Лекция ДОМИНИКА БАРТОНА в ГУ-ВШЭ на тему «Глобальные тренды и их значение для России»:
Мы в McKinsey считаем, что живем в глобальном мире, и выделяем пять тенденций, которые укладываются в единую парадигму [развития] для государства, для бизнеса, для общества.
Первое – перераспределение функций, смещение баланса между Европой и Азией.
Вторая тенденция – необходимость революции в производительности труда. В США 70% роста ВВП за последние 30 лет получено за счет прироста рабочей силы и только 30% – за счет прироста производительности. Нам потребуется в России 100% рост ВВП за счет роста производительности труда, [а не увеличения рабочей силы] – потому что это невозможно. И нельзя сравнивать эффективность работы операционных столов [в больницах] и эффективность организаций вроде Google и Microsoft, которые постоянно работают над ростом производительности.
Третье направление – то, что мы называем глобальной сетью, включенностью в глобальную информационную сеть. У всех нас есть мобильные телефоны, мы объединяемся в интернете. Если говорить о покрытии интернета, мы видим огромный рост. Китай добавил 15 млн подключений в последние месяцы. Многие говорят о Facebook как о третьем феномене на планете. Сеть углубляется, уплотняется ежедневно.
Четвертый тренд – ценообразование на уровне планеты. У нас появляется миллиард новых потребителей, принадлежащих к среднему классу. Эти люди будут покупать мобильные телефоны, скутеры, мотороллеры. Мы видим огромное давление на природные ресурсы, и потребуется пересмотреть цены на многие ресурсные продукты. Это относится и к России, у которой есть значительные ресурсы.
Последний фактор – состояние рынка. Мы видим повышение роли государства, правительства в экономике. Это будет происходить в ближайшие 10 лет. Это последствия не только финансового кризиса. Мы видим это и в рамках разрабатываемой индустриальной политики. Раньше никогда не говорили об этом, а сейчас страны конкурируют за рабочие места. Правительствам необходимо менять свою политику, чтобы конкурировать за рабочие места.
Каждая из этих сил исключительно важна, но комбинация пяти этих сил – это то, что повлечет за собой [глобальные] изменения.
Многие компании считают, что их бизнес пройдет через серьезные изменения. Мы живем во времена этих изменений. Но большинство людей не понимают масштаб и темпы изменений. Я был в Канаде недавно, и правительство описывало свою роль в возрождении Азии. Страна вроде Канады думает о попытках привлечь около 40 000 студентов, но [есть] спрос на 7 млн [мест в вузах]. Если появится несколько миллионов студентов, то картина будет другой.
Вы тоже видите рост людей, которые относят себя к среднему классу, порядка 20-30 млн появится в ближайшие годы. В России при этом отрицательная демографическая картина, убыль населения. Демографические параметры – серьезные проблемы общества.
Одна из важнейших сил [развития] – инфраструктура. Если подумать о деньгах, которые понадобились для строительства зданий... В Китае расходы на строительство железных дорог увеличатся, $20 млрд на аэропорты потратят. Идет строительство нового терминала в Пекине – в один этот терминал можно втиснуть весь аэропорт «Хитроу».
Китайцы хотят строить инфраструктуру и в других странах. Руководство Китая сказало бразильцам, что стране не хватает железных дорог, и предложило их построить, чтобы бразильцы могли их эксплуатировать бесплатно, но китайцы могли бы ими пользоваться. Бразильцы сказали – нет.
В России есть большие проблемы в области инфраструктуры. Инфраструктуры не только недостаточно – то, что есть, обходится очень дорого. На ее создание уходит слишком много времени и денег. Если не будет развиваться инфраструктура, то мы не сможем рассчитывать на рост производства.
Если 12 лет назад один из моих японских наставников говорил: будь осторожен, Азия – это не регион, общего у нас здесь мало, – то за последние лет двенадцать интеграция в Азии повысилась. России надо подумать, как позиционировать себя на этих торговых путях, как должны быть выстроены отношения.
Я встретился с новым министром иностранных дел Чили. Они хотели бы, чтобы мы им помогли подумать, что означает дипломатия в новом веке. Он сказал: «Я пытаюсь понять, зачем нам посол в Австрии, когда у нас нет посла в Кремниевой долине и азиатских странах, представители которых инвестируют миллионы долларов?»
Великий шелковый путь был крупным инфраструктурным маршрутом. Если вы, Россия, подумаете о себе как о бизнесе, как в расположены относительно Шелкового пути, [что вы увидите]? Думаю, что мы увидим появление глобальных лидеров в тех странах, где их прежде не было. Вопрос, достаточное ли количество компаний-представителей России в этом списке? В Бразилии верят, что агробизнес должен стать очень важным в будущем, они стимулируют создание глобальной аграрной компании.
Как вы воспринимаете свои ресурсы в стратегическом плане? Я родом из Канады, и недавно я встречался с одним руководителем во Франции. У него на стене висела историческая карта Северной Америки, [которая была поделена на колонии европейских стран]. Я же предсказываю, что в следующие 30 лет Канада станет колонией Китая. Я не хочу сказать, что будет война, но Китай – это огромный пылесос.
Таким странам, как Канада и Россия, надо действовать стратегически. Каким образом будут управляться активы в перспективе? Мы видим, что все больше людей живет на Земле, сжигается все больше углерода. Подушевые показатели дохода в Китае низки. Но будет рост, и это создаст проблемы. Если взять среднего горожанина в Китае, который хочет владеть 1,5 машинами, то изменения неизбежны.
Следующее направление – проблемы с водой. На 25% вырастет спрос по сравнению с предложением. Будет напряженность между Китаем и Индией. Гималаи являются источником воды для четырех крупнейших систем. В России – вторые по величине запасы воды.
Будет возникать много социальных вопросов, связанных с ростом неравенства. И возникает необходимость в «мягкой» инфраструктуре. Это финансовые системы, которые, несмотря на финансовый кризис, крайне важны для экономического роста и развития.
Мы живем в историческое время, когда пять этих основных тенденций сошлись вместе. Это создает потребность переосмыслить принципы руководства предприятиями. Что значит быть бизнес-лидерами? Из McKinsey происходит больше генеральных директоров, чем из любой другой организации в мире. Нам надо создавать бизнес-лидеров, которые сильны в многоборье. Они должны разбираться в госсекторе, понимать его роль, они должны быть сильны в вопросах социального сектора, в проблемах неравенства, сохранения окружающей среды. Если не будет развития в этих направлениях, то не будет успеха.
Нужен опыт государственного управления. Может быть, я говорю предвзято, но многие из генеральных директоров, которые живут в таких странах, как Индия или Китай, вынуждены знать, как обстоят дела в госсекторе. Нам нужны лидеры, которые сильны в бизнесе, но понимают, какую роль они играют в развитии социального сектора.
Мы от кризиса пострадали так же сильно, как и все. Но я считаю, что это были самые интересные времена.В
Свежие комментарии