На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Этносы

4 449 подписчиков

Свежие комментарии

  • Эрика Каминская
    Если брать геоисторию как таковую то все эти гипотезы рушаться . Везде где собаки были изображены с богами или боги и...Собака в Мезоамер...
  • Nikolay Konovalov
    А вы в курсе что это самый людоедский народ и единственный субэтнос полинезийцев, едиящий пленных врагов?Женщины и девушки...
  • Sergiy Che
    Потому что аффтор делает выборку арийских женщин, а Айшварья из Тулу - это не арийский, а дравидический народ...)) - ...Самые красивые ар...

ЛЫЦАРСТВО

Дмитрий Иванович Яворницкий (также — Эварницкий), родился 25 октября (6 ноября) 1855, в с. Солнцевка Харьковского повета Харьковской губернии (ныне в пределах c. Борисовка Харьковского района Харьковской области).

 Умер в 1940, Днепропетровске — российский и советский историк, археолог, этнограф, фольклорист, лексикограф, писатель, знаток истории Запорожского казачества.

 Академик АН УССР (1929), член Московского археологического общества, один из крупнейших исследователей истории Запорожского казачества.

 Сын сельского дьякона Ивана Эварницкого, потомка слободских казаков. Один из его предков, Роман Любицкий в 1713 г. занимал должность Бишкинского сотника Изюмского полка. Впоследствии Дмитрию Ивановичу удалось выяснить, что изначально фамилия его предков по мужской линии была Яворницкий - и после Февральской революции он восстановил исконную транскрипцию. В 1881 г. Дмитрий Эварницкий с отличием окончил Харьковский университет, где на него оказали особенное влияние выдающийся историк Н. Ф. Сумцов (слободской казак) и знаменитый лингвист и этнограф А. А. Потебня (полтавский казак)... Эварницкий был оставлен на кафедре, однако, в 1885 г. был уволен из Харьковского университета за «сепаратизм».

 «Якби Ви знали, як я люблю своє Запоріжжя і його сердешних сіромах?! Все готовий залишити, з усім готовий розлучитися, лише б тільки одна моя нога могла стояти на священній для мене землі! До речі, це так. Але що ж з того? Невже я сепаратист? І не думав і не думаю бути сепаратистом!» — писал Эварницкий.

   

  Портрет Д. И. Яворницкого на картине И. Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» (в облике писаря), основная версия, 1891 год, (молодой Яворницкий)

  В 1885 году Эварницкий переезжает в Петербург, где знакомится с И.Е. Репиным, А. Сластёном, Д.Л. Мордовцевым, М.О. Микешиным, пишет ряд статей по истории Запорожья, предисловие к поэме Т.Г. Шевченко, «Гайдамаки» (которая вышла тогда в русском переводе, с Иллюстрациями А. Сластёна). В том же году Эварницкий стал членом Археологического Общества. По совету Эварницкого, Илья Репин приступил к работе над картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Эварницкий же вдохновил Николая Лысенко на создание оперы «Тарас Бульба».

  

 Памятник Яворницкому около Исторического музея в Днепропетровске.

 Могила Яворницкого находится на площади возле стен исторического музея в Днепропетровске.

Ресентимент и русский характер - Страница 4 - Киевский форум - ForumKiev.com

 

ЛЫЦАРСТВО (по Д.И.Яворницкому)

 И по внешнему виду, и по внутренним качествам запорожские козаки в общем представляли собой характерные типы своей народности и своего времени. По описанию современников, они были большею частью роста среднего, плечисты, статны, крепки, сильны, на вид полнолицы, округлы и от летнего зноя и степной спеки смугловаты. С Длинными усами на верхней губе, с роскошным оселедцем, или чупрыной, на темени, в барашковой остроконечной шапке на голове, вечно с  люлькой в зубах, истый запорожец всегда смотрел как-то хмуро, вниз, исподлобья, посторонних встречал на первых порах неприветливо, отвечал на вопросы весьма неохотно, но затем мало-помалу смягчался, лицо его постепенно во время разговора принимало веселый вид, живые проницательные глаза загорались блеском огня, и вся фигура его дышала мужеством, удальством, заразительною веселостью и неподражаемым юмором.

 Во внутренних качествах запорожского козака замечалась смесь добродетелей и пороков, всегда, впрочем, свойственная людям, считающим войну главным занятием и главным ремеслом своей жизни: жестокие, дикие и беспощадные в отношении своих  врагов, запорожские козаки были добрыми друзьями, верными товарищами,  истинными братьями в отношениях друг к другу, мирными соседями к своим  соратникам по ремеслу, украинским и донским козакам; хищные, кровожадные,  невоздержанные на руку, попирающие всякие права чужой собственности на земле ненавистного им ляха или презренного бусурмана, запорожские козаки у себя считали простое воровство какой-нибудь плети или пута страшным уголовным преступлением, за которое виновного казнили смертною казнью.

 Светлую сторону характера запорожских козаков составляли - их благодушие, нестяжательность, щедрость, бескорыстие, постоянство в дружбе, столь высоко ценимой в Запоржье, что, по козацким правилам, грехом считалось обмануть даже черта, если он иногда попадал сичовикам в товарищи; кроме того, светлыми чертами характера запорожских козаков были высокая любовь их к личной свободе, по которой они предпочитали лютую смерть позорному рабству; глубокое уважение к старым и заслуженным воинам и вообще ко всем военным ступеням ; простота, умеренность и изобретательность, при нужде, в домашнем быту или в разных безвыходных случаях и физических недугах.

 В отношении к захожим и заезжим людям запорожские козаки всегда были гостеприимны и страннолюбивы: Сей обычай был у запорожцев не только к приятелям и знакомым, но и к посторонним людям, и наблюдали сию страннолюбия добродетель строго и неупустительно .

 Наравне с гостеприимством и страннолюбием запорожские козаки ставили личную честность как у себя, на Запорожье, так и на войне в отношении врагов православной веры. Хотя в Сиси, - говорит на этот счет католический патер Китович, - жили люди всякого рода - беглые и отступники от всех вер – однако там царствовали такая честность и такая безопасность, что приезжавшие с товарами, или по другим каким делам люди, не боялись и волоска потерять с головы своей. Можно было на улице оставить свои деньги, не опасаясь, чтобы они были похищены. Всякое преступление против чьей-либо честности, гостя или сечевого жителя, немедленно наказывалось смертью.

 Война для козака была столь же необходима, как птице крылья, как рыбе вода. Без войны козак - не козак, без войны лыцарь не лыцарь. Козак не столько не боялся, а любил войну. Он заботился не только о том, чтобы спасти себе жизнь, сколько о том, чтобы умереть в бою, как умирают истые рыцари на войне.

 По врожденным качествам, присущим истому малоросу, запорожцы отличались умением мастерски рассказывать, умели подмечать смешные стороны у других и предавать их в шутливом, но ни для кого не обидном тоне. Обычаи у запорожцев чудны, поступки хитры, а речи и вымыслы остры и большею частью на насмешку похожи. В свободное от походов время запорожские козаки любили, лежа на животах, побалагурить, послушать рассказы других, держа при этом в зубах коротенькие люлечки и попыхивая из них дымком. Люлька для козака первое дело.

 Сичевые козаки, по своей жизни и по чистоте нравов, говорит очевидец, считали себя мальтийскими кавалерами, и оттого в Сичь не допускали женщины, будет ли то мать, сестра или посторонняя женщина для козака. Запорожским козакам не позволяется быть женатыми внутри их жилищ (в Сичи), а которые уже женаты, должно, чтобы жены их жили в близких местах, куда ездят они к ним временно; но сие надобно делать так, чтобы не знали старшины.

 Обычай безженности запорожских козаков может быть объяснен прежде и естественнее всего военным положением их. Постоянно занятый войной, постоянно в погоне за врагом, постоянно подвергаясь разного рода случайностям, запорожец не мог, разумеется, и думать о мирной семейной жизни. Но кроме этого бессемейную жизнь запорожских козаков обуславливал и самый строй их воинского порядка: товариство требовало от каждого козака выше личного блага ставить благо общества; в силу этого военная добыча запорожских козаков делилась поровну, недвижимое имущество козаков в принципе составляло собственность всего войска. Но чтобы совершенно выполнить долг козацкой жизни, нужно было отказаться от всех семейных обязательств, так как, по евангельскому слову, только неоженивыйся печется о Господе, оженивыйся о жене. Таким образом, жизнь запорожского козака - своего рода аскетизм, до которого он дошел опытом, а не заимствовал извне: Лицарю i лицарська честь: йому треба воювати, а не бiля жiнки пропадати .

 Домашняя жизнь сичевых козаков была слишком проста и скромна. В запорожской черни снискание богатства нимало не уважалось: почитая нужды свои в одном токмо, воинском и промышленном орудиях, не знали они роскоши ни в платье, ни в украшении, ниже в самой пище, которую хозяин и хлопец имел всегда одну и всегда почти одинаковую. Запорожцi, - по козацкой пословице, - як малi дiти: дай багато - все з'iдять, дай мало - довольнi будуть. На простоту и воздержанность в жизни запорожцы смотрели, как на одну из важнейших и необходимейших причин их непобедимости в борьбе с врагами: только тот, кто победил в себе свои излишние потребности, в состоянии победить и неприятеля.

 Будучи в душе поэтами и местателями, запорожцы всегда выбирали самые живописные и красивые места для своих временных и вечных жилищ, влезали на высокие скалы, уединялись в лесные пущи, поднимались на большие курганы и с высоты птичьего полета любовались ландщафтами и предавались тихим думам и возвышенным размышлениям. Будучи высокими ценителями песен, дум и родной музыки, запорожцы любили послушать своих баянов, слепцов-кобзарей, нередко сами складывали песни и думы и сами брались за кобзы, бывшие у них любимым музыкальным инструментом. Кобзарь у запорожцев был хранителем заветных козацких преданий, живописатель  лыцарских подвигов, иногда первый лекарь больных и раненых, иногда освободитель невольников из плена, иногда поджигатель к военным походам и славным подвигам низовых молодцов. Кобза, по понятию козаков, выдумана самим Богом и его святыми, и отчего она и была у них в такой чести. Для одинокого запорожца, часто скитавшегося по безлюдным степям, не имевшего возможности в течение многих дней ни до кого промолвить слова, кобза была истинною подругою, дружиною верною, которой он поверял свои думы, на которой он разгонял печаль-тугу.

 В пьянстве и бражничестве, - говорит очевидец, - козаки старались превзойти друг друга, и едва ли найдутся во всей христанской Европе такие беззаботные головы, как козацкие. Нет в свете народа, который мог бы сравниться в пьянстве с козаками: не успеют проспаться и вновь уже напиваются.

 Впрочем, предаваясь разгулу и бражничеству, запорожские козаки, однако не были похожи на тех жалких пьяниц, которые пропивали свои души в черных и грязных кабаках и которые теряли в них всякий образ и подобие созданий божних: лыцарь даже и в попойках оставался лыцарем. Предаваясь широкому и неудержимому разгулу, козак тем самым выказывал особого рода молодечество, особый взгляд на жизнь человека, вообще напрасно обременяющего себя трудом и заботами и совершенно не понимающего истинного смысла жизни - существовать для веселья и радости.

 Однако, несмотря на жизнь с точки зрения веселья и радости, запорожец не был чужд и мрачных дум: в основе характера козака лежала всегда двойственность: то он очень весел, шутлив и общителен, то он грустен, молчалив, угрюм и  недоступен. Эта двойственность вытекала, конечно, из самого склада жизни запорожского козака: не имея у себя в Сечи ни роду, ни племени - вiн iз риби родом, од пугача плодом , отрезанный от семьи, видя постоянно грядущую в очи смерть, козак, разумеется смотрел на все беспечно и свой краткий век старался усладить всякими удовольствиями, доступными ему в Сичи; с другой стороны, тоска по далекой родине, оставленным на произвол судьбы дорогим родным, а, может быть, и милой козацкому сердцу коханке , черствость одиноких товарищей, думы о грядущей беспомощной старости - заставляли не раз козака впадать в грустные размышления и чуждаться всякого веселья.

 Отличительною чертою характера запорожских козаков была и их глубокая религиозность; черта эта объясняется самым складом жизни их: ничто так, говорят, не развивает в человеке религиозного чувства как постоянная война.

 Под влиянием истинного религиозного чувства многие из запорожских козаков, чуждаясь веселой, шумной и вольной жизни в Сичи, уходили в дремучие леса, береговые пещеры, речные плавни и там, живя между небом и землей, спасались о Христе; на этом поприще являлись истинные подвижники, высокие молитвенники и ревностные исполнители заповедей евангельских и преданий апостольских. Запорожец под конец, видя приближение грядущей воочию старости и чувствуя себя уже более не способным ни к войне, ни к разгульной жизни, нередко уходил в ченцi , т.е. в монахи. Большею частью, однако, запоржцы погибали в боях, на море или на суше, во время походов против неприятелей...

Картина дня

наверх