Мустанг - запрещенное королевство |
| Тибетское королевство Мустанг, является частью гималайского королевства Непал. Мустанг — девственная, не тронутая китайским нашествием и культурным геноцидом «органическая» часть тибетского плато, административно входящая в состав Непала. Подобно потерявшемуся кусочку мозаики, прижавшееся к границам Западного Тибета, это крохотное королевство занимает площадь 2000 квадратных километров в верхней долине реки Кали-Гандаки к северу от основного Гималайского массива. 130 миллионов лет назад здесь было море, что доказывают разбросанные повсюду салиграмы — окаменелые останки аммонитов юрского периода — черные камни с впечатанными в них морскими моллюсками. Их можно купить или, с таким же успехом, собрать самим по пути вдоль русла Кали-Гандаки. Вершины Нилгири (7061 м) и Тукуче (6922 м) возвышаются с обеих сторон над ее руслом. Их физические очертания размываются и уступают место чему-то потустороннему. Кали-Гандаки считают священной рекой. Индусы верят, что здесь живет Черная Кали, богиня смерти и разрушения. С незапамятных времен путешественники носили с собой окаменелые аммониты как талисманы, защищающие от её гнева. Индусы считают салиграмы земным воплощением Великого бога Вишну, Хранителя всего живого.  Тибетцы полагают, что великие горы были когда-то дном океана, и эти окаменелости напоминают нам о том, что все в этом мире меняется.Современные ученые утверждают, что здесь было так называемое Тетисово море, которое исчезло после столкновения Индии с Евразийским континентом, приведшего к формированию Гималаев. Джомсом — административная столице Королевства Мустанг, своим обитателям известного как Ло и лежащего вдоль реки Кали-Гандаки у самой тибетской границы. Сильные ветры, хлещущие по глубокой расселине между массивами Аннапурны и Даулагири, обостряют и без того резкий континентальный климат. Они смоделировали бесплодный пустынный ландшафт, безжизненность которого усугубляется его величием. Выживание в таких суровых условиях невероятно сложно, даже для закаленных обитателей высокогорий. Высота и засуха и позволяют созреть только одному урожаю за год. Невзирая на это, земля Ло — названная по имени 7 тысяч населяющих ее жителей — снискала славу зоны торговли и в дни своего расцвета стала центром религиозных искусств и учений, уступая место только столице Тибета Лхасе. Последующие события, тем не менее, способствовали полной её изоляции. Почти 30 лет королевство было отпечатано от внешнего мира по политическим причинам. Китайцы закрыли его границы с севера после своего вторжения в Тибет в конце 50-х годов XX века. Следом за этим была закрыта непальская граница с юга, поскольку Мустанг стал нервным центром партизанской войны против оккупировавших Тибет китайцев. Мустанг оставался недосягаемым для посторонних до тех пор, пока в 1991 году массовое народное восстание в Катманду не привело Непал к парламентской демократии. В это же время все ранее закрытые территории снова были частично открыты, и в 1992 году первые иностранцы — не считая французского писателя Мишеля Песселя, который в 1964 году получил гранд на единовременное посещение Мустанга — смогли совершить свое нелегкое путешествие в Ло. Т  о, что обнаруживают здесь западные люди, можно назвать анахронизмом: мизерное феодальное королевство едва ли изменилось со Средних Веков. Один из последних центров тибетской культуры никоим образом не был подвергнут внешним воздействиям. Мустанг по-прежнему остается строго буддистским; его люди сохраняют свою тибетскую тождественность и обычаи.Он и по сей день «и дик, и чуден». История Ло — миф и загадка, реальность и миф. Впервые упомянутая в тибетских и ладакхских хрониках VII века, земля Ло, кажется, была одной из территорий, подконтрольных Лхасе и управляемых гангтангскими королями, которые с позволения Лхасы исконно правили в Западном Тибете. Так же, как и в Тибете, население практиковало распространенную в этом регионе религию Бон. Мустанг принял буддизм вместе со своей родиной. Некоторые анимистские верования были забыты, остальные просто были ассимилированы новой религией. Самые важные из древних тибетских мудрецов и реформаторов жили и творили в Ло. Наиболее заметным из них является великий основатель тибетского буддизма Падмасамбхава. Мало что известно о выдающихся людях того времени, но вот ближе к концу XIV века на арене появляется решающая фигура — воин по имени Аме Пал. Считающийся отцом нынешней королевской династии, он подчинил себе местных воинствующих землевладельцев и объединил их в королевство, управляя завоеванными землями из своей крепости Кетчен Дзонг. Укрепляя свою власть, Аме Пал построил столицу королевства в тени своей грандиозной крепости. Известный как Ло Мантанг, город дал свое имя сначала «равнине стремлений», на которой он был построен, а затем и всему королевству: Мустанг — версия оригинального названия Мантанг, предложенная впоследствии картографами. Преданный буддист, Аме Пал построил монастыри и храмы и убедил ламу буддистской традиции Сакъя, известного учителя Нгорчен Кунга Сангпо, прибыть из Тибета, чтобы освятить их. Великий лама колебался в течение 7 лет, пока не увидел в небесах благоприятный знак. Наконец в 1427 году он совершил первый из своих трех исторических визитов в Ло, возвратившись сюда в 1436-м и 1447-м годах. Позднее он установил особые отношения с Мустангом, дав толчок религиозной активности и основав группу монастырей. Наследие ламы наблюдается повсюду — от преобладания ламаистской секты Сакъя (в течение монгольского периода Ло был её западной цитаделью) до изобилия произведений искусства и священных текстов, составленных под его влиянием. В результате, королевство быстро развивалось в течение XV и XVI веков и стало одним из самых важных центров религиозной активности в тибетском мире. Не обошлось без конфликтов. Сначала это были нападения разрозненных групп бандитов, а затем Мустанг начал воевать с королевством Джумла, примыкающим к юго-западной границе. Сегодня ничем не примечательная деревня у подножья Даулагири, Хинду Джумла известна лишь тем, что в течение более чем четырех столетий была одним из могущественных политических соперников Мустанга. Будучи отделенными друг от друга высокогорной землей Дольпо, эти два государства спорадически конфликтовали между собой вплоть до XVIII века. В мирных промежутках Мустанг расширялся. Появлялись новые города-замки типа Тсаранга и Геми. Продолжала развиваться религиозная жизнь. Поскольку и Ло, и Дольпо считались отдаленными провинциями Тибета, культурный обмен между этими землями процветал. Ламы из Дольпо путешествовали в Тибет, используя самую доступную дорогу через Ло Мантанг. Монахи Мустанга часто посещали Тибет для получения инструкций. Кроме этого, сама Ло стала местом паломничества, известным по всему Гималайскому региону.  Мустанг также располагался в самом сердце торговой империи, что простиралась от Тибета до Индии. Относительная легкость, с которой люди и животные могли преодолевать горные перевалы на северной границе королевства (многие из них — по 4500 м высотой), а также наличие пути по долине Кали-Гандаки означало, что Мустанг занимал стратегическую позицию. Самым важным в этом было не столько наличие дорог, сколько факт контроля над пограничными перевалами. Это делало Мустанг ключевым коммерческим игроком, особенно в торговле тибетской солью. В этот бизнес было вовлечено много посредников. На земле, где сельское хозяйство не является надежной сферой деятельности, торговля предоставляла людям Ло иметь жизненно необходимый источник альтернативного дохода.В сущности, это был простой бартерный обмен. Тибетская соль, добываемая с далеких озер к северу от реки Тсангпо, обменивалась на пшеницу, ячмень и рис, выращиваемые в плодородных долинах Покхары и Катманду. Торговцы из Мустанга и Дольпо на яках, дзо (помесь яка и коровы), навьюченных козлах и даже овцах перевозили зерно в центры на тибетской границе. Там оно обменивалось на соль, которую в свою очередь спускали вниз в такие поселения, как Тукче в долине Кали-Гандаки. Соль могли либо собирать на складах, где она оставалась, пока торговцы с юга со своим урожаем не приходили за ней сами, либо перепродавать тхакалийским купцам, которые в свою очередь перевозили её дальше вниз. Торговля солью составляла хребет местного бизнеса. Также процветала торговля скотом, шерстью и разнообразными продуктами питания, получаемыми от местных животных. Неудивительно, что короли Джумлы предпринимали настойчивые попытки подчинить контролю этот регион. И хотя Мустанг с конца XVI века находился под протекторатом Ладакха, правители Джумлы не унимались. Их упорство в достижении контроля над территорией было настолько навязчивым, что они даже попытались выкупить королеву Ло-па. В 1719 году король Мустанга готовился к женитьбе на ладкхской принцессе. По пути в Ло Мантанг, где должна была состояться свадьба, джумланские бандиты похитили её и заключили в тюрьму в Кагбени. Молодой муж послал на освобождение невесты лучших воинов, но их усилия оказались тщетными. Принцесса оставалась в тюрьме несколько месяцев, пока на помощь не подоспели войска из Ладакха и Парбата. Около 1740 года Джумла предприняла новую атаку на Мустанг — и выиграла её. Ладакх терял своё былое могущество и не мог больше предложить свою поддержку. Это была блестящая военная операция, но завоевание удерживалось не долго. Спустя всего лишь 40 лет, сама Джумла была практически уничтожена Притви Нараяном Шахом, первым из плеяды великих королей Горки, которые впоследствии объединили Непал. Несмотря на свои стратегические позиции, Мустанг долгое время находился вне зоны интересов Горок. Китайское вторжение в Тибет спровоцировало в Мустанге вспышку движения сопротивления. Королевство приютило в своих границах около 6 тысяч воинов из Восточного Тибета. Известные как Кампа, эти красивые, высокого роста люди, вели ожесточенные сражения вдоль северных границ Мустанга. Хотя их военная кампания никоим образом не освещалась в западной прессе, воины Кампа тайно финансировались ЦРУ. Многие из их лидеров были доставлены самолетами в Кэмп Хейл в Колорадо, где прошли соответствующую подготовку для ведения партизанских действий в Тибете. Вооруженные мечами и устаревшими винтовками, воины Кампа, тем не менее, добились впечатляющих успехов. Им удалось отбить у китайцев некоторые территории на юге и востоке Тибета, объединить вокруг себя значительную часть тибетской интеллигенции и нанести значительный ущерб китайским путям сообщения. Несмотря на симпатии к Кампа со стороны местных жителей, их активность легла невыносимым бременем на ресурсы Мустанга и на отношения с Катманду. Непальское правительство оказалось в неловком положении. С одной стороны, оно должно было угодить Китаю, с другой стороны, оказалось не в состоянии остановить Кампа. В отчаянии правительство было вынуждено закрыть Мустанг для посторонних и умалчивать о любой активности партизан в королевстве. ЦРУ перестало оказывать поддержку Кампа в начале 1970-х годов после того, как Президент Никсон посетил Китай с целью наладить американо-китайские отношения. Это не остановило храбрых воинов. И только записанный на аудиокассету призыв Далай-ламы и жестокая кампания непальской армии сдерживали их. В середине 1970-х годов правительство Непала вмешалось во внутренние дела Ло с обширными планами по развитию региона и культурной интеграции. Территория к югу от Кагбени была открыта для туризма, но верхняя часть королевства оставалась по-прежнему запретной. Несмотря на незначительные улучшения условий жизни, связанные с учреждением начальных школ, медицинских пунктов и водопроводных каналов, мало что было сделано для того, чтобы компенсировать экономические потери региона, вызванные закрытием его границ. Реальные последствия вмешательства оказались более коварными. Открывая новые школы с их акцентом на индуистскую идеологию, направляя полицейских и рабочую силу с нижних земель, правительство преследовало цель вовлечь тибетский буддизм Ло в непальский мейнстрим. Националистический пыл системы Панчаят, которая предполагает образование некоего Великого Индусского королевства, объединенного непальским языком, привел к тому, что все экономические преобразования, имеющие целью поднять уровень жизни народа Ло до среднего непальского, совершаются за счет сохранившегося через века древнего традиционного уклада жизни. Сплоченная община фермеров и торговцев, Ло-па (как они сами себя называют) всегда вынуждена была приспосабливаться, чтобы выжить, но никогда раньше они не сталкивались с такой угрозой самим основам их общества. Безусловно, закрытие верхней части Мустанга помогло сохранению там микрокосмической версии старого Тибета. Но, вместе с тем, это привело к обнищанию и маргинализации населения, а также невозможности пользоваться доходами от туристической инфраструктуры и иностранной помощью, оказываемой Непалу. Выход из положения — после того, как первая волна путешественников открыла для себя и остального мира «запрещенное королевство» — состоит в том, чтобы найти разумный компромисс между местными, национальными и иностранными интересами, дабы не нанести урон богатой, но хрупкой культуре Мустанга… Если не по воздуху, то единственным реальным способом добраться до Мустанга по-прежнему остается традиционный путь по старой солевой дороге, идущей вверх по ущелью реки Кали-Гандаки. Таким же образом еще в незапамятные времена торговцы совершали это восхождение пешком, ведя своих мулов, груженных пшеницей, рисом и предметами быта.  Сегодня большинство людей, включая местных жителей, долетают на маленьких самолетах Twin Otters, совершающих ежедневные рейсы из Покхары, до Джомсома (а дальше — пешком или верхом). Этот захватывающий дух полет возможен только в ранние утренние часы, когда еще не поднялся сокрушительный северный ветер. Самолеты летят вдоль основной гряды горного массива Аннапурны в северо-западном направлении. Постепенно зеленые террасы уступают место пустынным горным ландшафтам, дочиста омытым дождями и снегом. Где-то высоко заснеженные горные вершины ряд за рядом упираются в небеса. Никаких признаков растительности и жизни: природа не подчиняется воле человека. Говорят, что земля здесь «бесплодна, как мертвая лань». (Пеший поход по этому маршруту так же очень интересен и ему посвящена отдельная статья на нашем сайте)В Джомсоме начинается другой мир. Здесь ступы* сменяются чортенами** (выкрашенными, как и скалы вокруг, в красный и охру): свидетельство того, что вы уже находитесь в другом измерении, и вектор жизни начал разворачиваться в сторону Лхасы, столицы Тибета. * Ступа — непальский буддийский храм. ** Чортен — тибетский буддийский храм или часовня. Джомсом — транзитный городок. Его местоположение на пересечении основных треккинговых маршрутов, а также взлетно-посадочная полоса, обеспечили ему ключевое положение в этом регионе. Несмотря на наличие современных построек, основу его составляют здания традиционного тибетского дизайна. Лошади, навьюченные яркими шерстяными коврами, мулы с колокольчиками на шеях привязаны вдоль основной улицы и терпеливо дожидаются отправления в поход. Местные жители и туристы переговариваются с носильщиками, обутыми в легкие шлёпанцы. Между ними носятся тибетские девочки. Искушенные в торговле, они проводят по несколько часов в день на ногах, чтобы продать какие-то безделушки путешественникам, отправляющимся в треккинг (пеший переход) в сторону Ло Мантанга — исторической столицы королевства. Джомсом расположился на высоте 2700 м. На краю города находится небольшой подвесной мост, пройдя который вы сразу же попадаете в Кали-гандакское ущелье — самый глубокий каньон на Земле. Громадную, усыпанную камнями расселину, разрезавшую Гималаи в самой высокой их части, нередко называют Великой гималайской брешью.  Отсюда можно за 3 часа прошагать до Кагбени, островка зелени вокруг средневекового города цвета песка, на высоте 2810 м. Здесь мазанки жмутся друг к другу, их жители ходят в традиционной тибетской одежде, а время стоит на месте.Кагбени — самая северная точка Мустанга, куда можно попасть без специального разрешения и офицера связи. Это ворота в Верхний Мустанг, долго бывший закрытым и большинству людей знакомый в лучшем случае по открыткам. Это ворота в Ло. Кагбени — самая южная точка исторического Ло и основной перекресток, где встречаются торговцы, путешественники и паломники. К востоку — Муктинат и гряда Аннапурны. Трек из Кагбени в Муктинат может занимать около трех-пяти часов. Мимо лугов и фруктовых деревьев, крепости Джаркот и руин Дзонга — древней столицы этого края, мы шагаем в гору и достигаем Ранипавы — места отдыха пилигримов на высоте 3710 м. Объект их паломничества — Муктинат, находящийся еще на 90 метров выше и почитаемый как индуистами, так и буддистами. Тысячи паломников из Непала, Индии и Тибета стремятся сюда, чтобы очиститься духовно. Самые колоритные из них — саду, полураздетые, босые аскеты, которые посыпают себя пеплом и годами не стригут волосы. Будучи последователями Шивы, они идут по пути сознательного постепенного умерщвления плоти в пользу развития духа. Здесь соседствуют индуистская пагода Вишну Мандир, из стены вокруг которой бьют 108 струй святой воды, и тибетская гомпа (монастырь, храм) Джвала Маи, где рядом с источником святой воды зиждется пламя вечного святого огня. Отсюда открывается роскошная панорама Нилгири и Тиличо на юго-востоке, Даулагири на юго-западе и Торонг и Якава-Канг на севере. Их голубые пики парят над красноватым плато дикого Мустанга. Трудная дорога на запад ведет в Дольпо.  Территория от Джомсома до Кагбени условно называется Нижним Мустангом. На окраине поселка Кагбени, рядом с полицейским постом, стоит полузатертый металлический знак. На нем категоричная и одновременно крайне интригующая надпись: «ТЕРРИТОРИЯ С ОГРАНИЧЕННЫМ ДОСТУПОМ. НИКОМУ НЕ ЗАХОДИТЬ ЗА ЭТУ ЛИНИЮ». До 1992 года это была конечная черта, за которую не было доступа никому. Теперь вход приоткрыли, но специальное разрешение на посещение Верхнего Мустанга (который начинается после Кагбени) стоит от 800 долларов с человека. Кагбени — не просто проходной пункт, но точка нового отсчета. Далее дорога уходит на север, петляя по флангам Кали-Гандаки, и ведет в самое сердце запрещенного королевства. Начиная с Кагбени, местное наречие «тхакали» уступает место диалекту, невероятно похожему на классический тибетский язык, а каждый камень дышит тибетским буддизмом. Кагбени начинается с большого чортена. Внутренние стены его расписаны мандалами* и изображениями боддхисатв** (среди них сам религиозный патриарх Гуру Ринпоче). *Мандала — плоское симметричное изображение трехмерного мира, используемое для медитации. **Боддхисатвы — существа, у которых есть возможность стать Буддами в этой жизни, но которые отказываются от этого, чтобы переродиться в этом мире и помогать другим существам.  На вымощенных булыжником улочках толкутся дети и гуляют шерстистые телята. Из дверей выглядывают морщинистые женщины, держащие в руках подносы с чангом (местным легким алкогольным напитком) и тибетским чаем. Внутри их домов столько же пыли, сколько и снаружи, запах пота и копоти смешивается с едким ароматом сжигаемого ячьего навоза. Но вы присмотритесь внимательнее к людям. В отличиие отюжных районов, здесь они не привыкли просить милостыню. Севернее Кагбени Калигандакское ущелье повсюду утыкано небольшими поселениями. Несмотря на господствующие здесь жгучие ветры и очевидную нужду, связанную с изоляцией, эти деревни (барагаоны) можно считать относительно зажиточными. В таких местах, как Тангбе, Чхуксанг и Тсук, крестьяне снимают по два урожая за год — главным образом, гречихи и ячменя. Другими источниками пропитания здесь также служат кукуруза, яблоки и некоторые огородные культуры. Эти посёлки с их ухоженными полями на горных террасах, монастырями и побеленными жилищами выглядят, как неожиданные оазисы посреди сумбурного драматического пейзажа. Севернее Кагбени — город-крепость Ло Мантанг — историческая столица королевства Ло, давшая ему оба его названия: Ло и Мустанг («Мантанг», искаженное европейцами). Нужно несколько дней шагать по горным тропам и миновать не один перевал, чтобы, наконец, с хребта на высоте 3850 м увидеть плато Ло Мантанг (3730 м) и обнесенный белой стеной город Ло.  Единственный вход в него находится на северо-восточном углу стены, которая в плане напоминает толстую латинскую букву L. У городских ворот мы увидим детей и взрослых, собравшихся здесь поиграть и посплетничать. В городе около 150 плотно стоящих домов, многочисленные резиденции лам, дворец, монастырь, несколько храмов и две гомпы, а школа, медпункт, полицейский пропускной пункт и несколько важных чортенов вынесены за городскую стену. Много было написано о столице Ло, но, пожалуй, единственное, на чем сходятся все авторы, так это абсолютное чувство заброшенности, которое охватывает любого, вступающего в пределы Ло Мантанга. С примитивной вертолетной площадки на входе в долину пейзаж выглядит настолько пустынным, что, кажется, более бесплодной земли найти невозможно. Приглядевшись внимательней, глаз различает вдали очертания крохотного городка, обнесенного стеной. Чуть выше — похожая на песочные домики, какие строят дети на морском берегу, разрушенная крепость Кетчен Дзонг, напоминающая нам о том, что в этом мире все преходяще. А сам город, кажется, бросает вызов меняющемуся миру и выглядит настоящим анахронизмом. Конструктивно Ло Мантанг мало изменился с XV века и по праву считается одним из немногих средневековых городов, сохранившимся с тех пор нетронутым. Практически все население Ло Мантанга живет внутри городских стен. Более сотни плотно прижатых друг к другу домов заполняют здесь всё возможное пространство. Узкие проходы между домами, которые трудно назвать даже улочками, потому что они рассчитаны на ширину одного человека, запутаны в лабиринты и завалены связками хвороста. На крыше каждого дома развеваются молитвенные флаги. Несмотря на то, что пространство внутри городских стен переполнено, только знатным семьям позволено строить трехэтажные дома, обычным же жителям приходится ютиться на двух этажах.  Учитывая маленькие размеры города, удивительно, что Ло Мантанг разбит на 4 квартала, каждый из которых управляется старостой. Наиболее престижными считаются районы, прилегающие к королевскому дворцу, городским воротам и центральной площади — здесь фокусируется вся общественная жизнь. Самые бедные дома уныло сгруппированы возле задних стен двух внушительных храмов. Признаки упадка и вопиющей бедности — повсюду. Несмотря на социальные различия, община объединена единой и непоколебимой верой. Все без исключения жители посещают гомпы и принимают участие в различных церемониях и празднествах.В мае (и не только) в Мустанге проходит буддийский фестиваль Тиджи, в ходе которого на площади водружается пятнадцатиметровая танка, изображающая Падмасамхаву (одного из отцов буддизма в Тибете, основателя ветви тибетского буддизма Нингма), который принес эту церемонию в Тибет из Афганистана в VIII веке. В 2002 году церемония Тиджи была снята на пленку участниками совместного российского проекта Ren-TV и Гималайского Клуба. 4 главных храма Ло закрыты на замок. Жители считают необходимым контролировать доступ в них. Ключник и сами ключи достижимы только в определенное время. Как правило, ламы благосклонны к иноземцам, а посему вы сможете рассмотреть храмы Ло не только снаружи, но и внутри. Высокий храм Майтрейи Чампа Лхаканг («лха канг» переводится как «дом бога») был построен в 20-е годы 14 века и хранит расписную глиняную статую Майтрейи — будущего Будды, восседающего на пьедестале, занимающем весь нижний этаж. На стенах — массивные мандалы, сохранившиеся гораздо лучше, чем живопись в гомпе Тангчен. Считается, что красная гомпа Тангчен была построена тогда же, когда и Чампа Лхаканг, и фрески в ней написаны теми же живописцами. Здесь есть статуи Шакьямуни (одно из имен Будды), Авалокитешвары (олицетворения идеала сострадания), Вайшраваны (бога богатства) и Падмасамбхавы. Одна стена храма полностью разрушена. В зале при входе — статуи четырех Локапала, защитников четырех сторон света. Еще два храма находятся в монастырском квартале. Главный из них — гомпа Чоди, содержащий десятки изящных бронзовых, латунных и медных статуэток. Четырехэтажный Дворец Раджи находится в центре города и является резиденцией нынешнего короля Мустанга, Джигме Парбал Биста, и королевы, или Рани, представительницы аристократической семьи Лхасы. Раджа — активный наездник и держит конюшню лучших лошадей в Ло. Он также разводит собак: лхаза апсо и свирепых тибетских мастифов, лай которых раздается со второго этажа дворца. Хотя обязанности Раджи в некотором смысле носят церемониальный характер, он почитаем, и жители Ло консультируются с ним по самым разным вопросам. Население Мустанга 4 000 человек.(По другим данным 6000) Из них 1000 живет в Ло Мантанге.
В нашу эпоху маленькой стране или народу все сложнее сохранить свою индивидуальность, но вот автономное королевство Мустанг, расположенное на севере Непала, — редкое исключение из правил. Это единственная часть Тибетского плато, сумевшая противостоять китайскому влиянию и потому сохранившая в чистом виде свою древнюю культуру. Фото вверху Леонида КругловаТак же, как и в Тибете Восточном, до принятия буддизма местное население исповедовало языческую религию бон — род иранского политеизма. Впоследствии эти верования были отчасти забыты, отчасти ассимилированы новым учением.
Когда В 1790-х, после кратковременной внутритибетской междоусобицы, королевство было аннексировано непальцами оно надолго оказалось изолированным от внешнего мира и практически неизвестным европейцам. Первым из них о Мустанге, правда, упомянул в 1793 году англичанин Уильям Киркпатрик, но до самого 1950-го в основной части Непала побывало лишь несколько иностранцев, большинство из которых не пустили за пределы Катманду. В 1951-м Непал официально открыл границы и разрешил, в частности, посещение Мустанга. Но в 1960-м ситуация опять изменилась после того, как провинция превратилась в приграничную перевалочную базу антикитайских партизан в Тибетском автономном районе КНР. Помощь американских спецслужб прекратилась в начале 1970-х годов, когда президент Никсон посетил Китай и худо-бедно наладил с ним отношения. Но только записанный на пленку призыв к миру далай-ламы (к тому времени уже находившегося в изгнании в Индии) и энергичная кампания непальской армии постепенно остановили движение кампа. Как бы там ни было, к середине 1970-х территория Нижнего Мустанга вновь, уже окончательно, открылась для иностранцев. И только самое высокогорное плато королевства оставалось по-прежнему запретным — до тех пор, пока в 1991 году народное восстание в Катманду не привело Непал к парламентской демократии. Через год власти дали разрешение посещать и Верхний Мустанг. То, что открылось глазам немногочисленных путешественников, можно назвать замечательным анахронизмом: феодальное государство с четырехтысячным населением едва изменилось за последние несколько веков, сохранив всю свою древнюю культуру.
Великая гималайская брешьНесмотря на то что формально Мустанг считается одним из 57 административных районов Непала, на деле его автономия мало чем ограничена. Даже традиционная дань в размере одной лошади и тридцати слитков серебра, которую местные власти почти два века платили королям в Катманду, на сегодня отменена. Чтобы попасть сюда, скажем, из Москвы, нужно сначала 10 часов лететь до того же Катманду. Затем — получасовой перелет или пятичасовой переезд в Покхару, в Центральном Непале, а оттуда еще полчаса лета до Джомсома — административной столицы Мустанга. Дальше до Верхнего Мустанга, граничащего с тибетским Китаем, можно добираться только пешком или верхом. Но впечатления, несомненно, того стоят. Захватывающий дух полет из Покхары в Джомсом — вдоль основной гряды горного массива Аннапурны — возможен только ранним утром, пока еще не поднялся мощный северный ветер. Административный центр района расположен на высоте 2700 метров. На его окраине есть небольшой подвесной мост, за которым сразу начинается Кали-Гандакское ущелье — громадная, усыпанная камнями расселина, которую еще называют Великой Гималайской брешью. По ней можно за 3 часа дошагать до Кагбени, самой живописной средневековой деревни в Нижнем Мустанге: жмущиеся друг к другу хижины, жители в традиционной тибетской одежде, соленый чай с маслом из молока яков. Следуя отсюда на восток, за несколько часов можно дойти до Муктината. Это известное место паломничества, причем как индусов, так и буддистов. Считается, что здесь представлены все священные начала: земля, воздух, вода (священные источники) и огонь (источник природного газа). Кроме того, в этом месте растут деревья, что для подобной высоты (3750 метров) редкость. Для буддистов Муктинат, или, как здесь его еще называют, Чумиг Гятца («Сто источников»), — это одно из 24 тантрических мест Земли, где при помощи системы практик можно достичь высшей реализации. Когда-то здесь побывал сам Падмасамбхава, а в 1818 году несколько дней провел в медитации знаменитый тибетский йог Шабкар. Для индусов помимо священного огня, олицетворения Брахмы, Муктинат — это прежде всего место поклонения богу Вишну, воплощенному в изобилующих здесь салиграмах (по сути, окаменелых моллюсках, свидетельствующих о том, что сотню миллионов лет назад здесь было море). Существует много преданий о том, как бог превращался в камень, и все они связаны со священной рекой Кали-Гандаки. Правда, река находится в нескольких часах ходьбы от Муктината, из-за чего некоторые индусские школы считают священным не этот храмовый комплекс, а исток реки или расположенную недалеко от этого истока пещеру.
«Грозный» городНа северной окраине поселка Кагбени, рядом с полицейским постом, стоит полузатертый металлический знак. На нем строгая надпись: «Территория с ограниченным доступом. Никому не заходить за эту линию». Сегодня доступ в Верхний Мустанг ограничивается лишь необходимостью предъявить разрешение, которое можно приобрести за 700 долларов. Кагбени — не просто проходной пункт, а точка нового отсчета. Начиная отсюда, тхакали (язык небольшой — пятитысячной — местной народности, исповедующей индуизм) уступает место классическому тибетскому, индусские храмы — только буддистским, а частые зеленые террасы — пустынным горным ландшафтам. Говорят, что земля здесь «бесплодна, как мертвая лань». Если в Джомсоме, расположенном вблизи еловых лесов, на растопку идут еще поленья, то здесь хворостом служат разве что колючки. За редкими тополями и молодыми ивами, растущими вблизи населенных пунктов, заботливо ухаживают, ограждая их стенами из камней. Эти деревца слишком дороги, чтобы пускать их в огонь, но при строительстве они иногда используются. Из зерновых на протяжении веков местные выращивают ячмень и гречиху, наиболее подходящие для бедной почвы, которой очень не хватает воды.
На всех его сторожевых башнях развеваются на ветру молитвенные флаги. По сравнению с другими отдаленными селениями Ло Мантанг с его центральным белым дворцом и красными храмами кажется грозным и огромным городом, однако за этими стенами живет не более ста восьмидесяти семейств. Любой в состоянии за час четырежды обойти городские стены по кругу. Кстати, каждое утро на рассвете именно так поступает раджа Джигме Палбар Биста — король Мустанга. Таков освященный традицией ритуал. Четырехэтажный дворец этого раджи находится в центре города и служит резиденцией ему самому и рани (королеве), представительнице аристократической семьи из Лхасы. Королевский род восходит к самому воину Аме Палу — неудивительно, что его представители почитаемы подданными. Еще раджа — активный наездник и держит лучших лошадей в Мустанге. Разводит собак: очень популярных на Западе декоративных лхасских апсо и свирепых тибетских мастифов, лай которых раздается со второго этажа дворца. Танцы под свастикойОсобую роль эти животные играют на майском празднике Тиджи. Он начинается на главной площади под белыми потрескавшимися стенами с голубыми рамами окон. С балкона второго этажа сердито глядит огромный старый мастиф, чьи брыжи по традиции выкрашены в красный цвет. Набитое чучело другого пса свисает с балки второго этажа — это он отгоняет демонов. Местный буддизм многое воспринял из бона, а также стихийного шаманизма и черной магии, в том числе — обычай развешивать разные обереги над входами в помещение и подле святынь: символизирующие солнечный диск кресты-свастики и совастики — свастики, направленные в противоположную сторону, мертвых зайцев, рога яка и прочие талисманы. Сразу после полудня звучат трубы. На южной стене появляется огромная древняя танка (изображение бодхисатвы) высотой в три этажа. На ней — образ Падмасамбхавы, который принес обряд Тиджи в Тибет в VIII веке (по-видимому, из Восточного Афганистана) и основал буддистскую школу Ньингма.
Пройдя обряд очищения дымом благовоний, лама-врачеватель и ритуальный живописец Таши Чузанг, сопровождаемый наследным принцем в черной меховой шапке, черных же кожаных башмаках и в традиционном одеянии, совершает подношение зерна в шести латунных сосудах. Он ставит их на деревянный алтарь, на котором лежат разноцветные пирожные из муки и масла. Одиннадцать других лам, одетых в традиционные темно-бордовые с золотом одежды, в высоких красных колпаках выходят из дворца и занимают места у стены под танкой. Монахи приступают к игре на четырехметровых трубах, конец которых поддерживается деревянными штативами. Звучат барабаны, цимбалы. Когда священнослужители приступают к декламации текстов, из дворца выходят еще двенадцать монахов в темно-красных одеяниях с голубой и золотой отделкой. На головах — шляпы в форме цимбал с павлиньими перьями. Они расступаются, предоставив площадь танцорам в масках, движения, позы и жесты которых воспроизводят миф о Тиджи. Его исполнение занимает три дня. Вкратце суть мифа такова. Дордже (буквально — «алмазная молния» — символ величайшего сострадания) дал обет спасти людей от кары своего собственного отца — жуткого демона, сеявшего ужас. Этот демон устраивал в Мустанге засухи, провоцировал выкидыши у животных и грозился умертвить все живое. Дордже прогнал демона магической силой своего танцевального мастерства, исполнив пятьдесят два отдельных танца. Люди освободились от бед и несчастий, воды вновь стало достаточно, и в мире восстановилась гармония. В ознаменование этого и празднуется ныне Тиджи — два раза в год, весной и летом. Причем ламы говорят, что он исполняется не только для Ло, но и для всех стран, и его действие распространяется повсюду. А слово «тиджи» — это тибетское тен хе, надежда на то, что Законоучение (Дхарма) Будды будет главенствовать во всех мирах. А пока этого не произошло, жителям королевства Ло следует танцевать.
| ||||||
Зажатый между огромными пространствами Индии и Китая, Непал кажется крошечным. На самом деле он больше Австрии и Швейцарии, вместе взятых. Впрочем, все относительно.
Король Мустанга Джигме Парбал Биста и его телохранитель Пема после салюта из кремневых ружей в честь окончания ежегодного праздника — очищения Тиджи. Фото Леонид Кругло 
Полувысохшее русло реки Кали-Гандаки — дорога из Тибета в Индию. Благополучие страны всегда основывалось на контроле за этим путем. Фото Иван Дементиевский /GEO PHOTO 
Свежие комментарии