9. В когтях хищной птицы.
Как злорадно писал один турецкий летописец, "Казыклы (т.е. Цепеш), спасаясь от когтей льва, предпочел попасть в когти хищной птицы".
Подо львом подразумевался султан Османской империи Мухаммед (Мехмед) II. И я подозреваю, что фраза в турецком оригинале летописи была куда более злорадной. Боюсь, что слова "хищной птицы" - смягчение, а там стояло "птицы-падальщика". С намеком на то, что теперь Дракула - политический труп. Под птицей же имелся в виду король Матиаш Хуньяди, родовое имя которого - Корвин - по-латыни значит "ворон". Ворон, известный обыкновением выклевывать глаза у павших на поле битвы, был изображен и на гербе Корвинов.
Согласно одной группе сообщений, Влада захватили в плен местные, трансильванские феодалы, формально подчинявшиеся королю Венгрии, но часто, хотя бы по видимости, действовавшие независимо. Они продержали Влада в одной из небольших отдаленных крепостей примерно год и лишь затем выдали Матиашу.
Однако наиболее подробное описание происшедшего выглядит иначе. В нем говорится, что Влад встретился с королем, провел с ним долгие и трудные переговоры, получил обещание мощной военной поддержки в ближайшем будущем, а сразу - отряд чешских наемников под началом знаменитого Яна Жискры. Это были лихие ребята, настоящие бандиты.
Чешская освободительная борьба той эпохи призвала под свои знамена много ловких и смелых парней, для которых суть борьбы была не слишком важна. На гражданской войне они чувствовали себя в своей стихии, и когда она закончилась (неважно - победой какой из сторон), не стремились вернуться к мирной жизни. В те времена спрос на лихих бойцов был велик, и они становились кондотьерами - наемниками, живущими солдатским жалованьем и военной добычей.
Так освободительная борьба швейцарского народа породила репутацию швейцарцев как лучших наемников, которая, девальвировав к нашему времени, осталась в термине "швейцар", которым называют бравого молодца в галунах и лампасах, встречающего вас у входа в ресторан.
Так борьба венгерского народа, который после Матиаша попал-таки в рабство к туркам и австрийцам, а затем долго сражался за свою свободу, породила несколько веков спустя профессию "венгерцев" - ловких и сильных прислуживающих при карете вельможи.
А в описываемое мною время лучшими наемниками были чехи, из них по большей части и состояла армия Матиаша. У этих людей были свои принципы - они весьма верно служили тем, кто им исправно платил, но нисколько не задумывались над тем, чему или против чего служат.
Влад повел своих бойцов назад, в Мунтению, на место, где, как ожидалось, к нему затем присоединится венгерская армия. И вот тут-то, на обратном пути, Жискра, приданный в помощь Владу, неожиданно получил от Матиаша приказ захватить Дракулу, что им и было исполнено. В качестве местонахождения Влада в первый год плена при этом называют крепость Пешта, то есть Цепеш сразу же попал прямо в руки короля.
Образ действий Матиаша при этом очень сильно напоминает планы Юнус-бея, который год назад также советовал султану принять Дракулу и обласкать его, а захватить в плен лишь на пути назад.
Правда, одна не слишком вероятная подробность, указываемая в источнике, порождает небольшие сомнения в его точности. Там говорится, что переговоры Дракулы с королем длились "долгие недели", в то время как в реальности от момента прибытия Матиаша в Брашов, вольный купеческий город, в котором вражда к Цепешу была особенно сильна, и где происходила (или должна была произойти) встреча, до момента захвата Влада прошло всего шесть дней.
Однако за исключением этой детали именно такое описание событий выглядит наиболее убедительным. Если же иметь в виду время, прошедшее с момента отправки королю Цепешем первого письма о помощи, то оно составило уже больше девяти месяцев.
Европейские правящие круги, от которых зависело финансирование проводимой королем Венгрии, по его уверениям, антитурецкой борьбы, весьма встревоженные расправой над недавним победителем султана, потребовали у Матиаша объяснений. У того наготове было целых три фальшивки, сочиненных купцами трансильванских общин. Приписываемые Владу поддельные письма на имя султана содержали "просьбы о прощении" (за нанесенное поражение) и предложения сотрудничества. Влад якобы предлагал для искупления своей вины отдать султану всю Трансильванию - будто она ему принадлежала - и помочь завоевать Венгрию.
На запросы венецианского сената и папской канцелярии Матиаш тянул время, отделываясь отговорками, а потом был вынужден все-таки выбрать из трех фальшивок одну, выглядевшую, на его взгляд, убедительнее остальных, и послать ее папе римскому в качестве оправдания.
Выскочка на венгерском престоле, он считал свое положение шатким: другие претенденты, притязания которых на трон были весьма солидно обоснованными, принадлежали к могущественным королевским династиям и не оставляли попыток свергнуть его. В такой ситуации ему совсем не хотелось связываться с турецким султаном, что произошло бы, приди он на помощь Цепешу. Матиаш предпочел сделать вид, что поверил наветам, и свалить неудачу в борьбе с Османской империей, в которую по его собственной вине превратилась победа Дракулы, на самого победителя.
После Пештской крепости, где обращение с ним было, согласно его княжескому рангу, почтительным, но, возможно, суровым, Дракула был переведен в Вышеград - королевский замок в четырех милях от Буды вверх по Дунаю. Большую часть своего плена он провел именно там.
Заточение Дракулы в легендах о нем описывается наиболее красочно. Там фигурируют мрачные подземелья, роман Цепеша с дочерью Матиаша, для доступа которой к любовнику-арестанту был прорыт подземный ход, женитьба на этой дочке и переход Влада в католическую веру...
Все это - самые настоящие сказки. Женою Дракулы в то время была не дочь Матиаша (у которого, кажется, детей вообще не было), а кузина. Бракосочетание состоялось еще до ареста Цепеша. В плену он нормально жил вместе с женой, не используя для этого никаких подземных ходов, и она родила ему двоих сыновей. В католическую веру Влада никто не обращал: отказ от православия сразу бы лишил его фигуру политической ценности как одного из претендентов на валашский трон. А иметь в своем распоряжении лишнего претендента Матиашу было выгодно для оказания давления на других господарей.
Одну из таких сказочек, попавшую не только в устные легенды, но и в письменные источники и до сих пор повторяемую практически всеми пишущими о Дракуле, я просто обязан разоблачить.
История одиннадцатая. Кровожадность Дракулы
Попав в заточение и лишившись своего излюбленного занятия, Дракула утешался тем, что, за неимением человеческих жертв, сажал на кол крыс, мышей и птиц.
Приводя этот эпизод, авторы книг ссылаются на русские источники, а в немецких он не упоминается, так что я долго считал правдивой эту психологически впечатляющую деталь. Пока не прочел описания реальных условий содержания Цепеша под стражей и полного текста Кирилло-Белозерской рукописи, опубликованного в одной из хрестоматий.
Я обнаружил, что русские источники, несмотря на большую мягкость по отношению к Дракуле, чем в немецких памфлетах, вовсе не так уж милосердны к нему. Приводя много оправдывающих Цепеша деталей, они все же сохраняют поучительный тон и хотя бы формально осуждают его жестокости. Влад назван там исчадием дьявола и злодеем. Но рукописи присущ некоторый оттенок восхищения Цепешем, и ее полемичность по отношению к немецким сочинениям состоит не в отрицании фактов злодеяний, а во мнении, что это вещь необходимая, иногда полезная.
Эпизод с птицами и крысами описан кратко, однако содержит бытовые подробности, выдающие полное незнание автором того, как в реальности была обставлена неволя Цепеша. Там сообщается, что крыс и мышей он ловил сам, а птиц покупал на базаре, и что деньги на жизнь в тюрьме (и на покупку бедных птичек) он зарабатывал портняжным ремеслом!
На самом же деле ни мрачных застенков, полных крыс, ни необходимости портняжить для пропитания, ни игрушечных казней не было.
Реальность оказывается не менее красочной, но совсем другой. Вышеградский замок, где обитал Влад, заслужил в то время название "второй Альгамбры", "рая земного". Там было все - от сотен роскошных залов до висячих садов, от фонтанов и прудов до библиотеки и площадок для проведения рыцарских турниров. Влад вполне цивилизованно жил с женой и детьми в пятиэтажной "башне Соломона", отводимой для содержания самых знатных пленников. В ней полвека назад жил в заключении сам будущий германский император Сигизмунд Люксембургский. Получив свободу и одержав верх в политической схватке, он поселился в той же самой башне, лишь приказал ее еще больше благоустроить. Теперь эти роскошные императорские покои достались Владу.
Средств, отпускаемых на жизнь драгоценного узника, было более чем достаточно на самые изысканные яства и одежды. Можно было бы еще предположить, что Цепеш развлекался кройкой и шитьем в качестве хобби, однако это противоречит всем другим сведениям о нем. Куда вероятнее, что Влад, искуснейший наездник и заядлый турнирный боец, посвящал свое время излюбленному занятию - тренировкам на турнирном поле.
А сама выдумка насчет казни мышей и птичек оказывается бродячим сюжетом, приписывавшимся многим из деятелей той эпохи, кому-то с большим основанием, кому-то, как и Цепешу, безо всяких оснований.
У Дракулы, заключенного в Вышеградском дворце и надежно охраняемого "черным войском" - еще одним из чешских отрядов на службе у короля Матиаша - было все. Все, кроме свободы.
10. На свободу с чистой совестью.
Пока Дракула томился в "земном раю", кампания по его дискредитации вышла на новый виток. Первыми распространением нелестных выдумок про Влада занимались его соперники в борьбе за трон, затем эстафету переняли трансильванские купцы. Можно проследить, как тексты писем Дана Младшего, одного из претендентов на валашский престол, с которым Влад успел-таки расправиться, обрастая дополнительными выдумками, превращались в сочиняемые купцами-колонистами байки.
Теперь к делу подключился король Венгрии Матиаш. Ни папа римский, ни венецианский сенат, ни польский король вовсе не успокоились, получив утверждения Матиаша о сотрудничестве Цепеша с турками. Даже имея в распоряжении доказательство - переданное венгерским королем письмо - они сомневались в его подлинности и требовали дополнительных подтверждений. Матиаш не мог представить им каких-то новых реальных улик, поэтому он активно включился в процесс распространения злобных сказок про Дракулу. По свидетельству послов, аккредитованных при венгерском дворе, в том числе папского легата, Матиаш в то время очень любил рассказывать иностранцам анекдоты про Цепеша.
Поскольку Цепеш сам в свое время достаточно потрудился, чтобы составить себе устрашающую репутацию, да и впоследствии позволял себе эффектные жесты, работающие на образ грозного и неукротимого злодея, это было не слишком трудно. Одновременно Матиаш потихоньку стал ослаблять режим содержания Влада под стражей. Такое поведение короля явно доказывает, что сам он никогда не верил в наговоры, поскольку расправа с настоящим предателем была бы очень скорой и решительной.
Трудно оценить, как именно долго Влада продержали в Вышеградском замке: согласно разным источникам, от четырех до двенадцати лет. Потом Матиаш выпустил его, поселив под домашним арестом в отдельном доме в Пеште. Затем ограничения свободы были еще более ослаблены. Влад был допущен к королевскому двору, ему разрешили видеться с иностранцами. Впрочем, во время таких встреч Влад помалкивал, вовсе не торопясь заняться оправданиями. Неволю он переносил со стоическим фатализмом, выработанным еще во времена, когда он был заложником султана. Все эти послабления происходили постепенно, а общий срок, в течение которого Цепеш был лишен свободы и исключен из антитурецкой борьбы, примерно равен тринадцати или четырнадцати годам.
К периоду, когда Дракула находился под домашним арестом в Пеште, но еще не был допущен ко двору, относится следующий рассказ. Он извлечен из той же Кирилло-Белозерской рукописи, но в отличие от байки про бедных птичек выглядит куда правдоподобней и не содержит сказочных элементов. Все бытовые подробности в нем исторически достоверны.
История двенадцатая. Незадачливый пристав
Пристав (название должности славянское, поскольку рассказ изложен в русской рукописи), с командой подчиненных преследовавший злоумышленника, обнаружил того спрятавшимся на дворе Дракулы. Но только он успел схватить злодея, из дома выскочил Цепеш с саблей в руках и отрубил голову приставу. Преступник сбежал, а спутники погибшего ретировались и доложили о случившемся начальству.
Начальник подал жалобу королю. Матиаш послал кого-то к Дракуле с вопросом: зачем тот учинил это преступление? Последовал ответ Цепеша: никакого преступления он не совершал. Пристав, по его мнению, не имел права входить на его двор без спросу. Следовало обратиться к самому Дракуле, который и решил бы, что делать с преступником - выдавать венгерским властям или миловать. Всякого, вошедшего без разрешения во владения Дракулы, ждет та же участь.
Король, услышав ответ Влада, долго смеялся и оставил дело без последствий.
Как видно, Цепеш настаивал на признании своих прав царствующей особы и экстерриториальности своего жилища. Для Матиаша в данном случае было важнее соблюдение феодальных привилегий, сословная солидарность, а не судьба конкретного уголовного дела и должностного лица. Все это вполне согласуется с тогдашними юридическими нормами и с другими известными фактами о том, каково было отношение к Владу. Очевидно, его не переставали признавать если не господарем, то претендентом на валашский трон. Обратите внимание - Влад свободно владел оружием и пользовался им - правда, лишь на собственной территории.
К чуть более позднему периоду относится описание внешности Влада, сделанное одним из послов, лично видевшим Дракулу при королевском дворе. Согласно ему, Цепеш был невысок ростом, но весьма крепко сложен и строен. Черты его были цветущими и грубыми, кожа лица нежная и слегка красноватая, у него был большой орлиный нос, раздувающиеся ноздри, очень длинные ресницы, зеленые, широко раскрытые глаза, пышные, черные, грозно насупленные брови, большие усы. Черные, волнистые кудри зрительно увеличивали объем головы, посаженной на бычью шею, и падали на широченные плечи.
Описание соответствует известному портрету Дракулы (к сожалению, не прижизненному, а лишь поздней копии), о котором я расскажу позже. Ничто в облике Цепеша не согласуется с представлениями о портновских трудах, но хорошо соответствует предположению о военных упражнениях.
За время, пока Влад был лишен свободы, ситуация в борьбе с Османской империей изменилась. Турция усилила свой напор на европейские страны, начав угрожать уже самой Венгрии. Папа римский возобновил призывы к походу на турок, подкрепляя их обещаниями денежных сумм. Штефан Великий, укрепив свое положение и авторитет, успел зарекомендовать Молдову как главную силу, противостоящую в то время султану. У Матиаша снова появилась возможность бороться с Турцией чужими руками.
Сразу же после победы Штефана 10 января 1475 года при Васлуе Влад по настоянию молдавского господаря был освобожден и включился в антитурецкую борьбу. Матиаш, не пришедший на помощь Штефану во время Васлуйского сражения, решил предпринять какую-нибудь кампанию против турок, пока те не успели опомниться от удара, нанесенного Штефаном.
Предприятие оказалось успешным - была взята крепость Шабац в Сербии. Матиаш присутствовал в войсках, однако реальное командование осадой было поручено Дракуле. Затем, уже без Матиаша, но при участии Стефана Батория, Цепеш продолжил бои в Сербии. Одна из крепостей - Сребреница - была захвачена при помощи любимого приема Влада: он переоделся вместе с полутора сотнями бойцов в турецкую одежду и обманным путем проник в крепость, поддержав затем штурмовавших изнутри.
Влад III Цепеш продолжал воевать на сербском фронте до весны 1476 года. Все больше голосов стали раздаваться в поддержку настояний Штефана поддержать Влада в борьбе за престол Валахии. Главным доводом было то, что Цепеш наводит ужас на турок и потому будет чрезвычайно полезен в борьбе с ними.
Матиаш вел двойственную политику, признав права на трон как Цепеша, так и его противника, фактического господаря Лайоты Басараба. Когда же летом 1476 года начался возглавляемый самим султаном новый поход против Молдовы, венгерский король повел себя так же, как в свое время с Цепешем: он отправил армию под командованием Дракулы и Стефана Батория на границу страны, но не торопился разрешать им оказать прямую помощь Молдове.
Для того, чтобы Цепеш не вздумал самовольничать, ему было дано поручение: усилить лесные пограничные укрепления Венгрии. Каждому бойцу в его армии было предписано иметь с собою кроме обычного вооружения еще и по топору для выполнения оборонительных работ. Влад мог понимать бесполезность и даже вредность приказа, но не мог его ослушаться. Штефан, не дождавшись венгерской помощи, потерпел поражение у Рэзбоень, затем выправил положение, одержав в конечном счете победу над турками. В этом, кстати говоря, ему весьма помог тот факт, что Цепеш в свое время (правда, очень жестоким способом) ликвидировал турецкую колонизацию Южной Валахии.
Матиаш, увидев, что соотношение сил поменялось, отменил запрет на участие Влада в войне с султаном. По сообщению одной австрийской хроники, Влад все-таки пришел на помощь Штефану, уничтожив шесть корпусов турецких войск. Но в самый ответственный момент он не помог своему другу. Повторилась - в зеркальном отражении - ситуация 1462 года, когда, связанный обязательствами перед Польшей, Штефан не мог просто так поддержать Влада, а его маневры, призванные оправдать вмешательство (осада Килии) даже сделали их на время противниками.
26 ноября 1476 года Влад Цепеш при поддержке Штефана Великого и венгерских отрядов под началом Стефана Батория одержал победу над Лайотой Басарабом и был снова - уже в третий раз - провозглашен господарем Валахии. Однако большая часть страны ему еще не подчинялась, и война с турецкими отрядами, поддерживающими Лайоту, продолжалась. Штефан не мог долго оставаться в Мунтении, так как положение в Молдове также было сложным. Влад получил от Штефана отряд для личной охраны из двухсот лучших бойцов Штефана и продолжил боевые действия самостоятельно.
Король Матиаш также отозвал Батория, хотя - это было отмечено еще современниками событий - такой настоятельной необходимости в спешке, как у Штефана, у него вовсе не было.
Примерно чуть больше месяца Цепеш успешно бил турок, постепенно оттесняя их все дальше на юг. Однако в самом конце 1476 года или в первых днях следующего Влад погиб в бою. Обстоятельства гибели излагаются весьма разноречиво, все источники сходятся лишь в одном: положение дел складывалось в пользу бойцов Цепеша, и именно смерть командира, которую приписывали кто роковой случайности, кто - боярскому заговору, кто - проискам султана, привела к поражению и почти полному уничтожению четырехтысячной валашской армии.
День гибели Влада Цепеша известен неточно. Сохранилось одно письмо за его подписью, датированное 2 января 1477 года. Но в господарских канцеляриях существовало обыкновение готовить и подписывать письма чуть раньше проставленной на них официальной даты (вероятно, соответствовавшей моменту отправки). Известно, например, письмо отца Штефана, Богдана, датированное двумя днями позже его смерти.
Телохранители, оставленные Штефаном, во время боя не занимались охраной Влада, а выполняли какую-то боевую задачу. Из них выжило десять человек, они и сообщили затем Штефану о смерти его друга.
11. Смерть и посмертная судьба Дракулы.
Сообщения о том, как именно погиб Цепеш, противоречивы. Согласно одному из них, у Влада был слуга-турок - агент, внедренный султаном, который пользовался полным доверием господаря и всюду его сопровождал. Он-то и убил Цепеша, подобравшись к нему со спины и отрубив голову, которую отвез повелителю правоверных.
Эта версия маловероятна. Цепеш был слишком осторожен и подозрителен, чтобы довериться турку, а единственная причина, по которой он мог бы иметь с ним дело - получение каких-то сведений о противнике. В таком случае вряд ли "языку" было бы позволено находиться вооруженным без присмотра возле командующего.
О том, что голова Влада была отвезена в Турцию, сообщается по меньшей мере в трех европейских источниках. Один из них - хроника Антонио Бонфини, итальянского историка и летописца при дворе Матиаша Хуньяди, видимо, является основой для других сообщений. В турецких источниках об этом ничего не говорится.
Очень подробно описана гибель Влада в Кирилло-Белозерской рукописи. По этой версии Влад III Цепеш отделился от своих войск и в одиночку поднялся на холм, "чтобы насладиться зрелищем своих бойцов, успешно рубящих турок". (Ну уж: у военачальника есть более серьезные причины взглянуть на поле боя с возвышенного места). Тут на него наткнулся отряд валашских бойцов, которые приняли его за турка, ведь он, как обычно, был во время боя одет по-турецки.
Уже пронзенный пикой, он сумел зарубить пятерых из нападавших, но их было гораздо больше, и Влад был заколот "многими копьями". Про отделение головы в дар султану в этой версии ничего не говорится.
Мотивы действующих лиц в этой истории изложены так, будто их излагают сами участники событий, что совершенно невероятно. Общая картина могла бы и соответствовать такому описанию, но ее можно было восстановить лишь по оставшимся на месте происшествия телам и следам борьбы. Так что ее можно признать вероятной, за исключением утверждения, что Цепеш был убит по ошибке. Влад постоянно переодевался в турецкие одежды и часто переодевал своих бойцов. Всем его воинам это было прекрасно известно, а армия была достаточно малочисленной для того, чтобы каждый из солдат хорошо знал своего командира и узнавал его даже со спины.
Так что пора вспомнить про другие версии, не описывающие самих событий настолько подробно, но утверждающие, что нападение на Влада во время сражения было намеренным. У него было множество врагов среди валашских бояр, заговоры против него в их среде были частыми, а подобраться к Владу можно было лишь во время боя, когда он не слишком заботился о своей безопасности. В мирное время он был постоянно окружен большим количеством верных телохранителей.
Если соединить описание гибели Влада с мотивом боярского заговора из других сообщений, то получается, пожалуй, самая правдоподобная версия происшедшего.
Влад оставил после себя двоих или троих сыновей. Каждый из них претендовал на престол Валахии, а один - Михай - под именем Михня чел Рэу, то есть "Злодей" или "Злобный" даже недолго продержался на троне через много лет после гибели отца. Историческое прозвище "злодей" он получил не за злой нрав или какие-то особые злодеяния. Наоборот, он, видимо, был слишком мягок для политика. Попав на престол после долголетнего турецкого плена, он сразу же начал проводить антитурецкую политику и быстро потерпел поражение. Такие неудачники обычно и получают имена вроде "злобный" или "окаянный", в то время как их более удачливые благодаря реальной злобности соперники входят в историю как "великолепные" или "мудрые". Отчасти - но лишь отчасти - эта теория верна и в случае самого Цепеша.
Оставшиеся после Михни наследники, объединившиеся с другими потомками рода, образовали крупное и сильное семейство Дракулешти, обосновавшееся в местечке Питешть. Они уже не претендовали на княжеский ранг, но в местном масштабе были влиятельны. Кое-кто из современных румын с полным основанием ведет свой род от легендарного господаря, хотя его фамилию не сохранил никто. Недавно я читал интервью с одной очень известной румынской актрисой, которая гордится своей родословной, восходящей к Цепешу.
После гибели Влада Валахия на долгое время подпала под турецкое влияние. Отпор султану со стороны европейских сил оказался неуспешным, но теперь можно было взвалить вину за это на погибшего. И распространение небылиц про Дракулу возобновилось с новой силой. Раньше все ограничивалось устными рассказами и письменными документами, существующими в одном экземпляре. Теперь в ход было пущено не так давно вошедшее в моду тиражирование книг. Сперва копии книг делались вручную, но до изобретения Гуттенберга оставалось всего десяток-другой лет. Король Матиаш одним из первых внедрил в своем королевстве книгопечатание. Имели доступ к печатному станку и купцы в Германии, тесно связанные со своими трансильванскими собратьями.
Страшные сказки про Дракулу оказались популярным товаром, одними из первых бестселлеров, поэтому их тиражи все росли.
Затем на пару веков о Дракуле позабыли. Память о нем, однако, хранилась в преданиях румынских крестьян. Они относились к Цепешу с уважением и восхищением, но в те времена простой народ был нечувствителен к жестокостям. Суровый нрав Дракулы казался рассказчикам достоинством, поэтому в устных легендах о Владе ужасы громоздились на ужасы, окончательно искажая его облик.
В девятнадцатом веке старинные книги и легенды о Дракуле были заново открыты писателями-романтиками и учеными. Легенды были записаны, а истории из книг отразились в творчестве многих поэтов и писателей той эпохи.
Еще около полувека полузабвения, а затем... Затем ирландскому писателю Брэму Стокеру понадобилось имя для главного героя его нового романа о вампирах, действие которого происходило в Трансильвании. Знакомый будапештский профессор, ставший в награду за содействие в написании книги прототипом борца с вампирами в романе Стокера, подсказал автору имя Дракулы, репутация которого вроде соответствовала колориту романа.
Роман вышел в 1897 году и стал бестселлером. Затем образ вампира графа Дракулы был воспринят кинематографом и благодаря своей эффектности стал чрезвычайно популярен. Количество фильмов о Дракуле исчисляется сотнями, и все время появляются новые. Естественно, кинообраз бесконечно далек от реального облика исторического Цепеша.
Далек от реального облика Дракулы и герой Стокера. Кроме имени и приблизительного места действия, ничего реального в романе не осталось. Никакие легенды никогда не связывали Дракулу с вампиризмом, хотя - напомню - с его именем ассоциировались мифы об оборотнях, в девятнадцатом веке объединившиеся с мифами о вампирах. Дракула назван в романе графом, хотя даже еще не будучи господарем, то есть князем, он имел право на титул герцога. Местом его жительства в романе названа северная Трансильвания, в реальности Влад был связан в основном с южными районами этой страны, а господарствовал в Валахии.
С пятидесятых годов двадцатого века начался новый этап в эпопее Влада - попытки на научной основе восстановить его репутацию. Я стараюсь вписаться в этот же жанр. К сожалению, дело это трудное, так как для этого вовсе недостаточно цитат из документов, с ними надо знакомиться полностью, что не всегда доступно. Например, до тех пор, пока я имел дело лишь с краткими выдержками из Кирилло-Белозерской рукописи, я не имел возможности критически их оценить и верил им всем. Хорошо, что рукопись полностью напечатали в современной хрестоматии. А со многими другими источниками я знаком лишь по цитатам в исторических монографиях.
Серьезнее всего Дракулой занимались румынские ученые. Но, к сожалению, они придают слишком много веры народным легендам, многие из которых запечатлены в их сознании с раннего детства и не встречают критики с их стороны. Поэтому для румынских ученых типично преувеличение злодейств Дракулы при попытках оправдать их необходимость.
В Румынии сейчас популярны туристские маршруты по местам, связанным с Дракулой. При этом на выбор предоставляются три типа маршрутов: "Исторический Дракула", "По следам вампиров" и "По следам Брэма Стокера". Самые объективные, разумеется, связаны с "историческим Дракулой". Однако в легендах, рассказываемых на месте событий (с ними можно познакомиться через Интернет), много передержек и несуразиц.
Например, на развалинах Поенарского замка, где сохранилась в целости "башня Киндии", вам расскажут не только далекую от истины историю про то, как этот замок строили бояре, отправленные с пасхального пира на каторгу (см. историю десятую в четвертом очерке), но и как жена Влада бросилась из этой башни в реку, чтобы не попасть в руки турок, а сам Цепеш поспешно сбежал от врага на встречу с королем Матиашем.
В действительности же во время встречи Влад был женат на кузине Матиаша, которая находилась в полной безопасности при дворе короля. Она никуда не бросалась и уже в плену рожала Владу сыновей. Если верить рассказу о детях Влада из Кирилло-Белозерской рукописи (он не согласуется с другими источниками, но выглядит весьма убедительно, так как сопровождается сообщениями о судьбе его сыновей на момент написания текста), то Михня был самым старшим и незаконнорожденным сыном. Это значит, что у Влада была гражданская жена. Эту бывшую и невенчанную жену Влад, естественно, не мог отправить в Венгрию. Самым надежным убежищем для нее был именно Поенарский замок, осажденный турками не в присутствии постыдно бежавшего Цепеша, а уже после того, как Влад был взят под стражу Матиашем и не мог вернуться на помощь его защитникам.
Небылицы рассказывают и о могиле Влада. Вам расскажут, будто его могила пуста, будто ее засыпают камнями местные жители, боящиеся его как вампира, поскольку он похоронен в ней живым (а у кого же тогда отрезали голову в дар султану?).
Могила Цепеша была найдена и исследована археологом Дину Россетти в 1932 году. Что именно нашлось в могиле и как это соответствует рассказываемым легендам, будет рассказано в последнем, двенадцатом очерке из серии, посвященной Владу Дракуле.
12. Художник устрашения.
Я подозреваю, что где-то в Румынии на самом деле существуют заваленные камнями "туристские объекты", демонстрируемые любопытным в качестве могилы Дракулы. В таком случае это просто аттракционы, не имеющие ничего общего с исторической реальностью.
Настоящая могила Цепеша находится в Снаговском монастыре, под полом церкви. Цепеш был ктитором (по современной терминологии - генеральным спонсором) монастыря, и по всем правилам должен был быть похоронен именно там. Все же у Дину Россетти, проводившего раскопки, встретились определенные трудности при поиске могилы.
По рассказам монахов в Снагове, Цепеш был похоронен под полом церкви у царских врат, чтобы священник, выносящий святые дары, каждый раз попирал ногами нечестивца. Объяснение явно изобретено, чтобы оправдаться: на самом деле такое положение могилы было почетным и вполне приличествовало господарю, к тому же вложившему в монастырь значительные средства.
В начале девятнадцатого века в этих местах епархиями руководили подряд несколько слишком ретивых и не очень (а может, чересчур) грамотных епископов, считавших Дракулу исчадием ада. При них были уничтожены несколько настенных изображений Влада в разных румынских монастырях и храмах. В 1815 году могила в Снагове была осквернена: надпись с надгробия была сбита. После того монастырь несколько раз попадал в зону военных действий и разрушался, так что могильные плиты могли быть перепутаны, и никак нельзя было утверждать, что под плитой, находящейся возле царских врат и носящей следы сбитой надгробной надписи, окажется именно могила Цепеша, но начинать поиск следовало с этого места.
Раскопки показали, что эта могила пуста. Останки Влада были найдены под другой плитой, расположенной напротив почетного места, прямо возле входа. Такое положение было совсем не по рангу Цепешу, но могло быть выбрано из желания скрыть истинное место погребения.
Эти сложности, достаточно обычные при любом археологическом поиске, если не оправдывают, то объясняют появление фантастических россказней о месте захоронения валашского господаря.
Что же нашел Россетти, раскопав могилу? Тело уже полностью истлело (так что, видимо, просто невозможно было проверить, была ли голова Влада отделена на месте гибели и отправлена в Турцию). Превратились в прах не только кости, а даже драгоценные камни в оправах. Сохранились золотые, серебряные и фаянсовые украшения, золотое шитье, детали одежды из шелка и бархата, также рассыпающиеся при прикосновении. Поверх всего лежал толстый слой ржавой пыли - все, что, видимо, осталось от оружия, положенного в гроб. Остатки перчаток указывали положение рук покойного.
Влада можно было опознать лишь по косвенным признакам: по деталям костюма, согласующимся с эпохой и с его княжеским положением, по соответствию места погребения легендам, по не вызывающему никаких сомнений факту ктиторства Цепеша, по надетому на шею украшению - веночку из фаянсовых и серебряных цветов, украшенных гранатами, впоследствии опознанному как приз за победу на турнире, что очень похоже на Дракулу: в молодости он активно участвовал в турнирах, проводимых Яношем Хуньяди в Вышеграде, и вроде бы даже ездил на крупный турнир в Нюрнберг, откуда и мог привезти трофей.
Признаков набралось много, так что принадлежность могилы именно Владу Цепешу подтверждена с достаточной научной полнотой, хотя один процент сомнений, возможно, и остается.
Обряжен и одет покойник был очень тщательно, в парадные одежды, со множеством украшений, что опровергает те рассказы, согласно которым Цепеш был изрублен на множество частей, а затем монахи собрали его останки на поле боя и похоронили, как смогли, в той одежде, в которой он сражался. Похоже, что в организации похорон принимало участие близкое к Владу лицо, хорошо знавшее его жизненные интересы и, возможно, пожелания по поводу погребения. Скорее всего, это была женщина. Кстати, под полами одежды был обнаружен шелковый мешочек, очевидно, висевший на шнурке на шее, в который был вложен женский перстень с несохранившимся камнем.
По некоторым сообщениям, после кузины Матиаша (что сделалось с ней, я не знаю) у Влада была еще одна жена, дочь одного из тех двух бояр, которые оставались ему верными. Возможно, она и давала указания, как обрядить Цепеша для погребения.
Долгое время ученые не могли найти монет эпохи Цепеша. Казалось невероятным, чтобы Дракула, так озабоченный экономическими вопросами и придававший такое значение атрибутам независимости, не чеканил денег. Его отец, как известно, чеканил монету даже еще не будучи господарем.
Потом исследователи обратили внимание на серебрянные монеты, до того времени не датированные. На них была изображена комета. Второй приход Цепеша к власти действительно сопровождался грозными небесными знамениями - появлением на небе двух комет с промежутком около года. Именно Владу могла прийти в голову идея использовать этот устрашающий символ. Затем была найдена другая монета Влада, более поздняя. На ней он использовал византийскую символику, что дает основания считать его приверженцем имперских идей. Многие, включая султана Мехмета Второго, высказывали мнение, что, "будь Цепеш чуть удачливее и располагай он большими ресурсами, он бы сотворил многое".
Сумей он действительно добиться успеха, он скорее всего стал бы одним из завоевателей, вроде Александра Македонского, Тамерлана (рассказов о котором он наверняка в изобилии наслышался в турецком плену - прошло всего лишь полвека после взятия Тимуром Анкары) или Наполеона и попытался бы создать огромную империю, которая сразу же и развалилась бы. Но его политические методы ограничивали его возможности. Вспомним, как неохотно он прибегал к использованию большой армии, предпочитая действовать силами гораздо меньшей, зато верной ему гвардии.
Успех многих его военных операций, включая знаменитую "ночную атаку", объяснялся еще и тем, что перед делом господарь сам производил разведку, рискуя жизнью. Можно восхищаться его личной храбростью, а можно заметить, что он не умел найти доверенных людей, которым можно было бы поручить задание.
Талантливый военачальник, искусно применявший элементы психологической войны, он использовал те же средства в политике, - и тут они его подвели. Другие игроки оказались искуснее и воспользовались ошибкой Цепеша, уповавшего только на устрашение.
Сохранилось множество портретов Цепеша в виде гравюр в издаваемых против него памфлетах. Некоторые из них намеренно искажены, чтобы придать герою черты большей жестокости. Детали одежды от издания к изданию становятся все более фантастичными, но, видимо, все-таки художники пытались сохранить портретное сходство. На многих из таких гравюр, кстати, Дракула вовсе не выглядит злодеем. В выражении его лица, отмеченного печатью мысли и твердой воли, есть что-то философское. Сочетание улыбающихся глаз с саркастической складкой рта напоминает портрет Монтеня, жившего веком позже. Только тот лысый, а Цепеш кудрявый. Монтень, как и Дракула, повоевал на своем веку. Он признавал военное дело доблестью, но оставил страстное осуждение жестокостей войны.
Влад не оставил после себя развернутого изложения своих взглядов, однако в нескольких лаконичных и полных энергии пассажах своих дипломатических писем изложил свое кредо весьма выразительно. А главное - оставил в памяти поколений неизгладимое впечатление, не всегда соответствующее его реальным делам, но не противоречащее его желанию.
Наиболее достоверный портрет Влада, написанный маслом, сохранился в копии, хранящейся в Германии, в замке Амбрас возле Инсбрука. Он очень точно соответствует описанию его внешности, которое я приводил. В Зальцбурге в 1885 году был найден еще один очень похожий портрет, к сожалению, пропавший до того, как его смогли как следует изучить. Он мог быть еще одной копией, но мог оказаться и прижизненным, сделанным с натуры. Еще изображения Цепеша помещали на картинах и гравюрах вроде "Мук святого Андрея" как если не участника, то свидетеля расправ в окружении других сторонников зла. Настенные портреты в церквях и монастырях, где он изображался как господарь и даритель, заслуживший благодарность храмов, были уничтожены в девятнадцатом веке.
Одновременно с восьмым очерком в "НМ" было опубликовано сообщение о том, что какие-то американцы хотят клонировать Дракулу, для того, чтобы выяснить, вправду ли он был вампиром. Дело в том, что недавно под описание вампиризма было подобрано какое-то редкое врожденное заболевание (кстати говоря, пристрастие к крови является вовсе не главным и не обязательным его симптомом). Среди признаков болезни - изменение кожи, становящейся похожей на чешую, и неспособность переносить жару, отчего больной предпочитает бодрствовать по ночам.
Не говоря уже о том, что, учитывая находки Россетти, никакого пригодного для клонирования материала в могиле давно нет, идея выглядит абсолютно дурацкой. Настоящим мотивом, вероятно, является какая-то реклама. Упомянутое описание внешности Влада опровергает предположения о том, будто он был покрыт чешуей. Правда, чешуя нашлась, но не там. По описанию Дину Россетти верхний камзол Цепеша, найденный в могиле, был густо расшит золотыми пластинками, образующими чешуйчатый узор. Все-таки господарь имел некоторое касательство к ордену Дракона...
Известно пристрастие Цепеша к ночным атакам, но совершенно ни к чему объяснять его нелюбовью Влада к жаре. Нападение из темноты давало ему преимущество, позволяя с малыми силами бороться с мощной армией противника. Дневное же время Влад использовал для маневров, для перемещения своего войска на большие расстояния, и это вне зависимости от времени года. Он с легкостью целый день скакал по жаре вместе со своими бойцами и не страдал от этого.
Все, что известно о Цепеше, позволяет заключить, что это был человек могучего здоровья. Да и ни к чему искать ответ на вопрос (к тому же глупейший), если на него уже ответила жизнь. Род Дракулы не прервался. Потомки его существуют и поныне. По отзывам знающих их людей, среди них не замечалось никаких отклонений. Все, что наследовали они - так это гордую осанку и нрав, твердый характер, обостренные чувства долга, ответственности и собственного достоинства, - то есть совершенно обычные для аристократических родов качества, и никакой экзотики.
В том, что новость появилась во время печатания этих очерков, нет никакого совпадения. Чушь по поводу Дракулы публикуется регулярно. И даже если авторы материалов более серьезно подходят к делу и пытаются разоблачать мифы о Владе, они обычно без критики повторяют сообщения о казнимых птичках, о тридцати тысячах посаженных на кол...
Правда, лес из четырех тысяч казненных на кольях (разумно оценить размер устроенной Цепешем демонстрации именно этим числом) - это, скажу я вам, тоже достаточно круто. Свое прозвище он получил не зря. Кстати, оно ему было дано турками именно за это "деяние".
Так может, не так уж неправы были сочинители баек? Разве не мог Цепеш, например, действительно пировать посреди этого леса из тысяч кольев и тут же казнить еще и брезгливого придворного?
Нет, не мог! Здесь я приведу уже не фактическое, а психологическое возражение. Я вовсе не гарантирую, что все факты по поводу Влада, выбранные мною из смеси противоречащих друг другу сообщений, истинны. Они лишь наиболее вероятны по моему мнению. Но что я, изучая эти сообщения, определил твердо - это суть личности Цепеша.
Он был художником террора, поэтом устрашения. Не стал бы он портить свое лучшее произведение, предназначенное для вполне определенного зрителя, побочными мотивами вроде казни брезгливца. Вот какую-нибудь незначительную расправу украсить таким образом он вполне мог. Прошу отметить - я не назвал его "художником заплечных дел" или "поэтом садизма". Для него главной была не казнь, а именно производимое ею впечатление. Вон как он напугал своих бояр, еще не успев устроить ни одной казни! Весь мир до сих пор уверен, что он тут же расправился с ними, не сходя с места.
Он не был садистом и не упивался страданиями жертв, скорее относясь к ним хладнокровно, мало ценя чужую (впрочем, и собственную) жизнь.
Влад был лишь на крупицу более жестоким, чем его суровое время. Я постоянно занимался тем, что опровергал те или иные приписанные ему ужасы. Тем не менее, я считаю его принципы и действия заслуживающими осуждения. Ведь Штефаном чел Маре, вовсе не отказывавшимся от расправ, я искренне восхищаюсь именно за то, что он был на крупицу менее жесток, чем та эпоха. В результате Штефан оказался зачинателем гуманизма в политике, Цепеш же остался хранителем традиций террора, и здесь важно именно не то, что он содеял, а то, как это отразилось в сознании современников и потомков.
Его образ (в преувеличенном рассказчиками виде) вдохновлял Ивана Грозного, то есть он был одним из тех, через кого идеи террора (а также имперская идея) проникли в Россию, и его можно считать одним из предтеч злодеев двадцатого века - Ленина и Сталина.
Кстати говоря, его мысль основывать политику на страхе и силе оказалась не слишком практичной. Его неудачи прямо вытекают из его образа действий. Штефан, избегавший крайностей и редко прибегавший к запугиванию, оказался куда удачливее. Интересно, что сперва купцы-колонисты стали сочинять похожие байки и про Штефана: ведь он произвел несколько рейдов в Трансильванию после гибели Влада. Однако затем он наладил оживленную торговлю с Трансильванией, и купцы успокоились. Небылицы про Штефана быстро прекратились.
Видимо, Влада купцы не любили не столько за расправы, сколько за ограничения в торговле. Личный риск считался естественным спутником профессии купца, он оправдывал высокие цены и громадные проценты за кредит. А вот невозможность торговать с большой прибылью оказалась для них куда более болезненной.
Вот кто всегда восторгался Цепешем, так это простой народ. Крестьяне до сих пор рассказывают, будто "при нем мамалыгу варили не на воде, а на молоке, так как молоко было дешевле воды". Я не знаю, что могло называться мамалыгой в пятнадцатом веке. От Цепеша до открытия Америки оставалась четверть столетия, до ввоза кукурузы в Европу - еще больше, а до появления ее в Румынии не менее трех веков... (Авторство этой статьи не установлено)
http://ns1.ip-ip.org/biography/vlad-3-cepesh.htm
Свежие комментарии