На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Этносы

4 449 подписчиков

Свежие комментарии

  • Эрика Каминская
    Если брать геоисторию как таковую то все эти гипотезы рушаться . Везде где собаки были изображены с богами или боги и...Собака в Мезоамер...
  • Nikolay Konovalov
    А вы в курсе что это самый людоедский народ и единственный субэтнос полинезийцев, едиящий пленных врагов?Женщины и девушки...
  • Sergiy Che
    Потому что аффтор делает выборку арийских женщин, а Айшварья из Тулу - это не арийский, а дравидический народ...)) - ...Самые красивые ар...

Теофиль Готье. Театры

Теофиль Готье. Путешествие в Россию

Часть первая. Зима в России

Глава 8. Театры



   У театров в Санкт-Петербурге монументальный и классический вид. По архитектуре в общей сложности они напоминают парижский Одеон или театр в Бордо. Они стоят посреди обширных площадей, поэтому при съездах и разъездах публики не создается толчеи. Однако я предпочитаю какой-нибудь более оригинальный стиль, и мне кажется, что его можно было бы создать из собственно русских архитектурных форм, способных дать новые эффекты. Но этот укор не адресуется специально России. Скучное восхищение перед античностью населяет все столицы Парфенонами, более или менее точно скопированными при большой поддержке строительного камня, кирпича и известки. Только нигде, как в Санкт-Петербурге, эти бедные греческие ордеры не имеют такого ностальгически-несчастного вида. Привыкшие к лазоревому небу и солнцу, они в течение долгих зим дрожат от холода под снегом, который покрывает их плоские крыши. Правда, при каждом снегопаде крыши тщательно чистят, что и является самой лучшей критикой выбранного стиля. Ледяные сталактиты в акантах коринфских капителей?


   Что вы об этом скажете? Сейчас здесь зарождается романтическое направление в пользу московско-византийской архитектуры, и я желаю ему удачи. Любая страна, когда ее не насилуют во имя так называемого хорошего вкуса, рождает свои монументы, как рожает своих детей — людей, животных и растения в соответствии с особенностями климата, истории, истоков, и России,  по-моему, подходит греческий стиль Византии, а не афинский греческий стиль.


 
Жуковский Р. К.  Разъезд из Александринского театра. 1843.
 









Большой (Каменный) театр в Санкт-Петербурге в 1790 г. Фрагмент картины И. Г. Майра
 


 
7 ноября 1824 года на площади у Большого театра. Картина Ф.Я. Алексеева. 1824 г. 
 


 
Вид Большого (Каменного) театра в Санкт-Петербурге перед разборкой в 1886 г.  
 
 
 


   После такого отступления мне остается только хвалить.
Большой театр, или Итальянская опера, великолепен, он колоссальной  величины и своими размерами может соперничать с «Ла Скала»  и  «Сан Карло».
 
 
 
Большой (Каменный) театр. Рисунок неизвестного художника. 1810-е гг. 
 
 
   Кареты стоят на огромной площади и подъезжают к театру без столкновений и беспорядка. Два-три вестибюля с застекленными дверями не позволяют холодному воздуху врываться снаружи в зал, и благодаря им с 10–15 градусов мороза вы переходите в 20–25 градусов тепла. Солдаты-ветераны в шинелях ожидают вас у входа, чтобы освободить от шуб, мехов и галош. Потом они возвращают вам их, никогда не ошибаясь. Эта память на то, кому принадлежит шуба, кажется мне русской специфической способностью. Как и в Королевском лондонском театре, в санкт-петербургскую оперу не ходят без фрака, белого галстука, соломенного или другого светлого цвета перчаток, кроме этого допускается только форма какого-нибудь военного или гражданского чина, что здесь более всего распространено. Женщины одеты в вечерние туалеты, с париками на головах, декольтированы и с открытыми руками. Таков этикет, и он мне нравится. Он немало способствует блеску спектакля.
 

 
Зрительный зал петербургского Большого театра в 1820-е гг. С гравюры С. Ф. Галактионова по рис. П. П. Свиньина. 
 


   Партер оперного театра разделен посередине широким проходом, сзади его охватывает еще один, полукруглый проход, по которому тянутся ложи бенуара, что позволяет во время антракта разговаривать со знакомыми, занимающими эти ложи. Здесь же можно вставать с места и возвращаться на него, никому не мешая. Столь удобное расположение, которому следуют большие театры всех столиц, за исключением парижских, должно быть использовано и у нас, когда будет произведена окончательная реконструкция нашей Оперы.


   При входе в зал, прежде всего, бросается в глаза императорская ложа. Она устроена не как у нас, между колоннами авансцены, а по самой середине, напротив сцены и актера. По высоте она занимает два яруса лож, огромные позолоченные и украшенные лепниной стояки поддерживают бархатные, подернутые золотыми шнурами с кисточками занавеси, где изображен гигантский, фантастической геральдики, гордый герб России.


 
М. Зичи. Спектакль в московском Большом театре по случаю священного коронования императора Александра II (Императорская ложа аналогична  императорской ложе Большого театра в Петербурге.  -  Г. Х.) (Кликабельно)


 
 

   Занавес здесь не обычная бархатная занавеска с широкими складками. На нем изображен вид Петергофа с арками, портиками, статуями и крышами, выкрашенными по русской моде в зеленый цвет. Выступы лож, идущих, как в Италии, ровными ярусами друг над другом, украшены белыми медальонами в золотой лепной оправе, в них изображены разные фигуры, выполненные в легких и нежных пастельных тонах по розовому фону. Нет ни галерей, ни балконов. Авансцену вместо колонн поддерживают те же большие стояки в позолоченной лепнине, довольно похожие на опоры восточных шатров. Такое устройство и изящно и ново.


   Непросто определить стиль зала, можно, правда, воспользоваться для этого испанским словом «platoresco», которое буквально означает «золотосеребряный стиль» и определяет вид архитектуры, в котором орнаментация без удержу и правил играет тысячью капризных выдумок беспечной роскоши. Это все раковины, завитки, розаны, цветочки, тысячью сияющих отсветов отражающие свет люстр на бесконечных своих золотых выступах. Общий вид — веселый, роскошный, приятный для глаза, и великолепие зала прекрасно обрамляет блеск самого спектакля. Это упоение орнаментацией мне нравится больше, чем тоскливо-правильная архитектура. Немного экстравагантности приятнее педантизма. Бархат, золото, изобилие света — что еще нужно?


   Первый ярус лож над бенуаром здесь называется бельэтажем, и, хотя и нет по этому поводу каких-либо формальных предписаний, кресла бельэтажа остаются за высшей аристократией, за высшими должностными лицами двора. Ни одна женщина, если у нее нет титула, как бы ни была она богата и уважаема, не осмелится показаться в бельэтаже. Ее присутствие в этом привилегированном месте удивило бы всех, и прежде всего ее саму. Здесь миллиона недостаточно, чтобы стерлись различия в происхождении.


   Первые ряды партера, по обычаю, остаются за лицами высших чинов: в самом первом ряду видны только министры, офицеры высших чинов, послы, первые секретари посольств и другие значительные и значимые лица. Какая-нибудь знаменитость из иностранцев тоже может занять там место. Два следующих ряда еще очень аристократичны. Четвертый ряд начинает впускать банкиров, иностранцев, определенного разряда чиновников, артистов. Но торговец не осмелится проникнуть ближе пятого или шестого ряда. Эта привычка поддерживается с всеобщего молчаливого согласия; об этом никто не говорит, но все подчиняются принятому этикету.


   Непринужденная привычка людей такого высокого положения садиться в партер сначала поразила меня. Я видел там первых лиц империи. Впрочем, свое кресло в партере не мешает господину купить ложу для семьи, но на спектаклях кресло партера предпочитается, и эта привычка, конечно, и породила ту сдержанность ординарной публики, которая спокойно рассаживается на несколько рядов дальше от сцены. Подобная традиция не должна шокировать иностранца в России, где Чин делит общество на четырнадцать очень различных категорий, первая из которых включает в себя лишь двух-трех человек.


   В Санкт-Петербургском оперном театре опера и балет не даются в один вечер. Эти два совершенно самостоятельных спектакля имеют каждый свой день. Цена абонемента на балет менее высокая, чем на оперу. Так как в иные вечера только танец занимает все представление, балеты здесь распространены больше, чем у нас. Они длятся до четырех и пяти актов со многими картинами и сменой декораций, или их дают по два за один вечер.


   Самые знаменитые певицы и танцоры появлялись на сцене этого театра. Эти звезды, одна за другой, приезжали посиять под северным небом и не лишались здесь ни одного из своих лучей. Под воздействием рубля и хорошего приема артисты побороли иллюзорный страх потерять голос или получить ревматизм. Ничье горло, ничье колено не пострадали в этой снежной стране, где холод видишь, даже когда его не чувствуешь, когда не показываешь носа на улицу. Рубини, Тамбурини, Лаблаш, Марио, Черрито, Тальони, Эльслер, Карлотта были здесь приняты, и ими любовались. Похвалы оживляют усердие артистов и показывают им, что их глубоко ценят, хотя часто они поздновато решаются на такое далекое путешествие.




Знаменитый итальянский певец-тенор XIX века  Джованни Батиста Рубини  





Знаменитый певец-бас Луиджи Лаблаш  

 

 
 
Выдающаяся балерина XIXвека Мария Тальони




 Мария Тальони в главной партии в балете "Сильфида"
 




Карлотта Гризи в балете «Жизель» 
 


   В этом году Тамберлик, Кальцоляри, Ронкони, госпожи Бозио, Лотти, Бернарди, Доттини составили основу великолепной труппы. Госпожа Феррарис, самая прекрасная в мире балерина после Карлотты Гризи, танцевала в балете, сочиненном для нее Перро, этим несравненным хореографом. В Санкт-Петербурге не очень-то просто заставить публику себе аплодировать. Русские — большие знатоки балета, и блеск их лорнетов опасен. Тот, кто выдержал его с победой, может быть уверен в себе. Русская балетная школа поставляет замечательных танцоров. Если говорить о единстве, точности и быстроте движений, со здешним кордебалетом не может сравниться никакой другой кордебалет. Истинное удовольствие доставляет смотреть на идеально прямые ряды, четкие группы, распадающиеся только в нужный момент, чтобы затем перестроиться в другой фигуре. Эти отбивающие такт маленькие ножки, эти хореографические батальоны никогда не ошибаются в своих маневрах! Здесь не перекинутся словечком или смешком, не подмигнут на авансцену или в оркестр. Это настоящий мир пантомимы, где слово отсутствует, действие не выходит из установленных рамок. Танцоры кордебалета отбираются очень тщательно среди учеников балетной школы. Многие красивы, все молоды и хорошо сложены и знают со всей серьезностью, на каком они счету или, если вам так больше нравится, каковы их возможности.


   Все это множество богатых, тщательно сделанных декораций создают немецкие художники. Часто их композиции очень хитроумны, поэтичны и ловко придуманы, но подчас бывают перегружены бесполезными деталями, которые отвлекают глаз и мешают общему эффекту. Цвет декораций в основном бледный и холодный. Немцы, как известно, небольшие колористы, и этот недостаток чувствуется, когда приезжаешь из Парижа, где колдовство декорационного искусства не имеет пределов.


   Театр превосходно оснащен всякого рода приспособлениями: полеты, исчезновения, превращения на глазах, игра электрического света вообще способствуют обаянию спектакля, неизменно требуются при постановке и выполняются быстро и уверенно.


   Как я уже сказал, зрительный зал театра великолепен. Дамские туалеты превосходно смотрятся на фоне пурпурного бархата лож, и для иностранца антракт не менее интересен, чем сам спектакль. Повернувшись к занавесу спиной, он может без помехи какое-то время рассматривать в бинокль здешних дам, типы которых столь разнообразны и для него представляют собой нечто новое. Какой-нибудь благожелательный сосед, а таковой всегда найдется, аристократ до мозга костей, назовет ему, пройдясь взглядом по светлым и темным головкам, всех княжон, графинь и баронесс. В женских лицах здесь северная мечтательность удивительно соединяется с восточной невозмутимостью, так же удачно, как в их одежде соединяются цветы и бриллианты.




Садовников.В. С. Зрительный зал Михайловского театра в Петербурге. 1854



   В полумраке бенуара смутно сияет несколько театральных звезд, две-три московские цыганки в странных одеяниях и некоторое количество птичек, экспортированных из парижского полусвета, всем известные лица которых не требуют перечня их имен.


   Французский театр, или, как его еще называют, Михайловский театр, расположен на площади того же названия. Внутри он удобно устроен, украшен не бедно, партер, как и в Большом театре, занят в первых рядах русскими и иностранными лицами высших чинов. Театр много посещается, и труппа не оставляет желать лучшего: Вольнис, Напталь-Арно, Терик, Мила, Бертон, Дешамп, Варле, Берне, Лемениль, Пешна, Тетар играют комедии, водевили, драмы, и нет необходимости хвалить их французским читателям. Актеры оспаривают друг у друга новые роли для бенефисов, которые устраиваются по субботам или по воскресеньям и определяют спектакль на неделю. Премьеры пьес в Санкт-Петербурге даются почти одновременно с премьерами их в Париже.


   Возможно ли не испытать некоторой гордости при виде того, что наш язык за шестьсот или семьсот лье от Парижа, под шестидесятым градусом северной широты настолько распространен и понятен, что можно наполнить зрителями целый театр, в котором представление идет исключительно на французском языке. То, что в Санкт-Петербурге называют французской колонией, не заполнит, конечно, и половины зала. Михайловский театр был только что перестроен по плану, предполагавшему больший размах и богатство отделки. Торжественное открытие началось стихами, которые очень удачно написал Варле, а Бертон произнес с большим мастерством, чувством и увлечением.


 
 
 
 


   Во время моего пребывания в Санкт-Петербурге здесь же находился известный актер — американский негр Айра Олдридж. 
 


Шевченко. Т. Г. Американский актер Айра Олдридж. 

 
   Он участвовал в спектаклях, проходивших в помещении цирка, поблизости от Большого театра. Айра Олдридж стал любимцем Санкт-Петербурга, и нужно было за много дней, заранее доставать приличные места в театре. Сначала он играл Отелло. Его выход на сцену был великолепен. Это был сам Отелло, как его создал Шекспир, с полуприкрытыми глазами, словно опаленными солнцем Африки, восточной беспечной манерой
держаться и этой негритянской непринужденностью, которой ни один европеец не может повторить. В Санкт-Петербурге в это время не было английской труппы, была только немецкая, и Айра Олдридж произносил шекспировский текст, а его партнеры — Яго, Кассио, Дездемона — отвечали ему переводом Шлегеля.
   
 

William Mulready. Айра Олдридж в роли Отелло

 

 
 
 
   Оба этих языка саксонского происхождения и не слишком мешали друг другу, особенно на мой слух: не зная ни английского, ни немецкого, я смотрел в основном на игру мимики, на пантомиму и пластику роли. Все же подобное смешение языков должно было казаться странным тем, кто знал их оба. Я приготовился к энергичной, беспорядочной, необузданной манере, дикой и варварской, в духе Кина, но великий негритянский трагик, конечно, чтобы показаться как можно более цивилизованным, как если бы он был белым, вел свою игру мудро, продуманно, величественно, в классической манере, сильно напоминающей игру Макреди. В
финальной сцене его ярость не преступает границ, он душит Дездемону умело и вполне прилично рыча. Одним словом, он показался мне скорее талантливым, чем гениальным, у него больше умения, чем вдохновения. Однако поспешу сказать, что он произвел огромное впечатление на публику и поднял бесконечную бурю аплодисментов. Более неистовый и жестокий Отелло, может быть, преуспел бы меньше. В конечном счете, Отелло уже давно живет среди христиан, и лев святого Марка успел за это время приручить льва пустыни.





   Репертуар негритянского актера, казалось бы, должен был ограничиться пьесами с участием цветных, однако, если хорошенько подумать, можно прийти к заключению, что, если белый актер мажет себя краской, играя роль черного, почему бы и негритянскому актеру не побелить себя свинцовыми белилами, чтобы сыграть роль белого? Это и случилось. Айра Олдридж играл на следующей неделе короля Лира и произвел самое благоприятное впечатление. Картонный череп телесного цвета, из-под которого падали серебряные пряди, скрывал шерстяную шевелюру актера до самых бровей. Приплюснутый нос был исправлен восковой горбинкой. Толстый слой румян покрывал его черные щеки, и длинная седая борода, спускаясь на грудь, скрывала остальную часть лица. Превращение было полным. Корделия не могла бы заподозрить, что отцом ее был негр. Искусство грима не заходило еще так далеко. Впрочем, кокетства ради, и его вполне можно понять, Айра Олдридж не побелил себе руки. Я нашел, что он с большим искусством исполняет роль старого короля, преследуемого злыми дочерьми, он играет эту роль лучше, чем роль венецианского мавра. Здесь, в Лире, это игра, в Отелло же он просто показывает самого себя. У него были великолепные порывы негодования и ярости, чередовавшиеся с моментами слабости, старческой дрожи и сонливого повторения одного и того же, как это бывает у столетних старцев, которые, оказавшись под тяжестью нестерпимых несчастий, переходят от идиотизма к безумию. Удивительная вещь, показывающая, насколько Айра Олдридж владеет собой: крепкий человек в расцвете сил, он во весь вечер не сделал ни одного движения, которое бы выдавало его
молодость. Голос, походка, жесты — все в нем напоминало глубокого старца.



   Успехи негритянского трагического актера вызвали дух соперничества у Самойлова, великого русского актера, который тоже с шекспировским пылом и силой играл в Александрийском театре Отелло и короля Лира. 
 

File:Kramskoy Samoylov.jpg 
И. Н. Крамской. Портрет В. В. Самойлова. 1881. 


   Самойлов — это гениальный актер примерно типа Фредерика. Он неровен, своенравен, очень часто великолепен, полон молний и вдохновений. Он может быть одновременно ужасен и по-шутовски смешон, и, если он превосходно изображает героя, не менее великолепно он играет и пьяницу. Кроме того, Самойлов — светский человек с прекрасными манерами. Артист до корней волос, он сам рисует свои костюмы и набрасывает карандашом остроумные и ловко исполненные карикатуры. На его выступлениях было много народу, но не так много, как на представлениях с Айрой Олдриджем. По совести, не мог же Самойлов превратиться в негра!




   Журнал «Библиотека для чтения» за январь 1859 г. пишет: « … В игре г. Самойлова было много ума и понимание роли, но у него недоставало тех физических средств, которые необходимы для выполнения роли Лира…
Не мудрено, что сцена, например дочери, правда, прекрасно прочитана, но все-таки не более как прочитанная г-ном Самойловым, заставила сейчас же вспомнить ту же сцену на немецкой сцене, сцену в которой Олдридж был так великолепно ужасен… Как бы то ни было, но искренняя благодарность г. Самойлову за такое серьезное дело, как выбор роли Лира…»






Картина дня

наверх