Грузия вчера и сегодня
Рафаэль Пок (Rafael Poch) 15.08.2008 – 12:53ч.
Саакашвили продолжил калечение меньшинств, обозначившееся в Грузии во времена “перестройки.” Тогдашнее безрассудство смыкается сегодня с общей стратегией Вашингтона дестабилизировать Евросоюз и замедлить его укрепление в качестве самостоятельного субъекта мировой политики.
Для понимания нынешнего военного противостояния России и Грузии, с Соединенными Штатами за спиной, необходимо вспомнить о развитии событий в конце 80-ых начале 90-ых гг. прошлого столетия. Печальный образ грузинского национализма сыграл тогда более решающую роль в ухудшении ситуации в этом регионе, чем Московское руководство. Не стоит также забывать о роли, которую играют в сегодняшней Европе некоторые бывшие члены Восточного блока или самого СССР, в рамках американской стратегии по сдерживанию Евросоюза.
Естественно, только эти два момента не смогут объяснить весь кризис. Здесь не говорят о почти двадцатилетней бессистемной политике Москвы в Закавказье, ни о прецедентах и последствиях, которые имел циничный развал Югославии для России, хотя эти факты мало известны, но очень важны, и настоятельно заставляют вспомнить о них.
1 – В конце 80-ых три Закавказские республики: Армения, Грузия и Азербайджан, были ввергнуты в хаос национального возрождения, но больше всего лихорадило Грузию. Именно в Грузии политическая элита, оппозиционные силы, интеллигенция и молодёжь оказались наименее подготовленными к межэтническому сосуществованию и проявили бóльшую неспособность к формулировке действенных программ. Грузия продемонстрировала максимальную сплоченность всех существовавших сил в момент выражения самого агрессивного, шовинистического и безрассудного национализма и наибольший хаос и размежевание при попытке его использования. Одновременно Грузия была наименее однородной из Закавказских республик, и это делало чрезвычайно опасным этот недостаток.
Если в Армении этнические меньшинства составляли менее 10% населения, а в Азербайджане – менее 20%, в Грузии они превышали 30% и были представлены тремя учрежденными автономиями, две из которых имели статус республик ( Абхазия и Аджария, населенная грузинами мусульманского вероисповедания), а третья – автономной области ( Южная Осетия). Это означало, что именно в Грузии наиболее насущными становились стремление и способность к диалогу, реализму и политической сдержанности. Были у Грузии схожие с двумя соседними республиками черты. Подобно Армении ей был присущ этнический, твердолобый, многовековой национализм. Как у Азербайджана, ее сердце учащенно билось, и ее порывистость приводила к беспорядку. Грузия не была зрелой женщиной, травмированной, но опытной, как Армения, ни крестьянином-подростком, как Азербайджан. Несмотря на свое женское имя, Грузия была мужчиной; старым идальго, дон кихотом, которого древность титулов наделяла большей неуверенностью и стремлением убежать от действительности, чем мудростью и спокойствием. Некоторые объяснения содержатся в биографии этого героя.
2 – Возможно, самой главной особенностью Грузии, по точному определению известного интеллектуала 80-ых, Мераба Мамардашвили, была “ее чрезвычайная феодальная раздробленность”. Такая же древняя, как и Армения, имеющая свой алфавит и национальную церковь ( православную, но не “еретическую” в отличие от армянских монофицистов), Грузия (Sakartvelo) пережила Золотой век в XII-XIII столетиях и пострадала от множества завоеваний. Вместе с синдромом вторжение-оккупация, наиболее значительным явлением в историческом прошлом было, наверно, ее расчленение в XVI-XVIII вв. на зоны влияния: турецкую – в западных областях и персидскую – в восточных. Внутри этих областей – длинный список местных князей, сильно разобщенных между собой и подчиненных внешним правителям, наместниками которых они являлись, что стало главной причиной для внутреннего раскола. Объединение Грузии с Россией в начале ХIХ в. постепенно придало форму объединению грузинских княжеств в новых очертаниях. После развала Российской империи, грузины создали из пророссийской марксистской партии свою национальную партию. Будучи интернационалистами, грузинские меньшевики не были сторонниками отделения от России, но, по словам одного современного грузинского историка, “хаос, царящий в старой Российской империи, вынудил их стать патриотами” и даже установить в 1918-21 гг., подобно соседям, независимую республику. В составе СССР, Грузия получила не только прочные границы, но также испытала “наиболее полную национальную консолидацию”.
3 – Эта “биография”, а также относительная этническая разнородность страны, стали причиной того, что Грузия, несмотря на свою древность, пережила свое пробуждение, как “детский опыт”. В то время как в Армении господствовало трагичное, но прочное национальное согласие, главным стержнем национального менталитета Грузии стали чрезвычайная неуверенность и глубокий страх перед распадом. Из-за этого страха грузинский национализм получил удар от “миацума”, армянского национального движения, зародившегося в 1988 г.
Летом 1988 г., в то время как в Армении проходили многотысячные митинги за воссоединение с Карабахом, в Грузии, за кажущимся спокойствием, скрывался самый сложный во всем Закавказье, национальный кризис. В Тбилиси требование армян вернуть Карабах вызывало опасение того, что они могут потребовать вернуть грузинскую область Ахалкали, в которой армяне составляли 90% населения и, которую ереванские националисты, в многочисленных исследованиях и монографиях, считали своей. В одной грузинской статье того времени говорилось, что хотя армянская весна вызывает “всеобщий подъем”, “большинство грузинского народа придерживается нейтралитета”. И далее: “Это результат фальсификации исторических фактов некоторыми армянскими учеными и их претензий относительно исконных грузинских территорий, литературных произведений и памятников архитектуры.”
Карабах приводил также в действие “эффект домино”, т.к., если армяне требовали вернуть часть Азербайджана, то и Грузия могла потребовать возвращения ей районов Саингило и Закатали, которые были в ее составе до 1921 г. “Также как и Карабах, самая древняя часть Грузии оказалась внутри Азербайджана”, - напоминал один тбилисский самиздатовский памфлет.
4 – Но грузинский национализм не был единственным фактором нынешего кризиса в Грузии. Карабах сделал актуальным давнее стремление Абхазии и Южной Осетии. Если Карабах хотел выйти из состава Азербайджана, то Абхазия - выйти из Грузии и оформиться автономной республикой в составе СССР. В отличие от Карабаха, у Абхазии был этот статус в 1921 г., и она сохраняла его до 1931 г., когда Сталин превратил ее в автономную республику в составе Грузии. Абхазцы, древняя кавказcкая нация численностью менее 100 000 человек в 1988 г., имели большое основание считать себя разновидностью индейского племени на грани исчезновения. Приход Российской империи на ее земли, идиллический восточный берег Черного моря к югу от Кавказского хребта, где пальмы и мандарины соседствуют со снежными вершинами на отрезке в несколько километров, привел к исходу почти половины населения в Оттоманскую империю. Тысячи “черкесов” умерли от болезней или были проданы в рабство во время того исхода. Оставшие в Абхазии и составившие в 1897 г. 55%, стали свидетелями энергичной политики заселения, которую с особым успехом проводил преемник Сталина, Лаврентий Берия. Десятки тысяч грузин из близлежащих районов, часто насильственно, были отправлены в Абхазию.
Так, в 1926 г. абхазцы уже составляли 26% населения, а в 1979 – 17%, в то время как численность грузин выросла с 24% в 1897 г. до 44% в 1979. Как “деградация” статуса республики – беспрецедентное в СССР изменение, где обычной тенденцией было скорее его повышение, - так и политика заселения, отвечали самой концепции таких руководителей, как Сталин и Берия, грузин по происхождению, согласно которой абхазцы должны (были) быть “ассимилированы” Грузией. В пустоте, которая последовала за Октябрьской революцией 1917 г., грузинские меньшевики уже проводили в Абхазии эту политику ассимиляции, поэтому в памяти абхазцев, которые уже тогда поддержали русских большевиков, а не грузинских меньшевиков, сохранилось понимание того, что главная опасность их выживанию, как нации, исходила не из Москвы, а из Тбилиси.
5 – Все это в советское время хронически выражалось в серии протестов и вмешательства, которые имели место, трижды, после смерти Сталина: в 1957, 1967 и 1978 гг. Так, накануне ХIХ конференции КПСС, после которой началась “перестройка”, в июне 1988 г., абхазцы вновь поставили свой вопрос в длинном письме из 87 страниц, подписпнном шестьюдесятью известными личностями и, которое не получило ни малейшего отклика. В марте следующего года абхазцы создали свой “народный фронт” (“Aidgylara” - “Единство”) и составили новый документ, более краткий, но с тем же содержанием, подписанный первыми лицами республики и, к которым добавили свои подписи 37000 участников митинга, состоявшемся в местечке Лихны. Среди приветствий, полученных в связи с этим документом, было также одно, принадлежавшее осетинскому интеллектуалу Алану Чочиеву, который возрождал в Цхинвали, столице Южной Осетии, народный фронт под названием “Народная Ассамблея” ( “Ademón Nyjas”).
6 .– У грузинских осетин была похожая на абхазскую ситуация. Также, как и абхазцы они примкнули в 20-ые гг. к русским большевикам, выступив против грузинских меньшевиков, жаловались на притеснения ассимилиционистов и хотели изменить статус автономной области на статус автономной республики. По другую сторону хребта, на северном склоне Кавказа, у осетин, была автономная республика, входящая в состав Российской Федерации и граничищая с осетинской автономией Грузии. Таким образом, справедливое требование осетин походило на первый шаг к воссоединению с этническими северными братьями.
7 – В Тбилиси “абхазское письмо” к ХIХ конференции КПСС осталось незамеченным, но митинг в Лихнах раскрыл его существование и поведал о программе абхазцев и о понимании, отраженном в письме Чочиева, с которым отнеслись к ней южные осетины.
Свежие комментарии