Покинув долину Инда, индийские арии завоевали страну по Гангу и основали здесь множество государств, чьё население состояло из двух сословий, разнившихся по юридическому и материальному положению. Новые поселенцы-арии, победители, захватили себе в Индии и землю, и почет, и власть, а побежденные неиндоевропейские туземцы были повергнуты в презрение и уничиженье обращены в рабство или в зависимое состояние, или, оттесненные в леса и горы, вели там в бездействии мысли скудную жизнь без всякой культуры.
Этот результат арийского завоевания и дал исток для происхождения четырёх главных индийских каст (варн).
Те первоначальные жители Индии, которые были покорены силой меча, подверглись участи пленников, стали просто рабами. Индийцы, покорившиеся добровольно, отрекшиеся от отцовских богов, принявшие язык, законы и обычаи победителей, сохранили личную свободу, но утратили всю земельную собственность и должны были жить работниками в поместьях арийцев, слугами и носильщиками, в домах у богатых людей. Из них произошла каста шудр. «Шудра» – слово не санскритское. До того как стать названием одной из индийских каст, оно, вероятно, было названием какого-то народа. Арийцы считали ниже своего достоинства вступать с представителями касты шудр в брачные союзы. Женщины-шудры были у арийцев только наложницами.
Древняя Индия. Карта
Со временем между самими арийскими завоевателями Индии образовались резкие различия состояний и профессий. Но по отношению к низшей касте – темнокожему, покоренному туземному населению – они все оставались привилегированным классом. Только арии имели право читать священные книги; только они были освящаемы торжественным обрядом: на арийца был возлагаем священный шнур, делавший его «возрожденным» (или «дважды рожденным», двиджа). Этот обряд служил символическим отличием всех арийцев от касты шудр и прогнанных в леса, презираемых туземных племен. Освящение совершалось возложением шнура, который носят положенным на правое плечо и опускающимся наискось по груди. У касты брахманов шнур мог быть возлагаем на мальчика от 8 до 15 лет, и он сделан из хлопчатобумажной пряжи; у касты кшатриев, получавших его не раньше 11 года, он делался из куши (индийского прядильного растения), а у касты вайшьев, получавших его не раньше 12-го года, он был шерстяным.
«Дважды рожденные» арийцы с течением времени разделились по различиям занятий и происхождения на три сословия или касты, имеющие некоторое сходство с тремя сословиями средневековой Европы: духовенством, дворянством и средним, городским классом. Зародыши кастового устройств у арийцев существовали еще в те времена, когда они жили только в бассейне Инда: там из массы земледельческого и пастушеского населения уже выделялись воинственные князья племен, окруженные людьми, искусными в военном деле, а также жрецы, совершающие обряды жертвоприношений.
При переселении арийских племен далее вглубь Индии, в страну Ганга, воинственная энергия возросла в кровопролитных войнах с истребляемыми туземцами, а потом в ожесточенной борьбе между арийскими племенами. Пока завоевания не завершились, весь народ был занят военным делом. Только когда началось мирное обладание завоеванною страною, стало возможно развиться разнообразию занятий, появилась возможность выбора между разными профессиями, и наступил новый этап происхождения каст. Плодородие индийской земли возбуждало влечение к мирному добыванию средств жизни. От этого быстро развилась врожденная арийцам склонность, по которой спокойно трудиться и пользоваться плодами своего труда было для них приятнее, чем делать тяжелые военные усилия. Потому значительная часть поселенцев («вишей») обратилась к земледелию, дававшему обильные урожаи, предоставив борьбу с врагами и охранение страны князьям племен и образовавшемуся в период завоеваний военному дворянству. Это сословие, занимавшееся землепашеством и отчасти пастушеством, скоро разрослось так, что и у арийцев, как в Западной Европе, образовало собою огромное большинство населения. Потому название вайшья «поселенец», первоначально обозначавшее всех арийских жителей в новых областях, стало обозначать только людей третьей, трудящейся индийской касты, а воины, кшатрии, и жрецы, брахманы («молящиеся»), ставшие с течением времени привилегированными сословиями, сделали названия своих профессий названиями двух высших каст.
Четыре вышеперечисленных индийских сословия сделались совершенно замкнутыми кастами (варнами) лишь, когда над древним служением Индре и другим богам природы возвысился брахманизм – новое религиозное учение о Брахме, душе вселенной, источнике жизни, из которого произошли и в который возвратятся все существа. Это реформированное вероучение придало религиозную святость делению индийской нации на касты, и в особенности жреческой касте. Оно говорило, что в круговороте форм жизни, проходимых всем существующим на земле, брахман – самая высшая форма бытия. По догмату возрождения и переселения душ, существо, рождающееся в человеческом виде, должно пройти поочередно все четыре касты: быть шудрой, вайшьей, кшатрием и напоследок брахманом; пройдя эти формы бытия, оно воссоединяется с Брахмой. Единственный путь к достижению этой цели состоит в том, чтобы человек, постоянно стремясь к божеству, в точности исполнял все, заповеданное брахманами, чтил их, радовал дарами и знаками уважения. Проступки против брахманов, тяжко наказываемые и на земле, подвергают нечестивцев ужаснейшим мучениям ада и возрождению в формах презираемых животных.
Верование в зависимость будущей жизни от настоящей было главною опорою индийского кастового деления и владычества жрецов. Чем решительнее ставило брахманское духовенство догмат переселения душ центром всего нравственного учения, чем успешнее наполняло оно фантазию народа страшными картинами адских мучений, тем больше почета и влияния оно приобретало. Представители высшей касты брахманов близки к богам; они знают путь, ведущий к Брахме; их молитвы, жертвы, святые подвиги их аскетизма имеют магическую власть над богами, богам приходится исполнять их волю; от них зависит блаженство и страдание в будущей жизни. Неудивительно, что с развитием религиозности у индийцев возрастало могущество касты брахманов, неутомимо восхвалявшей в своих святых поучениях почтительность и щедрость к брахманам, как вернейшие способы получить блаженство, внушавшей царям, что правитель обязан иметь своими советниками и делать судьями брахманов, обязан награждать их службу богатым содержанием и благочестивыми подарками.
Чтобы низшие индийские касты не завидовали привилегированному положению брахманов и не посягали на него, было выработано и усиленно проповедовалось учение, что формы жизни для всех существ предопределены Брахмой, и что ход по степеням человеческих возрождений совершается только спокойною, мирною жизнью в данном человеку положении, верным исполнением обязанностей. Так, в одной из древнейших частей Махабхараты говорится: «Когда Брахма создавал существа, он дал им их занятия, каждой касте особую деятельность: брахманам – изучение высоких Вед, воинам – геройство, вайшьям – искусство труда, шудрам – покорность перед другими цветами: потому достойны порицания несведущие брахманы, неславные воины, неискусные вайшьи и непослушные шудры».
Брахма, главное божество брахманизма - религии, которая лежит в основе индийской кастовой системы
Этот догмат, приписывавший каждой касте, каждой профессии божественное происхождение, утешавший униженных и презираемых в обидах и лишениях их настоящей жизни надеждой на улучшение их судьбы в будущем существовании. Он давал индийской кастовой иерархии религиозное освящение. Разделение людей на четыре сословия, неравные по своим правам, было с этой точки зрения вечным, неизменным законом, нарушение которого – преступнейший грех. Люди не имеют права низвергать кастовые преграды, установленные между ними самим богом; улучшения своей судьбы они могут достигать лишь терпеливою покорностью. Взаимные отношения между индийскими кастами были наглядно характеризованы учением; что Брахма произвел брахманов из уст своих (или первочеловека Пуруши), кшатриев – из рук, вайший – из бедер, шудр – из запачканных в грязи ступней ног, потому сущность природы у брахманов – «святость и мудрость», у кшатриев – «власть и сила», у вайшьев – «богатство и прибыток», у шудр – «служение и покорность». Учение о происхождении каст из разных частей высочайшего существа излагается в одном из гимнов последней, самой новой книги Ригведы. В более древних песнях Ригведы кастовых понятий нет. Брахманы придают этому гимну чрезвычайно важное значение, и каждый истинно верующий брахман читает его каждое утро, после омовения. Этот гимн – диплом, которым брахманы узаконили свои привилегии, свое владычество.
Таким образом, индийский народ был приведен своею историей, своими склонностями и обычаями к тому, что подпал под иго иерархии каст, превратившей сословия и профессии в чуждые друг другу племена,
Шудры
После завоевания долины Ганга пришедшими с Инда племенами ариев часть её первоначального (неиндоевропейского) населения была обращена в рабство, а остальные лишились земель, превратившись в слуг и батраков. Из этих чуждых арийским захватчикам туземцев мало-помалу образовалась каста «шудр». Слово «шудра» происходит не от санскритского корня. Оно, возможно, являлось каким-то местно-индийским племенным обозначением.
Арийцы присвоили себе роль высшего по отношению к шудрам сословия. Только над ариями производился религиозный обряд возложения священного шнура, который, по учению брахманизма, делал человека «дваждырождённым». Но и среди самих арийцев вскоре появилось социальное разделение. По роду жизни и занятий они распались на три касты – брахманов, кшатриев и вайшьев, напоминавших три главных сословия средневекового Запада: духовенство, военную аристократию и класс мелких собственников. Это общественное расслоение стало появляться у ариев ещё во время жизни на Инде.
После завоевания долины Ганга большая часть арийского населения занялась в новой благодатной стране земледелием и скотоводством. Эти люди составили касту вайшьев («поселян»), которая добывала себе средства для жизни трудом, но, в отличие от шудр, состояла из юридически полноправных владельцев земли, скота или промышленно-торгового капитала. Над вайшьями стояли воины (кшатрии), и жрецы (брахманы, «молящиеся»). Кшатрии и особенно брахманы считались высшими кастами.
Вайшьи
Вайшьи, земледельцы и пастухи Древней Индии, по самому характеру своих занятий, не могли равняться с высшими сословиями опрятностью и были не так хорошо одеты. Проводя день в труде, они не имели досуга ни для приобретения брахманской образованности, ни для праздных занятий военного дворянства кшатриев. Поэтому вайшьи скоро стали считаться людьми неравноправными жрецам и воинам, людьми иной касты. Простолюдины-вайшьи не имели воинственных соседей, которые бы угрожали их имуществу. Вайшьям не были нужны меч и стрелы; они спокойно жили с женами и детьми на своем клочке земли, предоставляя военному сословию охранение страны от внешних врагов и от внутренних беспорядков. За делами мира большая часть недавних арийских завоевателей Индии скоро отвыкла от оружия и военного искусства.
Когда, с развитием культуры, формы и потребности быта стали разнообразнее, когда деревенская простота одежды и пищи, жилищ и домашних принадлежностей стала многих не удовлетворять, когда торговля с иноземцами стала приносить богатство и роскошь, многие вайшьи обратились к занятию ремеслами, промышленностью, торговлей, отдаче денег в проценты. Но их общественный престиж от этого не повысился. Как в феодальной Европе горожане принадлежали по своему происхождению не к высшим сословиям, а к простонародью, так и в многолюдных городах, возникших в Индии около царских и княжеских дворцов, большинство населения составляли вайшьи. Но им не было простора для самостоятельного развития: над ремесленниками и торговцами в Индии тяготело презрение высших сословий. Сколько бы ни приобретали вайшьи богатства в больших, великолепных, роскошных столицах или в торговых приморских городах, они не получали никакого соучастия ни в почестях и славе кшатриев, ни в образованности и авторитетности брахманских жрецов и ученых. Высшие нравственные блага жизни были вайшьям недоступны. Им был предоставлен только круг физической и механической деятельности, круг материального и рутинного; и хотя им было дозволено, даже поставлено в обязанность читать Веды и юридические книги, они оставались вне высшей умственной жизни нации. Наследственная цепь приковывала вайшью к отцовскому участку земли или промыслу; доступ к военному сословию или к брахманской касте был ему навеки прегражден.
Кшатрии
Почетнее было положение касты воинов (кшатриев), особенно в железные времена завоевания Индии ариями и первых поколений после этого завоевания, когда все решалось мечом и воинственной энергией, когда царь был только полководцем, когда закон и обычай держались только охраною оружия. Было время, когда кшатрии стремились стать первенствующим сословием, и в темных преданиях еще сохранились следы воспоминаний о великой войне между воинами и брахманами, когда «нечестивые руки» дерзнули коснуться священного, богоустановленного величия духовенства. Предания говорят, что брахманы вышли из этой борьбы с кшатриями победителями при помощи богов и героя брахманов, Рамы, и что нечестивцы были подвергнуты ужаснейшим наказаниям.
Воспитание кшатрия
За временами завоеваний должны были следовать мирные времена; тогда услуги кшатриев стали не нужны, и значение военного сословия уменьшилось. Стремлению же брахманов сделаться первым сословием эти времена благоприятствовали. Но тем прочнее и решительнее удержались воины на степени второго по своей почётности сословия. Гордые славою предков, подвиги которых восхвалялись в героических песнях, наследованных от старины, проникнутые чувством собственного достоинства и сознанием своей силы, какие даёт людям военная профессия, кшатрии держали себя в строгой обособленности от вайшьев, у которых не было знатных предков, и с презрением смотрели на их трудовую, монотонную жизнь.
Брахманы, упрочив за собою первенство над кшатриями, благоприятствовали их сословной замкнутости, находя ее выгодной для себя; а кшатрии, вместе с землями и привилегиями, родовою гордостью и военной славою, передавали по наследству своим сыновьям и почтение к духовенству. Отделенные своим воспитанием, военными упражнениями и образом жизни и от брахманов и от вайшьев, кшатрии были рыцарской аристократией, сохранявшей при новых условиях общественной жизни воинственные обычаи старины, внушавшей своим детям гордую веру в чистоту крови и в родовое превосходство. Огражденные наследственностью прав и сословной замкнутостью от вторжения чуждых элементов, кшатрии составляли фалангу, не допускавшую в свои ряды простолюдинов.
Получая щедрое жалованье от царя, снабжаемые от него оружием и всем надобным для военного дела, кшатрии вели беззаботную жизнь. Кроме военных упражнений, у них не было никакого дела; потому в мирное время – а в спокойной долине Ганга время шло большею частью мирно – они имели много досуга веселиться и пировать. В кругу этих родов сохранялась память о славных делах предков, о жарких битвах старины; певцы царей и вельможеских родов пели кшатриям на жертвенных праздниках и на похоронных обедах старые песни, или слагали в прославление своих покровителей новые. Из этих песен постепенно выросли индийские эпические поэмы – Махабхарата и Рамаяна.
Брахманы
Высшую и самую влиятельную касту составляли жрецы, первоначальное название которых «пурохита», «домашние жрецы» царя, в стране Ганга заменилось новым – брахманы. Еще на Инде были такие жрецы, – например, Васиштха, Вишвамитра – о которых народ полагал, что их молитвы и совершаемые ими жертвоприношения имеют силу, и которые поэтому пользовались особенным уважением. Выгода всего племени требовала, чтоб их священные песни, их способы совершения обрядов, их учения сохранялись. Вернейшим средством к этому было, чтобы наиболее уважаемые жрецы племени передавали свое знание сыновьям или ученикам. Так возникли брахманские роды. Составляя школы или корпорации, они сохраняли устным преданием молитвы, гимны, священные знания.
Сначала у каждого арийского племени был свой брахманский род; например у Кошалов – род Васиштхи, у Ангов – Гаутамы. Но когда племена, привыкнув жить в мире между собою, соединялись в одно государство, то их жреческие фамилии вступали в товарищество между собой, заимствовали друг у друга молитвы и гимны. Вероучения и священные песни разных брахманских школ становились общим достоянием всего товарищества. Эти песни и учения, существовавшие сначала только в устном предании, были, после введения письменных знаков, записаны и собраны брахманами. Так возникли Веды, то есть «знания», сборник священных песен и призываний богов, именуемый Ригведой и следующие два сборника жертвенных формул, молитв и богослужебных постановлений, Самаведа и Яджурведа.
Индийцы придавали большую важность тому, чтобы жертвенные приношения совершались правильно, и в обращениях к богам не делалось ошибок. Это очень благоприятствовало возникновению особой брахманской корпорации. Когда богослужебные обряды и молитвы были записаны, условием того, чтобы жертвы и обряды были приятны богам, сделалось точное знание и соблюдение предписанных правил и законов, изучать которые можно было только под руководством старых жреческих родов. Это необходимо отдавало совершение жертв и богослужения в исключительное заведывание брахманов, совершенно прекращало непосредственные отношения мирян к богам: лишь те, кто был научен жрецом-наставником, – сын или воспитанник брахмана, – мог теперь совершать жертву должным способом, делавшим ее «приятной богам»; только он мог доставить божию помощь.
Брахман в современной Индии
Знание старых песен, которыми предки на прежней родине чтили богов природы, знание обрядов, сопровождавших эти песни, все решительнее становилось исключительным достоянием брахманов, праотцы которых сложили эти песни и в роде которых они передавались по наследству. Достоянием жрецов оставались и предания, соединенные с богослужением, необходимые для понимания его. Принесенное из родины облекалось в умах арийских переселенцев в Индию таинственным священным значением. Таким образом, наследственные певцы стали наследственными жрецами, значение которых возрастало по мере того, как народ ариев удалялся от своей старой родины (долины Инда) и, занятый военными делами, забывал свои старые учреждения.
Народ стал считать брахманов посредниками между людьми и богами. Когда в новой стране Ганга начались мирные времена, и забота об исполнении религиозных обязанностей стала важнейшим делом жизни, установившееся в народе понятие о значении жрецов должно было возбудить в них гордую мысль, что сословие, исполняющее священнейшие обязанности, проводящее свою жизнь в служении богам, имеет право занимать первое место в обществе и государстве. Брахманское духовенство стало замкнутой корпорацией, доступ в нее был закрыт людям других сословий. Брахманы должны были брать жен только из своего сословия. Они приучили весь народ признавать, что сыновья жреца, рождённые в законном браке, владеют по самому своему происхождению правом быть жрецами и способностью совершать жертвы и моления, угодные богам.
Так возникла жреческая, брахманская каста, строго обособленная от кшатриев и вайшьев, поставленная силою своей сословной гордости и религиозностью народа на высшую ступень почета, захватившая науку, религию, всю образованность в монополию себе. С течением времени брахманы привыкли думать, что они настолько же выше остальных арийцев, насколько те считали себя выше шудр и остатков диких туземно-индийских племён. На улице, на рынке разница каст была видна уже по материалу и форме одежды, по величине и форме трости. Брахман, в отличие от кшатрия и вайшья, выходил из дома не иначе как с бамбуковой тростью, с сосудом воды для очищений, со священным шнуром через плечо.
Брахманы всеми силами старались осуществить на практике теорию каст. Но условия действительности противопоставляли такие препятствия их стремлению, что они не могли строго провести в жизнь принцип разделения занятий между кастами. В особенности трудно было брахманам найти средства жизни для себя и своих семейств, ограничиваясь лишь теми занятиями, которые специально принадлежали их касте. Брахманы были не монахи, которые берут в свое сословие лишь такое число людей, какое нужно. Они вели семейную жизнь и размножались; потому неизбежно было, что многие брахманские семейства обеднели; а содержания от государства каста брахманов не получала. Потому обедневшие брахманские семейства впадали в нищету. В Махабхарате говорится, что два видных героя этой поэмы, Дрона и его сын Ашваттхаман, были брахманы, но по бедности им пришлось заняться военным ремеслом кшатриев. В позднейших вставках они подвергаются за это сильному порицанию.
Правда, некоторые брахманы вели подвижническую и отшельническую жизнь в лесу, в горах, у священных озер. Другие были астрономами, юрисконсультами, администраторами, судьями и получали хорошие средства к жизни от этих почетных занятий. Многие брахманы были вероучителями, истолкователями священных книг, и получали содержание от своих многочисленных учеников, были жрецами, служителями при храмах, жили подарками от приносивших жертвы и вообще от набожных людей. Но каково бы ни было число брахманов, находивших себе средства жизни в этих занятиях, мы видим из законов Ману и из других древнеиндийских источников, что было множество жрецов, живших только милостынею или кормивших себя и свои семейства занятиями, неприличными их касте. Потому законы Ману усердно заботятся внушить царям и богатым людям, что на них лежит священная обязанность быть щедрыми к брахманам. Законы Ману позволяют брахманам просить милостыню, позволяют им добывать себе пропитание занятиями кшатриев и вайшьев. Брахман может кормиться земледелием и пастушеством; может жить «правдою и ложью торговли». Но он ни в каком случае не должен жить отдачею денег в рост или соблазнительными искусствами, каковы музыка и пение; не должен наниматься в работники, не должен торговать опьяняющими напитками, коровьим маслом, молоком, кунжутом, льняными или шерстяными тканями. Тем кшатриям, которые не могут прокормиться военным ремеслом, закон Ману тоже дозволяет заниматься делами вайшьев, а вайшьям он дозволяет кормиться занятиями шудр. Но все это были только уступки, вынуждаемые необходимостью.
Несоответствие занятий людей с их кастами повело со временем к распаду каст на более мелкие подразделения. Собственно, именно эти мелкие общественные группы и являются кастами в собственном смысле этого слова, а четыре перечисленных нами основных сословия – брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры – в самой Индии чаще называют варнами. Снисходительно дозволяя высшим кастам кормиться профессиями низших, законы Ману строго запрещают низшим кастам браться за профессию высших: эту дерзость полагалось наказывать конфискацией имущества и изгнанием. Только шудра, который не находит себе работы по найму, может заниматься ремеслом. Но он не должен приобретать богатства, чтобы не сделаться надменным против людей других каст, перед которыми обязан смиряться
Каста неприкасаемых – чандалы
Шудры были чужды другим индийским кастам, как люди не арийского происхождения. Они были обязаны служить высшим сословиям, были исключены от участия в религиозных учреждениях нации, не могли читать Веды, бывать на торжественных жертвоприношениях, не имели священного шнура. Но покорившись брахманским учреждениям, приняв брахманскую религию и послушно исполняя брахманские постановления, каста шудр все-таки имела права и определенное юридическое положение. Однако и в бассейне Ганга, и в Декане, где брахманская культура распространилась более путем мирной колонизации и жреческих миссий, чем силою завоевания, были остатки племен, не принявших или не вполне принявших брахманские учреждения, обычаи и верования, потому глубоко презираемых арийцами.
Наиболее сносно было положение тех из них, которые в лесах и ущельях гор продолжали жить по обычаям отцов дикарями. Хуже была судьба большинства других, которые жили в деревнях и в предместьях городов под владычеством арийцев, и употреблялись на презреннейшие работы, бесчестные для «дваждырожденных», слишком низкие даже для шудр. Но и эти племена были разделены на разные разряды; доказательством служит то, что индийцы, произошедшие от браков между людьми разных каст и потому бывшие нечистыми и извергнутыми из каст, причислялись одни к одним из этих презираемых классов, другие – к другим. Так например, люди, происходящие от брака члена касты брахмана с дочерью вайшьи, становятся, по закону Ману, амбаштами (это были погонщики слонов и служители хирургов); от брака брахмана с дочерью шудры происходят нишады; от брака брахмана с дочерью амбашты происходят абхиры и т. д.
Строже всего был запрещен брак мужчины из касты шудр с брахманкой, «потому что упавшее на хорошую землю злое семя приносит плоды еще более гибельные, чем упавшее на худую землю». Дети от такого брака были причисляемы к чандалам, «презреннейшим из смертных». В Рамаяне о чандалах говорится, что они существа, черные, как обезьяны, красноглазые, прикрывающие себя грязною одеждою или медвежьими шкурами. По индийскому закону, эти «неприкасамые» были лишены всяких человеческих прав: они должны жить вне городов и деревень. Встреча с ними оскверняет брахмана, потому чандалы могут бывать в городах или деревнях лишь при дневном свете и должны бить палкою о палку, в извещение о том, что они тут, чтобы можно было уклоняться от встречи с ними. Чандалы должны носить только одежду, остающуюся после умерших; должны употреблять только разбитую посуду; носить только железные украшения; под страхом тяжелого наказания, им запрещено дотрагиваться до других людей – отсюда и их название «неприкасаемые». Милостыню должны подавать им только служители, на черепках. Чандалы хоронят умерших, у которых нет родни; они прислужники палачей. Неприкасаемым отдается одежда и постель казненных преступников; они должны вытаскивать из городов дохлых животных. Они едят собак. Остатки приносимых в жертву животных бросают на землю «для собак, чандал и ворон».
Современный Мумбай. Вход в район трущоб (Дхарави), где живут по преимуществу люди касты неприкасаемых
Автор фото Jon Hurd
Из бассейна Ганга, это презрение к уцелевшим племенам неарийского населения было перенесено и в Декан, где в такое же положение, как чандалы на Ганге, были поставлены парии, имя которых, не встречающееся в законах Ману, стало у европейцев названием всех презираемых арийцами классов людей, «нечистых» людей. Слово пария не санскритское, а тамильское. Тамилы называют париями и потомков древнейшего, до-дравидского населения, и индийцев, исключенных из каст.
Даже положение рабов в Древней Индии было менее тяжело, чем жизнь касты неприкасаемых. Эпические и драматические произведения индийской поэзии показывают, что арийцы обращались с рабами кротко, что многие рабы пользовались большим доверием своих господ, занимали влиятельные положения. Рабами были: те члены касты шудр, чьи предки попали в невольничество при завоевании страны; военнопленные индийцы из неприятельских государства; люди, купленные у торговцев; неисправные должники, отданные судьями в невольники кредиторам. Рабов и рабынь продавали на рынке как товар. Но никто не мог иметь рабом человека из касты более высокой, чем его собственная.
Возникнув в древности, каста неприкасаемых существует в Индии до настоящего времени.
Свежие комментарии