Государство, Которому Что-то Приснилось
"...но влекут меня сонной державою,
что раскисла, опухла от сна".
В.Высоцкий
Хмурое утро августа девятнадцатого девяносто первого года накрыло меня несказанным бодуном в квартире моего бишкекского приятеля. На полу, застеленном корпешками, похрапывали многочисленные бизнес-партнеры хозяина квартиры. Приятель мой хоть и владел только хрущовской однушкой, но имел какое-то отношение к руководству крупнейшей гостиницы в Бишкеке. Гостиницу ту вроде как было решено приватизировать и бизнес-собутыльников у приятеля моего было тогда хоть отбавляй. Большинство из них, правда, кроме как печати чэпэшной в кармане ничего не имели, но переговоры тогда шли бурно и круглосуточно. Решение вопроса почему-то затягивалось и будущие акционеры со всех окраин Союза нерушимого коротали сутки в экономических дебатах и походах в лавку. Иногда вся эта очень разношерстная компания заваливалась в видеосалон, принадлежащий нашему гостеприимному приятелю, чтобы посмотреть фильм-другой «не для всех». После одного из таких закрытых просмотров единогласно было решено, что мне надлежит открыть такой же салон в Алма-Ате, для чего я должен купить здесь же видеопроектор, неслыханное по тем временам чудо техники. Чудо являло собою здоровенный железный ящик. Это был первенец советской видеоэлектроники, с тремя огромными линзами с боку и напоминал скорее небольшой батискафчик. На изучение его технических достоинств и особенностей в ту ночь ушел не один литр киргизского коньяка — единственно сносного по тем временам напитка в Бишкеке.
Утренний гонец отсутствовал невыразимо долго. Вернулся из лавки с коньяком и свалил на наши больные головы уйму новостей-слухов. Нес что-то про войну на пороге, колонны танков на окраинах города и штурм телебашни. После нескольких звонков друзьям версия про белочку отпала: в городе и стране что-то действительно происходит — непонятное, и поэтому — страшное. Связь работала с перебоями, телевизор опять ушел в глухую несознанку с классической музыкой, улицы опустели. Остатки хмеля и мозга вынес Янаев, появившись, наконец, сотоварищи в телеэкране. Бизнес-партнер из Аты грузит в багажник ржавой «копейки», взятой у отца на «переговоры», мой первоначальный капитал со всеми его линзами и мы мчим к своим семьям, домой — навстречу неизвестности. По дороге, длиною в двадцать лет.
Через день, уже домой, позвонит из гостиницы «Россия» Андрей Хан. Рассказанное им напоминало тогда что-то увиденное на «закрытых» просмотрах в Бишкеке и никак не вязалось бы с реальностью, не устрой тогда телеканалы грандиозного шоу, рейтинги которого уже никто и никогда не побьет. Посоветовал Хану закрыться в номере, благо перебоев с коньяком в этой гостинице никогда не было. Уже тогда было ясно — это не наша гражданская война, мы живем в другой стране, очень далеко — и нам из нее уже не выбраться. Не было жалко Горбачева. Слезы радости не наворачивались при виде Ельцина на танке. Но неприлично запоздавшая реакция на события казахского руководства вызывала горькую усмешку. Как и позже — недоумение, когда Назарбаев не появился в Беловежской пуще. По официально бытующей теперь версии — его туда попросту не пригласили. Тогда злые языки поговаривали, что он сам уклонился от встречи: его борт не смог-де вылететь по техническим причинам. Как бы то ни было, славяне на троих приговорили СССР, едва отыскав в округе, по словам очевидцев, пару листов копировальной бумаги для достаточного, по мнению Ельцина, количества копий самого позорного в истории двадцатого века документа. При его подписании, говорят, недостатка в спиртном не было.
Двадцать лет спустя вроде как всем ясно: в крахе СССР была своя убийственная логика. Объективно: холодная война проиграна, обрушение цен на нефть, Афганистан — экономический и политический дефолт. Но ведь угроза дефолта и война на несколько фронтов в США сегодня вряд ли всерьез может угрожать целостности этого государства. Скорее, причины катаклизма девяносто первого кроются в субъективном, человеческом факторе. Неспособность советской геронтократии выстроить, обеспечить преемственность власти и привела к власти безвольного, внушаемого и трусоватого трепача. Накануне двадцатилетнего «юбилея» ГКЧП Горби собрал прессуху и объявил, что виновницей распада СССР является… КПСС. Дескать, не смогла партия реформироваться да перестроиться. Ох, лукавит теперь Михаил Сергеевич…. Распаду СССР предшествовал развал восточно-европейского блока. Внутри Союза центробежные силы набирали силу : национальные молодые контр-элиты хоть и побаивались по инерции Москву, но ходить строем уже не желали. В народе едко шутили про меру гласности: один ельцин. Свое неумение работать с национальными лидерами через двадцать лет Михаил Сергеевич объяснил так: это была борьба старых и молодых. Ну, коли сам не выдюжил эту борьбу, так может быть и не стоило в одиночку идти на ветряные мельницы? Пригласил бы в кризис-менеджеры если не Дэн Сяо Пина, так хотя бы Назарбаева? Единственный уцелевший во власти после декабря восемьдесят шестого года казахстанский политик, сумевший тогда с максимальной выгодой для себя использовать последствия молодежного восстания. Член Политбюро - амбициозный, энергичный НАН имел на тот момент все шансы оказаться на самых верхних этажах власти Союза ССР. Глядишь, и не понадобилось бы тогда двадцати лет на создание ТС и ЕЭП. СССР оказался для Горбачева ядерным чемоданчиком без ручки, шкатулкой Пандоры: и нести тяжело, и бросить жалко.
На пресс-конференции экс-президент поделился еще одной новостью: ГКЧП, мол, замышляли откинуть страну в прошлое, повернуть все вспять. Но хоть номер и не прошел, а феодальное будущее в наших странах уже наступило. Правящие кланы позволили своим боярам-визирям протащить криминальную приватизацию, разрушить и обанкротить предприятия, отдать недра на откуп заморским хозяевам. Собственность большинства плавно превратилась в собственность меньшинства. Суды — в малые и средние частные предприятия. Или в конторы по проверке лояльности власти. Телевидение ежедневно насилует Малаховым и сериалами, снятыми для лоботомированных. Старики борются в одиночку с голодной старостью. Безработные опять мужички присели на корты вокруг дукенов-лавочек. Депутаты соревнуются в славословии, студентов опять сгоняют на площади с флажками и лозунгами. Подразумевается, что в этом застойном болоте уже взращивается, даже учится где-то в Гарварде будущий преемник, никому пока неведомый. Будущий перестройщик и глашатай свободы слова. Возможно, даже Нобелевский лауреат.
Сегодня за кружкой пива мой старинный друг-киргиз поведал мне, что произошедшее 19.08.91 следует считать коллапсом нравственности, и процесс этот в самом разгаре по сию пору.
Дата-перевертыш, точка невозврата.
Мы говорили с ним о том, что дело ГКЧП сегодня живет и побеждает по всему миру. Свидетельством тому — пылающий Ближний Восток. И банды детей в Лондоне, и безумный норвежец.
А мне подумалось: что наша жизнь — сон, в котором нам снится государство, или государство, которому снимся мы?
Андрей ЩЕРБАКОВ специально для pulsanet.kz
Опубликовано на http://pulsanet.kz/mnenia/?id=121
Свежие комментарии