О причинах падения Рима написаны тысячи научных исследований. Однако лишь сейчас ученые всерьез заговорили о решающей роли одного медицинского фактора.

Пляска смерти. Похороны у древних римлян. Умащенное тело несли на носилках к семейному склепу в катакомбах или к могиле на кладбище. Анализ ДНК из костей этих покойников пролил свет на причину смерти многих из них.

К началу V века обе Римские империи, на которые в 395 распалась держава, были в глубоком кризисе. В их пределы вторгались варвары - готы, гунны, франки, аланы, вандалы и т.д. Несмотря на последние блестящие победы (Стилихона в 402 и 406 над готами и другими, Аэция в 451 над гуннами), выродившаяся придворная верхушка Западной Римской империи уничтожила талантливых полководцев (Стилихона казнили по навету, Аэция справили) и тем самым сама вырыла себе могилу. В 410 готы и в 455 вандалы взяли и разграбили РИМ, а в 476 один из военачальников, «варвар» Одоакр, низложил последнего западного римского императора Ромула Авгуетула. Восточная Римская империя со столицей в Константинополе на время отбилась от врагов.

Однако орды варваров, а также «пятая колонна» внутри страны были не единственными врагами Рима. Важнейшую роль в его ослаблении сыграл! совершенно иной «интервент. - малярийный комар. Вполне возможно, что к моменту вторжения варваров защитники империи уже были измотаны тропической лихорадкой.

Наступление комара

Ученые выявили гены, обеспечивающие устойчивость к малярии, и определили их распространение у жителей разных регионов планеты. Оказывается, африканский ген (красные кружочки на карте) сейчас нередок и у европейцев. По-видимому, возбудитель тропической малярии (Plasmodium Falciparum) когда-то проник из Африки в Европу, где местный ген (желтые кружочки на карте) защищал только от более слабых форм этой болезни. Нынешнее присутствие в Средиземноморье обоих генов соответствует теории о постеленном повышении у европейцев устойчивости к тропической малярии, которая вполне могла тяжело ударить по древним римлянам.

Невидимая армия

Римляне, безусловно, знали малярию, но не умели ее лечить. Они даже догадывались, где ею легче всего заразиться. В I веке н. э. воин, писатель и агроном Луций Юний Модерат Колумелла писал: Рядом с жилищами не должно быть заболоченных земель, ни военных дорог, поскольку первые в жаркую погоду источают гибельное зловоние и плодят насекомых, вооруженных назойливыми жалами, которые нападают на нас плотными стаями... от чего часто возникают загадочные болезни, причины которых пока за пределами понимания врачей.

Впрочем, о способности комаров переносить малярию римляне даже не подозревали. Так, в 467 аристократ мемуарист Сидений Аполшинарис, подхватив болотную лихорадку по дороге к Риму, приписал ее «проникшему в тело ветру Атабулу из Калабрии или из вредной для здоровья Этрурии».

Римляне знали, что малярией легче заразиться в низменных частях страны, поэтому жаркие и сырые сезоны богачи предпочитали проводить в своих стоящих на холмах виллах. Однако ошибочное мнение о том, что заразу разносят сами болотные испарения, продержалось до XVIII века. Само слово «малярия по-итальянски означает «дурной воздух». На самом деле она связана с сырыми местами, поскольку в теплой застойной воде из яиц, отложенных самками комаров, развиваются новые малярийные комары. Переселяясь подальше от болот, человек просто снижает свои шансы быть укушенным и инфицированным.

Итак, римляне знали о малярии, по никто из них не наблюдая роста смертности от нее в последние два века республики. Жившие тогда писатели и врачи сообщают, что большинство взрослых больных справляются с приступами болотной лихорадки. Умирают от нее лишь самые слабые. 

Жертвы малярии, в том числе Юлий Цезарь, выздоровев, обычно приобретают к ней более или менее выраженный иммунитет, На юге Евразии даже появился ген устойчивости к этой болезни.

Мнение профессора У. Джонса

Однако еще в 1907 британский профессор У. Джонс выступил с неожиданной теорией: малярия погубила Западную Римскую империю. Он исходил из военной отчетности. Согласно ей, в легионы сначала перестала идти молодежь из жарких низменных районов Италии, а потом и из прохладных горных. К середине V века основную часть имперской армии стали оставлять наемники, особенно германцы.

Профессор Джонс предположил,что со II века н.э. в Италии росла смертность от малярии. Население слабело и сокращалось - здоровых мужчин для пополнения армии становилось все меньше. По мнению Джонса, смертельную болезнь занесли в Италию из Африки карфагенские воины Ганнибала во время Второй Пунической войны (111 век до н.э.). Однако специалисты сильно сомневались, что малярия, подобно чуме, способна давать опустошительные эпидемии.

Наш кровный враг. Без этого мелкого насекомого смертоносные микробы Plasmodium Falciparum и другие были бы нам не опасны. В теле самки малярийного комара, напившейся крови больного малярией человека, Plasmodium проходит часть цикла развития, а затем возбудители болезни попадают в кровь здорового человека при укусе его зараженной самкой комара.

Смертоносный микроб

 

Тем не менее новые данные говорят в пользу гипотезы Джонса. Описанные им катастрофические последствия могло бы вызвать интродукция в Европу тропической формы малярии, к которой у римлян не было иммунитета. Вызывающий ее микроорганизм Plasmodium Falciparum - причина самой

смертоносной на сегодняшний день инфекции. Ежегодно от нее умирают около 3 млн. человек. Этот микроб предпочитает тропический климат и наиболее распространен в Африке.

Доктор Сара Тишкофф из Мэрилеидского университета в США обнаружила генетические свидетельства сравнительно недавнего проникновения Plasmodium Falciparum в Европу из Африки - до 400 н.э., но не раньше 4400 до н.э. Она считает, что всему виной развитие торговли: микроб прибыл в Италию с малярийными комарами на борту пересекавших Средиземное море купеческих судов.

Раскопки. На кладбище у римской виллы в Луньяно обнаружены останки 47 младенцев. Анализ грунта позволяет предполагать, что все они похоронены в течение одного месяца примерно в 450 г. Похоже, эти места пострадали от серьезной эпидемии.

Об этом же говорят и археологические свидетельства. Судя по обнаруженному недавно позднеримскому кладбищу в Луньяно примерно в 110 км к северу от Рима, в этих местах около 450 г. произошла катастрофическая вспышка малярии. Рядом с древней виллой раскопано 47 детских скелетов – в большинстве случаев младенцев, в том числе недоношенных (видимо, мертво-рожденных). Археологи считают, что все они похоронены в течение нескольких дней, максимум недель, что можно объяснить только смертоносной эпидемией.

Беззащитное общество древнего Рима

Невинные жертвы. Сначала детей хоронили по одному или по двое. Но в самых верхних могилах находят до семи маленьких скелетов, что указывает на быстрое развитие эпидемии. Хоронили в спешке: одному из младенцев гробом послужила терракотовая черепица. 

Эта вилла находилась около тянувшихся вдоль Тибра болот - в типично малярийной зоне. Семена жимолости, найденные в могилах, говорят, что детей хоронили летом - когда летают разносящие заразу комары.

Генетический анализ костей показал присутствие в одной из них ДНК Plasmodium Falciparum. Большое количество недоношенных останков также указывает на этого микроба: выкидыш - один из типичных симптомов тропической малярии у беременных женщин. Так научные методы XXI века подтвердили высказанную 100 лет назад смелую гипотезу.

Видимо, новый тип малярии тяжело ударил по наиболее уязвимому для комаров сельскому населению Италии (а именно крестьяне в качестве пехотинцев в лучшие времена становились в ряды железных римских легионов - основы жизненной силы Древнего Рима). Люди не просто мучились лихорадкой и ознобом, а умирали через несколько часов после появления симптомов или же слабели настолько, что становились легкими жертвами других инфекций, например гриппа и туберкулеза. Возможно, были и желудочная форма этой малярии, напоминающая брюшной тиф.

Разнообразие причин смерти, вероятно, объясняет, почему в текстах той эпохи нет четких указаний на вспышки новой болезни. Кладбище в Луньяно дает убедительные доказательства того, что Plasmodium Falciparum опустошал древнюю Италию как раз в эпоху гибели империи. Если к 450 микроб добрался до Рима, значит, южнее болезнь свирепствовала и раньше.

Через дренажные системы занимавших низменности полей малярийные комары проникали в глубь страны. Для Западной Римской империи, переживавшей глубокий политический и экономический кризис, смертельная эпидемия могла оказаться ударом, резко ослабившим обороноспособность государства в период решающих для его судьбы испытаний.