Поразительно! На редкость объективное обсуждение проблемы в ведущих американских газетах. Ничего общего
с позицией их собственного президента и правительства.
ИСКРЕННЕ БЛАГОДАРЮ ЗА ПЕРЕВОД БЛОГЕРА ГАЛИНУ ХАРЛАМОВУ.
ВАШИНГТОН - Они хотели отделиться от враждебной, по их мнению, страны. Центральное правительство возмутилось, назвав это нарушением международного права.
Но с помощью иностранной военной силы, им удалось разорвать связи.
Отделение косоваров от Сербии в 1999 году вбило глубокий клин между Соединенными Штатами и Россией, испортило отношения на долгие годы. Вашингтон поддержал заявление Косово о независимости, в то время как Москва увидела в нем нарушение суверенитета Сербии.
Теперь, 15 лет спустя, бывшие соперники времен холодной войны снова оказываются в противоречии, но на этот раз они фактически поменялись местами: Россия громко провозглашает право Крыма на разрыв с Украиной, в то время как Соединенные Штаты признают его не легитимным. Столкновения на Украине возродили многовековые дебаты о праве на самоопределение и территориальной целостности государств. Столкновение в Крыму - вряд ли точная параллель эпизода в Косово, особенность в том, что российские войска занимают полуостров, а референдум 16 марта содержит формулировку о разрыве связей с Украиной и возвращении в Россию. Хотя Соединенные Штаты совершили военную интервенцию в Косово , они сделали это, не для того, чтобы занять территорию для себя . Но нынешний случай еще раз подчеркивает, что из всех сформулированных великих принципов, приемлемость отделения в разных регионах всегда зависит от конкретных обстоятельств.
СЕРГЕЙ ПОНОМАРЕВ ДЛЯ The New York Times
Рассмотрим различные американские взгляды на последние заявки на независимость.
Чечня? Нет.
Восточный Тимор? Да.
Абхазия? Нет.
Южный Судан? Да.
Палестина? Это сложно.
Это остро деликатная тема на Западе, где Великобритания хочет сохранить Шотландию, а Испания хочет сохранить Каталонию. Соединенные Штаты, в конце концов, родились в результате революции, оторвавшись от Лондона без согласия национального правительства. Молодой американский союз позже сражался в гражданской войне, чтобы сохранить юг от отрыва. Даже сегодня в Техасе, время от времени раздаются разговоры об отделении.
"Ни одно государство не был последовательным в своем применении этого", сказал Самуил Чарап, специалист по России Международного института стратегических исследований. Во время поездки в Москву, которую он предпринял на прошлой неделе, г-н Чарап сказал, что прецедент Косово неоднократно упоминался русскими, оправдывающими вмешательство в Крыму: "Это похоже", Вы, ребята, сделали то же самое. Вы не лучше. Вы ничем не отличаетесь».
Кремль также привел в качестве еще одного примера Шотландию, которая скоро будет голосовать за то, чтобы остаться в Соединенном Королевстве. Но американские официальные лица отмечают, что ни одна иностранная сила не ввела войска в Эдинбург, чтобы заменить его местные органы власти и провести голосование под дулом пистолета. Кремль, по их мнению, пытается узаконить вторжение и захват земель, прикрываясь ложными сравнениями с ситуацией в Косово.
"Это яблоки и апельсины", - сказал Бенджамин Родос, заместитель советника по национальной безопасности президента Обамы. "Вы не можете игнорировать то, что это происходит в обстановке, создавшейся в результате нарушения украинского суверенитета и территориальной целостности. Это нетерпимая среда для того, чтобы люди могли выразить свое собственное мнение ".
Хотя концепция государственного суверенитета может быть прослежена до Вестфальского мира в 1648 году, вопрос был особенно сложным для американских президентов на протяжении четверти века со времени окончания холодной войны. Украина сама является продуктом распада Советского Союза, когда 15 отдельных стран возникли из его обломков. Некоторые из этих новых государств столкнулись со своими собственными сепаратистскими движениями, в частности: Чечня в России; Приднестровье в Молдове; Абхазия и Южная Осетия в Грузии, а Нагорный Карабах в Азербайджане.
Хотя Вудро Вильсон выступал за самоопределение после Первой мировой войны, Соединенные Штаты, как и большинство держав в целом предпочитает стабильность и статус-кво, так что они в значительной степени за сохранение границ там, где они находятся. Во время первой русской войны в Чечне, Билл Клинтон даже сравнил Б. Н. Ельцина с Авраамом Линкольном, о чем многим в Вашингтоне пришлось сожалеть в условиях ковровых бомбардировок Грозного, чеченской столицы.
"Самоопределение - спорная доктрина Вильсона, и ад - в применении", - сказал Стивен Сестанович, бывший посол по особым поручениям в советских государств и автор новой книги "Максималист" об американской внешней политике. Один из пунктов:» Крупные государства не могут быть использованы в качестве дубинки, чтобы разбить своих соседей. Собственный рекорд России здесь не в пользу ее невиновности ".
России вела две свирепые войны в Чечне с 1990 для предотвращения того самого напряжения сепаратизма, который теперь поощряется в Крыму. Поддержав Президента Башара аль-Асада в Сирии в его гражданской войне против повстанцев, Россия утверждала, что государственный суверенитет не должен быть нарушен, этот аргумент поставлен с ног на голову в Украине.
Конечно, фракционность, которая разрубала советскую империю на все более мелкие и часто неблагополучные части не относится только к этой части мира, хотя на Западе в последние годы она играла с помощью политических и правовых процессов, а не военных.
В сентябре, например, Шотландия проведет референдум об отделении, голосование проводится с согласия Лондона. В ноябре Каталония планирует своё голосование за независимость от Испании, хотя в этом случае правительство Мадрида назвало его незаконным. Квебек провел неудачные референдумы о независимости от Канады в 1980 и 1995 году, и совсем недавно, на последней неделе, его сепаратистское правительство обсуждало, нужно ли проводить другой.
Но Косово – это история глубокого раскола Европы. После того, как Югославия распалась, Освободительная армия Косово, группа повстанцев, представляющая албанское меньшинство, боролось против сербского правительства, которое ответило карающими мерами, пока г-н Клинтон не вмешался в 1999 году с помощью 78-дневной бомбардировки НАТО.
Косово провозгласило независимость в 2008 году. Соединенные Штаты при Джордже Буше признали ее, так же как Великобритания, Франция и Германия, а Россия категорически отвергла ее, так же как и Испания. Международный Суд впоследствии постановил, что декларация Косово была законной.
"Мы никогда не рассматривали эту ситуацию в качестве создания прецедента, но были некоторые народы, которые видели её таким образом и до сих пор делают", - сказал Джеймс У. Пардью, который был специальным представителем г-на Клинтона для Балкан.
Джон Б. Bellinger III, который был главным юристом в Государственном департаменте при Буше, сказал: "Мы были очень осторожны, чтобы подчеркнуть, что в Косово была уникальная ситуация. Мы любили говорить, что она своеобразная - и это не создает прецедент, который, вероятно, будут тиражировать где-либо еще ".
Но Кремль видит все не так. С тех пор, Россия приводит пример Косова, чтобы оправдать поддержку промосковских сепаратистских республик в таких местах, как Грузия, где она пошла на войну в 2008 году и признала независимость Абхазии и Южной Осетии вопреки западным возражениям.
"Косово является очень законным прецедентом", сказал Дмитрий Саймс, президент Центра National Interest, исследовательской организации в Вашингтоне, вторя аргументам Москвы. "Независимость была достигнута несмотря на сильную оппозицию со стороны законного, демократического и в основном ориентированного на Запад правительства Сербии." Напротив, по его словам, новому прозападному правительству в Киеве "не хватает легитимности", так как оно пришло к власти, свергнув демократически избранного президента.
Администрация Обамы утверждает, что эти случаи нельзя сравнивать. Сербия, сказал представитель Белого Дома, потеряла свою легитимность и право на власть в Косово после его насильственного разгона. Несмотря на российские претензии, было мало, если таковые имеются, независимых свидетельств такой кампании против русско-говорящего населения в Крыму.
Crimea Crisis Revives Issue of Secession’s Legitimacy
March 8, 2014
WASHINGTON — They wanted to break away from a country they considered hostile. The central government cried foul, calling it a violation of international law. But with the help of a powerful foreign military, they succeeded in severing ties.
The Kosovars’ secession from Serbia in 1999 drove a deep wedge between the United States and Russia that soured relations for years. Washington supported Kosovo’s bid for independence, culminating in 2008, while Moscow saw it as an infringement of Serbia’s sovereignty.
Now 15 years later, the former Cold War rivals again find themselves at odds, but this time they have effectively switched sides: Russia loudly proclaims Crimea’s right to break off from Ukraine while the United States calls it illegitimate. The showdown in Ukraine has revived a centuries-old debate over the right of self-determination versus the territorial integrity of nation-states.
The clash in Crimea is hardly an exact parallel of the Kosovo episode, especially with Russian troops occupying the peninsula as it calls a March 16 referendum to dissolve ties with Ukraine and rejoin Russia. Though the United States intervened militarily in Kosovo, it did not do so to take the territory for itself. But the current case underscores once again that for all of the articulation of grand principles, the acceptability of regions breaking away often depends on the circumstances.
On Saturday, Tatar women in Crimea protested war as an army convoy passed.
SERGEY PONOMAREV FOR THE NEW YORK TIMES
Consider the different American views of recent bids for independence.
Chechnya? No.
East Timor? Yes.
Abkhazia? No.
Sergey Aksyonov, center, Crimea’s pro-Russia prime minister, headed to an event.
ARTUR SHVARTS / EUROPEAN PRESSPHOTO AGENCY
South Sudan? Yes.
Palestine? It’s complicated.
It is an acutely delicate subject in the West, where Britain wants to keep Scotland and Spain wants to keep Catalonia. The United States, after all, was born in revolution, breaking away from London without consent of the national government — something that the Obama administration insists Crimea must have. The young American union later fought a civil war to keep the South from breaking away. Even today, there is occasional fringe talk of secession in Texas.
“No state has been consistent in its application of this,” said Samuel Charap, a Russia specialist at the International Institute for Strategic Studies. During a trip he took to Moscow last week, Mr. Charap said, Kosovo was the precedent cited repeatedly by Russians defending the Crimea intervention. “It’s like, ‘You guys do the same thing. You’re no better. You’re no different.’ ”
The Kremlin has likewise cited Scotland, which will soon vote on whether to remain in the United Kingdom, in recent days as another example. But American officials note that no foreign power sent troops into Edinburgh to replace its local government and stage a vote days later under the barrel of a gun. The Kremlin, they argue, is trying to legitimize an invasion and a land grab with false comparisons to situations like Kosovo.
“It’s apples and oranges,” said Benjamin J. Rhodes, President Obama’s deputy national security adviser. “You can’t ignore the context that this is taking place days after the violation of Ukrainian sovereignty and territorial integrity. It’s not a permissive environment for people to make up their own minds.”
While the concept of state sovereignty can be traced to the Treaty of Westphalia in 1648, the issue has been especially tricky for American presidents in the quarter century since the end of the Cold War. Ukraine itself is the product of a breakup, that of the Soviet Union, when 15 separate nations emerged from the wreckage. Several of those new nations then confronted their own separatist movements, notably Chechnya in Russia; Transnistria in Moldova; Abkhazia and South Ossetia in Georgia; and Nagorno-Karabakh in Azerbaijan.
Although Woodrow Wilson championed self-determination after World War I, the United States like most powers generally prefers stability and the status quo, so it has largely supported preserving borders where they are. During the first Russian war in Chechnya, Bill Clinton even likened Boris N. Yeltsin to Abraham Lincoln, a comparison many in Washington came to regret amid the carpet bombing of Grozny, the Chechen capital.
“Self-determination has been a controversial doctrine since Wilson, and hell to apply,” said Stephen Sestanovich, a former ambassador at large to the Soviet states and the author of a new book, “Maximalist,” on American foreign policy. “One consistent point: It can’t be used as a cudgel by big states to break up their neighbors. Russia’s own record here does not entitle it to the benefit of the doubt.”
Russia’s two ferocious wars in Chechnya since the 1990s were fought to prevent the very strain of separatism it now encourages in Crimea. In backing President Bashar al-Assad of Syria in his civil war against rebels, Russia argues that state sovereignty should not be violated, an argument it has turned on its head in Ukraine.
Of course, the fractiousness that has chopped up the Soviet empire into increasingly smaller and often dysfunctional pieces is not relegated only to that part of the world, although in the West in recent years it has played through political and legal processes rather than military ones.
In September, for example, Scotland will hold a referendum on secession, a vote being held with the acquiescence of London. In November, Catalonia plans its own vote on independence from Spain, although in that case the Madrid government has called it illegal. Quebec held unsuccessful referendums on independence from Canada in 1980 and 1995 and as recently as last week its separatist government was discussing whether another should be held.
But Kosovo is the case that deeply divided Europe. After Yugoslavia fell apart, the Kosovo Liberation Army, a rebel group representing the Albanian minority, struggled against the Serbian government, which responded with punishing force until Mr. Clinton intervened in 1999 with a 78-day NATO bombing campaign.
Kosovo declared independence in 2008. The United States under George W. Bush recognized it, as did Britain, France and Germany, but Russia adamantly rejected it, as did Spain. The International Court of Justice later ruled that Kosovo’s declaration was legal.
“We never saw it as setting a precedent, but there were some nations that saw it that way and still do,” said James W. Pardew, who was Mr. Clinton’s special representative for the Balkans.
John B. Bellinger III, who was the top lawyer at the State Department under Bush, said: “We were very careful to emphasize that Kosovo was a unique situation. We were fond of saying it was sui generis — and it did not create a precedent that would likely be replicable anywhere else.”
That is not how the Kremlin sees it. Ever since, Russia has cited Kosovo to justify support for pro-Moscow separatist republics in places like Georgia, where it went to war in 2008 and recognized the independence of Abkhazia and South Ossetia over Western objections.
“Kosovo is very much a legitimate precedent,” said Dimitri K. Simes, president of the Center for the National Interest, a Washington research organization, echoing Moscow’s argument. “Independence was accomplished despite strong opposition by a legitimate, democratic and basically Western-oriented government of Serbia.” By contrast, he said, the new pro-Western government in Kiev “lacks legitimacy,” since it came to power by toppling a democratically elected president.
The Obama administration maintains that the cases cannot be compared. Serbia, White House officials said, lost its legitimacy and right to rule in Kosovo by its violent crackdown. Despite Russian claims, there has been little, if any, independent evidence of such a campaign against the Russian-speaking population in Crimea.
“There’s no repression or crimes against humanity that the government in Kiev has committed against the people of Crimea,” Mr. Rhodes said. “There’s no loss of legitimacy.”
Свежие комментарии