 июня 1992 г. получила 54 танка, 40 БМП и БТР, а также 50 орудий. Захват Лачинского коридора позволил перебрасывать эту технику в Карабах, где до того у армян имелось лишь несколько трофейных БМП и пара самодельных броневиков.
13 июня 1992 года Азербайджанские ВВС понесли тяжелую потерю – был сбит и погиб Вагиф Курбанов. Боевая карьера этого летчика продолжалась всего три месяца. Армянское телевидение продемонстрировало обломки самолета, среди которых выделялся характерный киль Су-25 с нарисованным поверх звезды азербайджанским флажком. Посмертно летчик был удостоен высшей награды своей республики – звания «Национальный Герой Азербайджана».
Однако именно в этот период авиация Азербайджана резко повысила свою боевую мощь. На территории республики базировалось четыре авиаполка ВВС и ПВО – 80-й ОШАП в Ситал-Чае (Су-25), 82-й ИАП ПВО в Насосной (МиГ-25ПДС), 976-й БАП в Кюрдамире (Су-24) и 882-й ОРАП в Далляре (МиГ-25РБ и Су-24МР). После распада СССР и непродолжительного подчинения Главному Штабу ВВС СНГ, структуре эфемерной и недолговечной, все они перешли под юрисдикцию России. Но в то же время остро нуждающийся в оружии Азербайджан резко усилил нажим на российские гарнизоны. В ход пошло все – просьбы, уговоры, подкуп, ультиматумы, даже вооруженные нападения, В этих условиях началась экстренная перегонка авиатехники в Россию, прошедшая 9-10 июня 1992 года. Основная часть техники была успешно выведена, но кое-что досталось и азербайджанцам.
На аэродроме ПВО и на ремзаводе в Насосном было захвачено несколько (по некоторым данным до 30) перехватчиков МиГ-25ПД. Немалую роль в этом сыграл полковник Владимир Кравцов, занимавшийся расформированием полка ПВО, а чуть позже ставший... командующим ВВС Азербайджана.
Аналогично поступил и заместитель командира разведывательного авиаполка в Далляре подполковник Александр Плеш. Возможно, именно он сообщил азербайджанцам о намеченной перегонке самолетов в Россию, за что впоследствии получил место командира эскадрильи в Азербайджанских ВВС. Так или иначе, но 9 июня на территорию аэродрома ворвались вооруженные азербайджанцы, блокировали полосу и сорвали взлет самолетов-разведчиков. Всего на этом аэродроме азербайджанцы захватили 16 машин: 5 МиГ-25РБ и 11 Су-24МР. Кроме того, сообщалось, что в числе «трофеев» оказался и Ил-76, посланный для обеспечения эвакуации. Это вполне возможно, так как на сегодняшний день в составе ВВС Азербайджана служит по крайней мере один Ил-76М (№86810) и два ИЛ-76МД (№76608 и 76609).
Разведчики Су-24МР не имеют никакого оборудования для бомбометания, но установить держатели для бомб и подвески НАР азербайджанцы, в принципе, могли, тем более что в Азербайджане имелся авиаремонтный завод, специализировавшийся, правда, на МиГ-25. Атаковать цели в таком случае можно «на глазок», благо по городу не промахнешься. МиГ-25РБ, помимо ведения фото– и радиотехнической разведки, предназначены для навигационного бомбометания с помощью бортовой системы «Пеленг», обеспечивающей поражение целей с заранее введенными координатами. Сброс бомб производится в автоматическом режиме с выходом в расчетную точку. Разброс в лучшем случае достигал нескольких сотен метров, а то и 1-2 км, из-за чего целями могли служить разве что населенные пункты.
Помимо боевых самолетов, ВВС Азербайджана имели солидный парк учебных Л-29 «Дельфин» (по разным данным – от 50 до 80 машин), ранее принадлежавших одному из авиаполков Армавирского летного училища. Они базировались на аэродроме Сагачалы под Баку, где развернули учебный центр МО Азербайджана и начали оборудование Л-29 подвесками для бомб и блоков УБ-16-57. Парк азербайджанской авиации летом 1992 года пополнили и три МиГ-21, полученных из Чугуевского летного училища в обмен на авиакеросин – таким образом украинские военные пытались поправить катастрофическое положение с ГСМ в своих ВВС. Поставки оружия в «горячую точку» вызвали недовольство Госдепартамента США (правда, не обошлось и без давления весьма сильной там армянской диаспоры). На Киев оказали внушительный нажим, и оставшиеся в Чугуеве МиГи были разделаны на металлолом.
Свежие комментарии