Артур «Голландец Шульц» Флегенгеймер
Родился: 1902 Умер: 24 октября 1935
Артур Флегенгеймер, больше известный как Голландец Шульц, родился в 1902 году. Он не был голландцем: его родители, Герман Флегенгеймер, владелец салуна и конюшни, и Эмма Ной Флегенгеймер, - немецкие евреи. Его отец покинул семью, когда Артуру было четырнадцать, и, чтобы содержать близких, мать стала работать прачкой.
В его семье соблюдались религиозные традиции. Однако при арестах Артур называл себя то иудеем, то католиком, то протестантом. Приятели прозвали его Голландец Шульц за голубые глаза, светлые каштановые волосы и коренастое телосложение, напоминавшие убийцу из Бронкса рубежа веков. Артуру понравилось прозвище, и он захотел, чтобы его называли так и дальше, - «потому что оно было достаточно коротким, чтобы попасть в заголовки. Если бы меня называли Флегенгеймер, никто бы обо мне и не услышал», - говорил он.
Голландец был одним из самых скупых и хладнокровных гангстеров эпохи сухого закона. Он почти ни у кого, считая и «своих» людей, не вызывал симпатии или уважения. Грабитель банков Вилли «Артист» Саттон характеризовал Шульца как жестокого, патологически подозрительного убийцу, который держал своих людей в подчинении при помощи террора. «Как и все, кто когда-либо знал его, я терпеть его не мог». Он платил приближенным настолько мало, насколько позволяли приличия, и мог впасть в убийственную ярость, когда кто-то просил прибавить. Лаки Лучано называл Шульца одним из «самых скупых - почти скряга. Парень с парой лимонов баксов, а одет как свинья. Хвастал, что не тратит на костюм больше тридцати пяти баксов, а штанов у него было две пары. Для него успех - это купить газету за два цента и читать там о себе». Шульц смотрел на свою скупость по-другому. «Я считаю, только идиоты носят шелковые рубашки, - говорил он. - В жизни ни одной не купил. Сосунок потратит на рубашку пятнадцать-двадцать баксов. Нормальный парень возьмет хорошую рубашку за два бакса».
В середине двадцатых годов Шульц, собрав банду из сотни с лишним молодых отморозков, контролировавшую бутлегерство в Бронксе и части Манхэттена, стал бесспорным пивным бароном Бронкса благодаря своей свирепости и жестокости. Его самыми серьезными конкурентами были братья-ирландцы Джон и Джо Рок. После определенного сопротивления Джон почел за лучшее уступить, но Джо, сделанный из более твердого материала, отказался завязать с пивным бизнесом. Он заплатил высокую цену за свое упрямство: однажды ночью его похитили, избили, подвесили за пальцы на мясном крюке, а затем завязали глаза марлевой повязкой, пропитанной жидкостью, содержавшей возбудитель гонореи. В итоге Джо вышел из переделки слепым. Его семья заплатила выкуп в 35 тыс. долларов, чтобы получить то, что от него осталось.
Шульц также взял на себя рэкет уличных лотерей в Гарлеме. Его метод был прост: он приказывал тем, кто занимался этим бизнесом, следовать его указаниям, или они будут убиты. Те соглашались. Такие лотереи стали весьма доходной частью операций Шульца: гарлемское предприятие добавило к его годовому доходу около двадцати миллионов долларов. По словам любимого адвоката Шульца Дик-си Дэвиса, только одно по-настоящему бесило Шульца. «Можешь оскорбить девушку Артура, плюнуть ему в лицо, толкнуть его - он рассмеется. Но не укради ни доллара с его счетов. Сделал так - считай, мертвец».
Однажды, когда Шульц ужинал в Ньюарке, на территории Эбнера «Дылды» Цвиллмана, к нему пристал один из людей Цвиллмана по имени Макс «Падди» Хинкс, явно пьяный. Падди подошел к столику Шульца и громким голосом произнес: «Убирайся на хер из Ньюарка. Ты никто. Ньюарк принадлежит Эйбу. Ты, бля, никто». В зале воцарилась тишина, все смотрели на Шульца. Голландец взглянул на Хинкса и взорвался хохотом. Прежде чем настроение Шульца изменилось, Падди вытолкали из клуба и увезли домой. Когда Хинкс проснулся на следующее утро, ему передали, что звонил Эбнер Цвиллман и хотел его видеть. Хинкс приехал в офис Цвиллмана, и тот спросил его:
- Падди, ты вчера напился?
- Ну, - сказал Хинкс.
- Ты помнишь, что делал?
- Нет.
- Ходил ли ты в «Голубое зеркало»?
- Наверное, да.
- Наезжал на кого-нибудь?
- На кучу народу наезжал.
- Наезжал на Голландца Шульца и велел ему убираться на хер из Ньюарка? - Мать Твою!..., какого хера я должен это помнить - я был пьян!
И Цвиллман рассказал Хинксу, что тот сделал. Он уладил дело с Шульцем - и Хинкс прожил достаточно для того, чтобы рассказать эту историю пятьдесят пять лет спустя.
После того как Томас Дьюи убрал со своей дороги Уэйкеи Гордона под предлогом неуплаты налогов, он занялся Артуром «Голландцем Шульцем» Флегенгеймером. Томас начал исследовать отчеты того об уплате налогов и расследовать его деятельность в преступном мире. Используя свои обширные связи с преступностью и запугивая свидетелей, Томас сделал жизнь Голландца невыносимой.
Шульц был взбешен, и его начали посещать мысли вроде «пора бы убрать Дьюи». Он предложил своим сообщникам Мейеру Лански, Лаки Лучано, Багси Сигелу, Дылде Цвиллману и Лепке Бухалтеру это сделать. Они пытались переубедить его, ведь убийство Дьюи повлекло бы преследование их. Это убийство могло покончить с бизнесом рэкетиров и послужить толчком к борьбе с преступностью на государственном уровне. Позже Лучано вспоминал, что все были встревожены. «Мы не убивали никого, кроме таких же бандитов, как мы, если они нас беспокоили. Я даже и не мог себе представить, как бы мы выпутывались из всего этого, если бы убили Дьюи». Бухалтер наложил на этот вопрос вето, заявив: «Это ужаснейшее дело может покончить с нами раз и навсегда, так как по нашим головам пройдутся вышестоящие органы». Голландец злобно настаивал на своем: «Я все равно говорю, что его стоит убрать. И если никто этого не сделает, я лично займусь этим». И покинул собрание. Этим поступком Шульц подписал себе смертный приговор. Контракт дали Чарли «Багу» Уоркмену, рекомендованному Элли Таненбаумом, членом “Корпорации убийц”, как «один из лучших киллеров в стране».
Ночью 23 октября 1935 года Шульц отправился в свой любимый ресторан «Палас чов-хаус энд таверн» в Ньюарке. С ним были два телохранителя, Эйб Ландау и Бернард «Лулу» Розенкранц, а также его бухгалтер Отто «Абба-дабба» Берман. Позже, когда они все сидели за столом, Шульц вышел в туалет. Мгновение спустя в ресторан вошли Баг Уоркмен и Менди Вейсс, подошли к столу и открыли стрельбу. У Ландау, Розенкранца и Бермана не было никаких шансов. Уоркмен оглянулся вокруг в поисках Шульца и заметил дверь в туалет. Он толкнул ее, и она открылась. Безоружный Шульц стоял у писсуара и справлял нужду. Уоркмен прицелился и выпустил в Шульца всего одну пулю, после чего ушел. Смертельно раненный Шульц выполз из туалета и облокотился на стол. Единственная пуля ранила его в левую часть грудной клетки и, пройдя через брюшную стенку, кишечник, желчный пузырь и печень, оказалась на полу туалета недалеко от писсуара. Джейкоб Фридман, хозяин ресторана, рассказал, что лег на пол, как только бандиты начали стрелять. «Первым, кого я увидел после того, как ушли бандиты, был Шульц. Он шатался так, как если бы был отравлен, еле стоял на ногах. Без слов он подошел к столу и оперся на него левой рукой в надежде, что это поможет удержать равновесие, а затем плюхнулся на стул, как пьяница. Его голова билась об стол, и я подумал, что ему конец, но он вдруг пошевелился и произнес: "Доктора... срочно!" Как только он сказал это, другой парень встал с пола. Весь в крови, он подошел к стойке бара. Выглядел он так, как будто сейчас расплачется. Бросив мне четвертак, он попросил разменять его. И я разменял». Мужчина оказался Лулу Розенкранцем. Научившись скупости у Шульца, Розенкранц повис на стойке в ожидании денег. Получив свое, он направился к телефону. Опираясь на стену, набрал «О» и проворчал: «Полиция... поторапливайтесь...» Патрульный Патрик Макнамара, сидевший в участке, слышал слабый голос: «Скорую... быстрее... я умираю...» Но в ответ на вопрос, откуда звонили, он услышал лишь звук отбоя
Макнамара, который уже успел получить сообщение о стрельбе в «Паласе», немедленно послал туда патрульную машину и «скорую помощь». Полиция, детективы и три машины «скорой помощи» подъехали к месту преступления, где обнаружили еще живого Шульца. Один из детективов спросил Шульца, кто в него стрелял. Шульц ответил, что не знает. «У тебя серьезное ранение, - сказал детектив, - почему бы тебе не назвать того, кто в тебя стрелял». «Я не знаю, кто это сделал, - ответил Шульц, - у меня судороги, сделайте что-нибудь». Полицейские принесли Шульцу питье и погрузили его вместе со стулом в машину «скорой помощи». В госпитале Шульцу дали дозу морфина, чтобы заглушить боль, и шеф полиции Джон Холлер спросил: «Что произошло, Голландец?». «Все, что я знаю, так это то, что я видел стрельбу, и ничего больше. Это правда». «Ты не сказал нам, кто подстрелил тебя». «Я вам рассказал все, что знал. Больше я ничего не знаю. Я был в таверне, потом вошли какие-то парни и начали стрелять». Под охраной Шульца перевезли на второй этаж в отдельную четырехместную палату, где он ожидал операции. Патрульный Тимоти 0'Лири сел рядом с ним. «Я что-нибудь могу для вас сделать?» - спросил 0'Лири. «Да, - ответил Шульц, - позовите священника».
Эта просьба прозвучала довольно таки странно из уст сына немецких евреев. Тем не менее Лаки Лучано еще раньше замечал интерес Артура к католицизму. Однажды Шульц пришел навестить Лучано во время его встречи с Вито Дженовезе. «Он начал разговор о религии, - вспоминал Лучано. - Он хотел знать, каково это - быть католиком, ходили ли мы с Вито когда-нибудь на исповедь и знали ли мы, что должен сделать человек, который хочет стать католиком. Я чуть не упал, когда узнал, что большую часть своего свободного времени он проводит... изучая католицизм. С тех пор Голландец больше времени проводил на коленях, чем на ногах. Это смешно. Когда я только начал вращаться среди еврейских парней типа Мейера, Багси или Голландца, то Массерия, Маранцано и другие наши ребята мне говорили, что когда-нибудь евреи обратят меня в свою веру и я стану ходить в синагогу. И что произошло в результате? Не меня обратили, а Голландец сам стал католиком. Это похоже на шутку».
Шульц хотел видеть отца Чарльза Мак-Инерни, тюремного капеллана, которого Шульц встретил, будучи в тюрьме Хадсон Каунти. Пока Шульца оперировали, Мак-Инерни сидел на скамейке в коридоре рядом с матерью гангстера, Евой Флегенгеймер, его сестрой Хелен и мужем Хелен, Генри, которого звали «Дешевка» за то, что он присматривал за торговыми автоматами в нелегальных барах, принадлежавших Шульцу. После операции Шульц на какой-то момент почувствовал себя лучше, но потом его состояние стало ухудшаться. Он начал бредить, речь стала бессвязной, но потом он очнулся и позвал отца Мак-Инерни. Когда священник пришел, Шульц изъявил желание умереть католиком. Мак-Инерни окрестил его и отслужил прощальный католический обряд.
Несколько часов спустя Шульц впал в глубокую кому. Он скончался вечером 24 октября 1935 года. Сразу после этого доктор Эрл Снейвери, директор госпиталя, вышел в соседнюю комнату, где сидела в ожидании вся семья Шульца. Он подошел к матери Голландца, которая встала ему навстречу, и сообщил о случившемся. Мать Шульца упала на руки дочери.
Шульц был похоронен на кладбище «Врата Рая» в провинции Уэстчестер. Отец Мак-Инерни отслужил пятнадцатиминутную католическую службу и произнес поминальную речь. Мать Шульца подождала, пока все уйдут, и положила на гроб еврейское молитвенное покрывало. Убив Шульца, синдикат спас жизнь Дьюи. Позже Дьюи «отблагодарил» Бухалтера и Лучано, начав против них расследование.
© Дмитрий Платонов
Свежие комментарии