Собиратели скальпов. "Сибирские индейцы"- родственники... венгров

История манси 

В начале 2 тыс. до н.э. часть угорских племен, изначально обитавших в треугольнике между Волгой, Камой и Белой, расселяясь, перевалила через Урал и спустилась с его восточной стороны на юг вдоль рек Ишим и Тобол. На новых землях они начали контактировать с более развитыми в культурном отношении народами иранского происхождения, переняли от них навыки скотоводства и земледелия, к 1500 г. до н.э. развили собственную бронзовую металлургию… Они называли себя "манджи" или "мончьи" – к такому древнеугорскому слову, по мнению филологов, восходит как корень слова "мадьяр", так и этноним "манси".

Где-то между 1250 и 1000г. до н.э. эти самые манджи разделились. Уходя от засухи, вызванной глобальными изменениями климата, часть их племен снова откочевала на север, а другая сдвинулась ближе к югу, где длительное время кочевала по обширной территории между рекой Урал и Аральским морем, контактируя с разными народами тюркского, иранского происхождения, разными скифами и сарматами... Трудно сказать, что именно бывало с ними за эти полторы тысячи лет, и что бывало именно с ними – тут разные историки расходятся во мнениях. Главное, что они сумели сохранить свой язык и в целом свою культуру, хотя и со множеством перенятых за тысячелетие от соседних народов слов, навыков и обычаев.

Известно, что к V веку нашей эры эти угорские племена (сами себя они называли magyar, т.е. "говорящие", ср. финно-угорское mon – говорить и er – человек) вошли в так называемый Оногурский союз ("союз десяти племен") с болгаро-тюркскими народами с похожей, но более высокоразвитой кочевой культурой.

В 552 году Оногурский союз был включен в Тюркский каганат, управлявшийся из Центральной Азии. После распада каганата в 603 году короткого периода независимого существования Оногурско-Болгарской "империи" они оказались в составе Хазарского каганата, возникшего в 630 году на территории западной части бывшей империи тюрков – между Каспийским и Черным морями.

В 830 г оногуры откололись от ослабевшего Хазарского каганата, но оставались в степях, которые с 840 по 878 годы находились под властью Киева. В середине IX в. они вторглись в Центральную Европу и на Балканы. Около 890 г. тюрки-печенеги вытеснили оногурские племена еще дальше на запад – на территории между Днестром и нижним течением Дуная. Для более успешного сопротивления давлению могущественных соседей – печенегов, русских и дунайских болгар – союз племен решил принять единую централизованную власть. Вожди племен возложили верховное руководство на Альмоша, вождя наиболее значительного и сильного племени – мадьяр. В венгерской хронике упоминается, что князь Альмош помимо прочего разгромил войско некоего русского князя (по всей видимости, Олега), осадил его в Киеве и согласился уйти только после того, как русские заплатили ему выкуп в 10 марок серебром.

В 892-895 оногуры-венгры, возглавляемые Арпадом, сыном Альмоша, в союзе с императором Священной Римской империи Арнульфом разгромили остатки Великоморавского государства, захватили Паннонскую равнину и осели в Карпатском бассейне. К 896 году завоевание территории, с этого времени называвшейся Венгрией, в основном было завершено. Вскоре венгры, численность которых насчитывала в то время приблизительно полмиллиона человек, ассимилировали большинство славянских и аварских групп, разбросанных по всей этой территории. Во второй половине десятого столетия была колонизирована Трансильвания… и на этом хватит – описывать дальнейшую историю Венгрии в мои планы не входит.

А что же северная ветвь угорских "мончьи"? Они сместились к северо-западу и смешались там с местными племенами уральской культуры типа хантов. Причем смешались очень своеобразно – двухкомпонентность, сочетание культур таежных охотников-рыболовов и степных всадников-скотоводов в традиционной культуре получившегося народа сохраняется и поныне. Народ этот и называется манси, а в летописях упоминается под именем вогуличи или Югра (у Геродота "юрка") – последнее название объединяет манси и хантов.

Народ манси до недавнего прошлого состоял из двух экзогамных фратрий: Пор и Мось (или Мош), исторически различавшихся происхождением и обычаями. Браки заключались только между представителями противоположных фратрий: мужчины Мось женились на женщинах Пор и наоборот. Фратрию Пор составляли потомки аборигенов-уральцев, а фратрию Мось – потомки угров (в культурном смысле, разумеется – генетически они давно перемешались). Ключевыми фигурами в эпосе фратрии Пор был пресловутый медведь, а фратрии Мось – конь и женщина Калтащь (или Калтась), она же Сорни-нэ или Сорни-эква, которая кроме всего прочего могла представать в образе гуся, зайчихи или бабочки… о ней как-нибудь потом. 
http://haritonoff.livejournal.com/131471.html#cutid1

Придя в тайгу, предки манси были вынужден отказаться от образа жизни кочевых коневодов. Лошадей они разводили по-прежнему, но в небольших количествах – "славные крылоногие животные" носили на себе лишь князей и знатных воинов и плюс к тому являлись священными животными, приносимыми в жертву богам по особым случаям. Кони были одним из главных военных трофеев и причиной дальних походов в полуденные страны.

Большая же часть населения стала вести типично таежный образ жизни, успешно переняв его тонкости от ассимилированного местного населения – потомков Кулайской археологической культуры. У жителей горных лугов и тундр Северного Урала основным занятием стало оленеводство, а у обитателей речной и болотистой приуральской и приобской тайги – рыбная ловля и охота. Из лихих наездников манси переквалифицировались в искусных лучников.

В стрельбе из лука вогульские мальчики начинали упражняться с раннего детства, это умение считалось обязательным и само собой разумеющимся для мужчины. Кроме того, их учили отражать стрелы, уворачиваясь от них или отбивая подручными предметами, для этого обучаемые становились мишенями, в них стреляли тупыми стрелами, постепенно наращивая интенсивность стрельбы и количество стреляющих. Опытный лучник бил влет птицу, поражал насмерть бегущего лося и мог пробить доспехи тяжеловооруженного врага (подобное умение было обычным и для других сибирских народов. Описан случай демонстрации стрелкового мастерства, который имел место в бассейне реки Ангары – один из тунгусских охотников, желая продемонстрировать перед зрителями свое умение, пускал вверх стрелу и, пока она падала вниз, сбивал ее другой. Из 10 выстрелов он попадал в цель до 8 раз).

Об отбивании стрел угорские сказители говорят совершенно спокойно, бытовым тоном – как о чем-то само собой разумеющемся; этим навыком в равной мере наделены и положительные, и отрицательные персонажи (многие из которых – зафиксированные историей реальные личности). В 80-ых гг. XIX века русские этнографы еще успели записать воспоминания стариков (включающие и подробные описания тренировок), юность которых пришлась на эпоху боевого лука, вот несколько из них:

Богатырь (с точки зрения рассказчика – "положительный персонаж") похитил в капище соседнего племени некий священный предмет – с целью заручиться помощью соседских духов. В погоню за ним выходит опытный лучник. Несколько раз подряд уклонившись от его стрел, богатырь заметил, что одна из них, попав м молодое деревце, пробила его насквозь, войдя до оперения. Тут похититель понял, что от такого мастера долго не поуворачиваешься, и, демонстративно положив на открытом месте украденное, удалился… Другой богатырь (на сей раз – "отрицательный"), вовремя заметив летящую в него стрелу, успел заметить, что это – стрела на пушного зверя, с тупым наконечником, и даже поленился уклониться, спокойно приняв ее на свою кожаную куртку… И еще один сюжет. Уже не богатырь, а просто опытный воин подкрадывается к притаившемуся в засаде неизвестному противнику. Пущенную в него стрелу он даже не отбивает, а перехватывает на лету – с гораздо большей легкостью, чем сам рассчитывал. По этой легкости он догадывается, что в засаде прячется подросток, который не в силах натянуть мощный лук и, открыто встав на простреливаемое пространство, предлагает мальчишке сдаваться, не пытаясь заниматься перестрелкой со взрослым воином… В героических преданиях повествуется о боевых построениях, когда воин в доспехах, отбивая вражеские стрелы, прикрывал собой, как живым щитом, лучников. Те, в свою очередь, под этим надежным прикрытием осыпали противника стрелами.

При всех умениях и знаниях лесных лучников кормовые возможности тайги и гор были невелики и довольно сильно ограничивали плотность населения. Увеличивая же добычу продуктов питания за счет еще более жестокой эксплуатации угодий, местные жители сильно рисковали - можно было, нарушив природный баланс, запросто лишиться и того немногого, что они имели. Однако несмотря на "примитивный тип хозяйствования", манси были отнюдь не чужды достижениям цивилизации, обладая очень ценным по тем временам ресурсом… нет, нефть в ХМАО открыли позже, а вот в обмен на пушнину из полуденных стран в тайгу шли любые необходимые товары и предметы роскоши, от шелка и чая до посуды и оружия. Абу Хамид ал-Гарнати, посетивший в XII веке Великий Булгар, описывал со слов местных купцов торжища с хантами: "У него [Булгара] есть область, называют ее Вису. А за Вису на Море Мрака есть область, известная под названием Йура. Как говорят купцы, солнце там не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, Абхаре, Тевризе и Исфахане в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня... Булгары возят их в Вису, где водятся бобры, затем вису везут их в Йуру [и её жители] покупают их за соболиные шкурки и за невольников и невольниц... говорят, что если йура не бросает в воду мечи, то он не поймает никакой рыбы и будет страдать от голода". (Неизвестно, в каком виде мечи уходили в жертву духам, но и для себя ханты, как и манси, действительно не очень интересовались готовыми привозными рукоятями; купцы предпочитали торговать с ними клинками-полуфабрикатами. Их и доставить было легче, и потребитель мог оформить оружие по своему вкусу. Таежные мастера, продолжая традиции предков, отливали из светлой бронзы великолепные полые рукояти в зверином стиле (слева) – такое оружие обладало особой силой, воспринятой и от священного металла, и от изображений животных). Обилие бронзовых изделий и импортные клинки, впрочем, не означают, что у манси не было своих кузнецов по железу – болотные руды давали достаточно сырья, а навыки они принесли с собой еще из южных степей.

При всех умениях и знаниях лесных лучников кормовые возможности тайги и гор были невелики и довольно сильно ограничивали плотность населения. Увеличивая же добычу продуктов питания за счет еще более жестокой эксплуатации угодий, местные жители сильно рисковали - можно было, нарушив природный баланс, запросто лишиться и того немногого, что они имели. Однако несмотря на "примитивный тип хозяйствования", манси были отнюдь не чужды достижениям цивилизации, обладая очень ценным по тем временам ресурсом… нет, нефть в ХМАО открыли позже, а вот в обмен на пушнину из полуденных стран в тайгу шли любые необходимые товары и предметы роскоши, от шелка и чая до посуды и оружия. Абу Хамид ал-Гарнати, посетивший в XII веке Великий Булгар, описывал со слов местных купцов торжища с хантами: "У него [Булгара] есть область, называют ее Вису. А за Вису на Море Мрака есть область, известная под названием Йура. Как говорят купцы, солнце там не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, Абхаре, Тевризе и Исфахане в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня... Булгары возят их в Вису, где водятся бобры, затем вису везут их в Йуру [и её жители] покупают их за соболиные шкурки и за невольников и невольниц... говорят, что если йура не бросает в воду мечи, то он не поймает никакой рыбы и будет страдать от голода". (Неизвестно, в каком виде мечи уходили в жертву духам, но и для себя ханты, как и манси, действительно не очень интересовались готовыми привозными рукоятями; купцы предпочитали торговать с ними клинками-полуфабрикатами. Их и доставить было легче, и потребитель мог оформить оружие по своему вкусу. Таежные мастера, продолжая традиции предков, отливали из светлой бронзы великолепные полые рукояти в зверином стиле (слева) – такое оружие обладало особой силой, воспринятой и от священного металла, и от изображений животных). Обилие бронзовых изделий и импортные клинки, впрочем, не означают, что у манси не было своих кузнецов по железу – болотные руды давали достаточно сырья, а навыки они принесли с собой еще из южных степей.


Исход сражения порой предрешал поединок двух отыров, этим могло и ограничиться столкновение сторон. Условия такого поединка тщательно обговаривались, а сам поединок начинался после своеобразной словесной дуэли, тоже отраженной в мансийском фольклоре. Смерть или поражение одного из поединщиков в этом случае автоматически означало победу над всеми его воинами. Победители расправлялись с врагами, забирали добычу и уходили. Такие поединки не обязательно заканчивались поражением одной из сторон. Если ни одному из участников не удавалось в течение длительного времени одержать победу, противники нередко расходились, давая взаимную клятву "не идти сражаться друг с другом на женский век, не идти сражаться друг с другом на мужской век".

Чтобы уберечься от нападении, жители тайги всячески маскировали свои жилища; попасть в некоторые из них, по преданиям, можно было только по подземному ходу. Весь строительный и бытовой мусор прятался или уничтожался. Создавалась система оповещения и сигнализации – например, низко над водой поперек реки или протоки, натягивали веревки с шумящими подвесками. Налетевшая на них лодка поднимала звон, обнаруживая себя. В нужных местах устраивали заторы, не позволявшие пристать к берегу; на фарватере в дно забивали "подобные журавлиным ногам" колья, скрытые под поверхностью воды. Подобные преграды устраивались вокруг поселений и на суше. На тайных тропах устанавливались настороженные самострелы. Тишина ассоциировалась с безопасностью резкие крики ворон или стрекотание сорок, шумные взлеты куликов, гнездившихся у берегов речных проток и озер, были для чутких таежников сигналом тревоги.

Помимо партизанских методов и войны малыми группами на пересеченной местности, манси прекрасно умели воевать и в открытых сражениях, организованными армиями. В 1240 году вогулы, объединившись с коми (слово "вогул", кстати – из коми языка, означает "дикий") у устья Чусовой сразились с монголами. Монголы не прошли. Манси долгое время заставляли считаться с собой как сибирских татар, коми и ненцев, так и русских, которые начиная с XI века упорно пытались проникнуть на мансийские земли. 
http://haritonoff.livejournal.com/132748.html#cutid1