Понятие "Варварская Европа"

Термин “варвары” – “бородатые”, имеющий греческое происхождение, претерпел в научном и обыденном сознании определенную эволюцию. Греки классической эпохи называли так все иные народы. Такое противопоставление “своего” – “чужому” имеется в любых культурах (китайцы и ху, зороастрийцы и дэвопоклонники, христиане и язычники, мусульмане и “неверные”).

Следовательно, греки включали в понятие “варвары” и представителей высокоразвитых древневосточных цивилизаций: египтян, вавилонян, лидийцев, финикийцев. С точки зрения древнегреческих мыслителей, например, Аристотеля, такое деление существовало и будет существовать всегда.

Данную терминологию восприняли римляне, бывшие учениками и преемниками греков. Но они проводили обширную колонизаторскую политику, прежде всего в Европе (Иберии, Галлии, Иллирии, Фракии, Британии), втягивая в орбиту своей деятельности и образа жизни независимые народы. Те, принимая римский порядок, “Pax Romana”, как бы переставали быть “варварами”, становясь, по современному выражению “цивилизованными людьми”, (как, например, галло-римляне). Следовательно, “варвары”, с точки зрения Рима есть народы и племена Европы, еще не успевшие приобщиться к античной культуре (либо активно противодействующие этому). При этом, римляне воспринимали "Варварскую Европу" – "Барбарикум" как некую этно-культурную целостность. Данному противопоставлению способствовало и то, что римский мир и Барбарикум принадлежали к различным типам культуры: первый – к типу культуры античного полиса, второй – к типу культуры скотоводов-кочевников (Каган, 2000, кн.

1, 162-165). Хотя традиционно кочевниками называют тюрко-монгольские народы Центральной Азии, надо признать, что расширенное понимание термина, включающее многочисленные бродячие народы позволяет увидеть кочевой мир как глобальное историко-культурное явление. Народы Варварской Европы могут рассматриваться как часть этого мира, проявляя характерные для него три доминанты: "скотоводство, кочевой образ жизни и агрессивность" (Каган, 2000, кн.1, 182). Даже в 12 веке в ирландских и шотландских королевствах именно скот играл роль основного богатства.

Римское понимание в какой-то мере унаследовало и возникшее в недрах империи христианство. Но когда оно стало господствующим, в число необходимых атрибутов принадлежности к цивилизации было включено и исповедание христианского учения. Последователь новой веры стал называться гордым именем “ромей”, противопоставляя себя “паганусу” – язычнику, под которым мог пониматься и уроженец империи и иноземец. Позже паганусом называли просто деревенского жителя (и не случайно – именно в сельской местности дольше всего держались языческие обряды).

Затем, наполовину христианизированные и романизированные германцы разрушили обветшавший Рим и основали средневековый мир. Но элементы римской идеологии сохранились. Правда, новый, феодальный уклад не выводим ни из античного социума, ни из христианской общины, а представляет порождение “варварского” общества (например, феодальная турнирная зрелищность, возможно, происходит от любви варваров к показному блеску и тщеславию). В какой-то степени, он есть способ для племени завоевателей, сменившего к тому же ландшафт обитания, господствовать над покоренной массой населения бывшей Римской империи. С другой стороны, европейский феодализм имеет, вероятно, и более глубокие корни, о чем говорят особенности организации кельтской общности, контролировавшей Западную Европу еще в доримское время.

Несмотря на привнесенные новшества, представление об универсальной империи как о некоем идеале сохранилось. Отсюда и коронация Карла Великого, и “Священная римская империя германской нации”, и даже императорский титул Наполеона. “Варварами” западные европейцы стали называть народы, не признававшие религиозный авторитет римских пап и политический (пусть даже фиктивный) сюзеренитет новых императоров. Преимущественно под это понятие подпадали народы Восточной Европы.

После Реформации, в связи с секуляризацией культуры Западной Европы, последняя, утратив название “Христианский мир”, к эпохе Просвещения стала именоваться миром “цивилизованным”. Постепенно принадлежность к христианской религии (не только в ее западном варианте, но и в целом) перестала играть роль индикатора для вхождения в данную культурно-историческую общность. Решающее значение, как и в римскую эпоху, получило противопоставление “варварства” и “цивилизации”. С подобной точки зрения, усвоение такой экзотической страной как Япония ряда политических, технологических, юридических стандартов приобщило ее к Западному, “цивилизованному” миру.