2. Культ умерших и почитание предков у
древних пвреев.
Другой формой почитания разного рода духов были культ умерших. С культом умерших тесно связан и культ
предков, которых иногда считали разновидностью духов умерших.
В еврейской традиции следы таких верований можно проследить, начиная с отдаленной эпохи в письменных источниках (Ветхом Завете и апокрифической литературе), а их дальнейшую эволюцию и трансформацию - в более поздних
письменных памятниках (Талмуде, мидрашах, раввинистической литературе).
Совершенно по-особому освещают эту проблему этнографические материалы: фольклорные тексты и описания некоторых
народных обычаев и обрядов, прямо или косвенно
связанных с культом умерших и почитанием предков.
Хотя в Ветхом Завете почти нет упоминаний о духах умерших, и они редко вмешиваются в
дела живых (один из немногочисленных примеров - явление Саулу тени Самуила и
т.п.), вера в духов умерших, по всей видимости, никогда не была у евреев
окончательно вытеснена учением о бессмертии души и переселении душ (gilgul).
Эти верования тесно связаны с эволюцией представлений о нетелесной субстанции,
которая позднее в иудео-христианской традиции получила название “души”. У древних евреев, как и у других
народов, находившихся на сходных стадиях развития культуры, не существовало
понятия о душе в более позднем понимании этого слова - как о бестелесной
бессмертной субстанции, живущей по не зависящим от тела законам. В силу того,
что в архаических обществах зачастую не
было ясных представлений о том, существует ли загробная жизнь вообще и если да,
то где и как она протекает, то во многих культурах долгое время не было ясности
в представлениях о душе, какой-то нетелесной субстанции, существующей после
смерти человека. Эволюция подобных представлений в иудаизме, как в большинстве
религиозно-этических систем, была очень значительной. Так, в Ветхом Завете грань между телесной и нетелесной сущностями
очень размыта. Для обозначения различных нетелесных субстанции в нем употребляется несколько терминов - чаще
всего, nefesh, neshama, ruah; реже
da’at, lev. Причем, функции обозначаемых
этими понятиями субстанций довольно сильно различались; их значение варьировало
в разные эпохи.
Словом nefesh (наиболее часто встречаемом в Ветхом Завете), по-видимому, обозначалась некая
совокупность физиологических свойств, “основа” живого существа - человека или
животного (Чис. 6:6), а терминами neshama
и ruah - скорее дыхание. Слово lev ("сердце"), употреблялось
обычно для обозначения интеллектуальных качеств человека. Слово nefesh
применялось по отношению как к людям, так и к животным, обозначая "живое
существо" - nefesh haya
(Быт. 1:20; 2:7). Выражения типа "печься о" или "покушаться
на" nefesh человека или скота, позднее переведенные как "печься о душе" или
"покушаться на душу" (Притчи. 12:10; 1 Сам. 22:23), первоначально,
безусловно, относились ко всей совокупности особенностей человека или
животного. Первоначально эмоции в Ветхом
Завете связывали как с nefesh, так и с ruah.
В более поздних текстах эмоциональное состояние и душевные качества все чаще
обозначаются словом ruah (ветер, дуновение), а интеллектуальные или
этические свойства - словом lev (сердце). Ср. выражения: "сокрушенный дух", "мудрый
сердцем".
Термин neshama первоначально, по-видимому, подобно nefesh,
употребляли как обозначение какого-то свойства, присущего всем живым существам
(Быт. 2:7). Очевидно, только после Вавилонского плена возникает представление о
независимости души, дарованной Богом, от тела (Ис. 57:16; Эккл. 12:7). Именно
термин neshama стал более употребительным для обозначения "души" в ее позднем
значении: "Светильник Божий - душа
человека, проникающий все тайники его тела" (Притчи. 20:27).
Очевидно, что семантика, то есть смысловая нагрузка всех названных терминов постоянно варьировала, а
функции обозначаемых ими понятий не были четко разграничены. Подобное явление
может быть объяснено тем, что в
архаическую эпоху у древних евреев, как и у многих других народов, по всей
видимости, существовала вера во множественность нетелесных субстанций - “душ”.
Такого рода воззрения были чрезвычайно широко распространены у самых разных
народов земного шара, это явление хорошо известно в этнографической науке.
(Например, Л.Я. Штернберг, изучавший подобные верования у народов Сибири,
писал, что некоторые народы насчитывали у человека по несколько - 6-7 так
называемых душ, каждая из которых играла вполне определенную роль.)
Наиболее архаичными были представления о некоей безличной
жизненной силе, которую народы Полинезии называли мана. Эта жизненная сила как бы разлита повсюду, проникаем в
человека или животного в момент его рождения и исчезает после смерти человека.
Эта субстанция, как верили, служила источником жизни, а также силы, храбрости,
ловкости для людей. Завладев этой жизненной силой какого-либо человека, можно
было приобрести и эти его качества. Разные народы средоточием этой жизненной
силы считали различные части
человеческого тела. Очень часто ее вместилищем считали голову - отсюда проистекает
распространенный у некоторых народов обычай "охоты за головами", в
которых, как верили, была сконцентрирована жизненная сила врагов. Иногда
полагали, что жизненная сила сосредоточена в правой руке в которой держали
оружие - с этим, например, был связан культ отрубленной головы и правой руки,
широко распространенный у древних кельтов. Нередко верили, что жизненная сила
находится в волосах - в библейском рассказе о Самсоне и Далиле: филистимляне
смогли одолеть Самсона только после того как Далила выведала, что его сила - в
волосах и срезала их. Иногда верили, что она находится в костях и других,
иногда самых неожиданных вместилищах (в русской сказке о Кощее Бессмертном его
смерть находится на кончике иглы, которая в свою очередь была весьма хитроумно
запрятана). Нередко носительницей жизненной силы полагали кровь – ср.
библейские высказывания: ki ha-dam hu ha-nefesh(ибо кровь - это nefesh
(позднее переведенное как “ибо кровь есть душа”) (Лев. 17:14) или ki nefesh ha-basar badam (ибо nefesh/душа плоти - в крови
(Лев. 17:11).
Следовательно, термин nefesh древние евреи первоначально употребляли для обозначения некой субстанции,
служившей источником жизненных сил любого существа, сосредоточивавшуюся в крови
и, возможно, отождествлявшуюся с ней.
В талмудическую эпоху полагали, что nefesh в течение недели
после смерти покойного скитается между могилой и его земным домом, после чего
“уходит”, но не окончательно, возвращаясь на могилу или в дом умершего в
течение года или даже более, при этом не всегда с добрыми намерениями. То есть
очень архаическое не вполне определенное представление о жизненной силе
трансформировалось в представление о духе умершего.
Кроме того, иногда древние народы считали средоточием
жизни человека его дыхание, дух.. В науке не раз обращали внимание на то, что у
многих народов некоторые понятия (например, у древних греков pneuma, у римлян - spiritus, а у евреев – ruah) обозначали
одновременно дуновение, ветер и дыхание, дух. Многие народы именно с такой субстанцией - духом-дуновением, ,
связывали представления о метемпсихозе, т.е. о переселении душ из одного тела в
другое и реинкарнации - воплощении божества или человека в другом существе.
Представления о переселении душ широко распространены до сих пор в индуизме и
буддизме, в древности они бытовали у кельтов, в учениях некоторых древнегреческих
религиозных течений - у последователей Пифагора, в секте орфиков и т.д.), Вера
в реинкарнацию также была широко распространена во всем древнем мире, она, например,
нашла отражение в вере в непорочное зачатие - обычно смертной женщиной от божества
(например, зачатие близнецов Ромула и
Рема от бога Марса смертной женщиной Реей Сильвией, сюжет о непорочном зачатии
Христа Девой Марией: подобным же образом в древнеирландских сагах происходит
непорочное зачатие девушкой по имени Эмер героя от бога Луга - она “вдохнула”
бога, принявшего вид мухи). У многих народов были распространены представления
о вселении какого-то божества или духа в тело человека - например, народы
Сибири верили, что злой дух вселяется в человека и повреждает его рассудок, и извлечь
его оттуда может только шаман.
Возможно: что древние евреи, подобно народам, находившимся на сходной стадии развития культуры, верили в
существование еще одной нетелесной
субстанции - души-дуновения, души-дыхания, которую они называли ruah.
Позднее, в талмудическую эпоху считали, что ruah
никогда не оставляет тело, в том числе и после смерти. Особое развитие получили
подобные воззрения в каббалистической и более поздней фольклорной традиции (как
вера в диббуким - злых духов или
духов умерших, вселившихся в тело живого человека.
Кроме того, многие народы (древние египтяне, кельты, скандинавы, народы Сибири, индейцы
Центральной и Южной Америки др.) верили в существование особой неуничтожимой
субстанции - двойника умершего, ведущего в загробном мире жизнь, подобную
земной, в которой он нередко сохранял свой социальный и имущественный статус. В
некоторых религиозных системах, как например, у древних греков умершие влачат
безрадостное существование в Аиде независимо от того, кем они были при жизни.
“Тот свет”, согласно представлениям различных народов, мог находиться в самых
разных местах, ассоциировавшихся, как правило, с нижним миром и нередко с
сакральной нечистотой - например, древние греки, египтяне, шумеры и многие
другие верили в то, что загробный мир находится под землей; некоторые
скотоводческие народы полагали, что умершие обитают в пустыне; древние кельты
помещали свой загробный мир на островах, расположенных в океане, или же на
одном таком острове - Авалон, либо, напротив, в некой стране/долине блаженных;
скандинавы верили, что умершие герои веселятся в чертогах богов и т.п. Иногда,
как, например, в древнем Египте, к загробной жизни тщательно готовились заранее
- воздвигали гробницы, готовили все необходимое для жизни покойного за гробом.
Именно с такими воззрениями связан погребальный культ - то есть представление о
том, что умершего необходимо похоронить с соблюдением определенных, иногда
весьма сложных ритуалов, иначе покойный будет неудовлетворен и будет всячески
мстить за это живым. У ряда народов представления о посмертном существовании не
были детально разработанными, как скажем у тех же египтян. Древние греки имели
довольно смутные представления- о жизни душ-теней умерших в Аиде, а древние
евреи имели не вполне ясные представления в шеоле.
Шеол неоднократно упоминается в Ветхом Завете, именуясь царством мертвых,
"вратами смерти”, "страной безмолвия", "долиной смертной
тени” и т.п. (Пс. 22:4; 106:18; Иов 11:8). Его местоположение не вполне ясно,
но по-видимому, он находился в нижнем мире под землей или в пустыне, так как
иногда шеол отождествляют с могилой, иногда же царством смерти именуют пустыню.
Нередко шеол изображается как страшное ненасытное чудовище, проглатывающее
людей (Ис. 5:14; 14:9; Авв. 2:5; Иов
24:19 и др.). Лишь в редких случаях Бог может избавить от шеола верных Ему
людей (Пс. 16:10); только два человека - Энох и Элиягу (Илия)-пророк были
живыми взяты на небо (Исх. 5:24; Пс. 49:16). Удел же остальных людей после
смерти - шеол, откуда нет возврата.
В различных мифологических системах подобный “двойник”
покойного, обитающий в нижнем мире, часто отождествлялся с тенью или
отражением. По-видимому, древние евреи обозначали такую душу-тень термином neshama; согласно более поздним воззрениям, после смерти человека она возвращается к
Творцу. В каббалистической традиции и в фольклоре иногда именно ее связывали с
духом покойного.
Таким образом, представления о нетелесных субстанциях, которые условно можно обозначить душами, их жизни
после смерти человека и месте их обитания у древних евреев были довольно
противоречивыми и не являли некой стройной системы или учения. Скорее всего в
Ветхом Завете нашли фрагментарное отражение очень архаические верования,
которые в дальнейшем в официальной культуре
претерпели сложную и длительную эволюцию.
Позднее, в эллинистический период под воздействием дуалистических религий и идей Платона, в которых духовное и материальное
начала в мире и в человеке резко противопоставлены друг другу, в поздних книгах
Ветхого Завета и в особенности в апокрифических сочинениях (Притчи Соломоновы,
книга Даниила, Апокалипсис Баруха, книга Еноха и др.) душа все чаще изображается
как бессмертная оболочка бренного тела, которое она покидает после смерти
человека. Получает распространение идея бессмертия души и посмертного воздаяния
за совершенные при жизни грехи, а также отличная от них идея воскресения
мертвых во плоти. Правда, мысль о воскресении мертвых существовала и в более
раннее время (см. Втор. 32:39; 1 Сам.2:6 и др). Но в эпоху Вавилонского плена и
особенно в послепленный период эта идея становится все более популярной, хотя окончательное
оформление и систематизация подобных представлений произошло позднее (см. Дан.
12:2-3). Иудейскому философу Филону Александрийскому, жившему в конце I в до н. э. - середине I в. н. э , принадлежит учение о
предсуществовании души до вселения ее в тело человека на небе - так называемом
пренатальном существовании, ее вселении
в момент рождения человека в тело - узилище души и последующем ее освобождении,
достигаемом посредством экстатического состояния, во время которого душа может
постичь Бога. Если же душа не смогла достичь такого состояния и освободиться от
власти материального, то после смерти человека она должна будет переселиться в
другое тело. Это учение оказало большое влияние на воззрения некоторых сект (в
частности, ессеев), христианскую доктрину, каббалистическую традицию и
опосредованно на еврейские народные верования.
О том, что учение о бессмертии души в течение длительного времени продолжало оставаться как бы не
укорененным в еврейской письменной традиции, свидетельствуют и талмудические
тексты, во многих из которых отсутствует четкое и ясное разграничение духовного
и телесного начал. В ряде талмудических текстов говорится о душе как о независимой от тела субстанции (Hag. 12b),
для обозначения которой обычно употребляется термин neshama. Она создана Богом (Niddah. 31a) и
по своей природе непорочна; зло проникает в нее от злого начала (Shab. 105 b).
Продолжали употреблять и слово nefesh,
которое, как уже говорилось, обозначало жизненную силу, сосредоточившуюся в
крови - эта субстанция чаще отождествлялась в талмудический период с телесным
началом. Существовать и даже углубилась возникшая в более раннюю эпоху
оппозиция духовного и телесного как высокого - низкого, доброго - злого,
темного - светлого. В зависимости от того, какая субстанция - духовная или
плотская преобладает в человеке, он становится праведником или грешником. С
духовным началом и этическими принципами в Талмуде, кроме того, связаны термины
ruah, da'at, lev. Несмотря на некоторую неопределенность представлений о душе,
идея о бессмертии души, посмертном воздаянии, рае и аде в Талмуде получает свое
дальнейшее развитие. Так, в некоторых трактатах утверждалось, что после смерти
праведник попадает в Эдемский сад (Shab.
152b), а грешник - в ад. При этом не
всегда можно понять, о какой субстанции - духовной или телесной идет речь.
Иногда полагали, что душа праведника после смерти полностью отделяется от тела
и возносится на небо, где она пребывает у "престола славы"; душа же
грешника остается на земле, как в темнице. В некоторых талмудических текстах
можно встретить следы воззрений,
уходящих корнями в глубокую древность, согласно которым связь души и тела не
прекращается сразу после смерти человека, но продолжается спустя некоторое
время (от нескольких дней до нескольких недель), в нижнем мире до тех пор, пока
надежды на возвращение тела к жизни не остается. В течение этого периода
человек слышит все, что творится вокруг него и даже ощущает боль от работы
могильных червей (Shab. 152b).
В народной культуре, в которой нашли отражение архаические верования, отношение к духам умерших и
предков было несколько иным, прочно укоренилось также представление о связи
между живыми и духами покойных.
В целом духов умерших не считали вредоносными, но души злых людей,
согласно традиции, могли быть опасными. С одной стороны, считалось, что они в
определенных обстоятельствах могут вредить живым и их поэтому опасались и
стремились оградить себя от их губительного влияния. С другой - такие души,
особенно праведных людей, могли выступать в роли покровителей и охранителей в
некоторых критических ситуациях (болезнь, бесплодие, трудные роды и т.п.),
поэтому к ним обращались за помощью. Для еврейской традиции и, в частности, для
еврейского фольклора не характерен панический ужас перед духами умерших
(вампирами, вставшими из гроба покойниками, привидениями и тому подобными
персонажами, изначально и вечно
враждебными живым), столь распространенный в фольклорной традиции
романских, германских, славянских народов. В еврейской народной традиции
встреча с таким духом, хотя и считалась нежелательной и даже в некоторых
обстоятельствах небезопасной, как правило, не влечет за собой таких ужасных
последствий, каковыми они предстают в фольклоре многих европейских народов.
Характерно, что те немногие фольклорные еврейские тексты, где элементы
панического страха перед умершими все же присутствуют, относятся по большей
части к ашкеназской традиции и могут быть до известной степени объяснены
воздействием фольклора окружавших евреев европейских народов. В сефардской же
традиции этот элемент практически отсутствует: с духами покойных, как и с другими духами, как я
говорила в предыдущей лекции, стремятся если не подружиться, то во всяком
случае, жить в согласии, всячески задабривая их.
Духов умерших, согласно многочисленным народным поверьям, особенно ашкеназских, можно увидеть на кладбищах по ночам,
особенно в Рош Ходеш (новолуние), Рош
га-Шана (Новый год) и Гошана Раба (седьмой день праздника Суккот) в виде
колеблющихся огоньков. Там они обсуждают дела живых (но обычно не с целью
нанести им какой-либо ущерб). Иногда они собираются в синагогах в призрачных
молитвенных одеяниях, изучают Тору; из этого следует, что они чтят Бога,в
отличие от духов покойных в европейском фольклоре. В ряде преданий, тоже
относящихся, как правило, к ашкеназской традиции, рассказывается о человеке,
заснувшем в синагоге, и обнаружившем себя в момент пробуждения среди таких
духов; иногда он видит там и души еще живущих людей (верили, что такие люди
долго не проживут). В ашкеназском фольклоре довольно распространен сходный
сюжет о заснувшем на кладбище человеке, который после пробуждения слышит вполне
житейские разговоры, болтовню и даже перебранки духов умерших. Они остаются
невидимыми для него и, в свою очередь, не замечают присутствия человека и не
причиняют ему никакого вреда.
Полагали, что иногда духи умерших появляются среди живых. Так, в
талмудической литературе и в фольклоре весьма многочисленны предания о
каком-либо благочестивом человеке (обычно раввине), который, умирая, завещает
родным содержать в порядке его постель и его стол, так как накануне Субботы он
и после смерти будет приходить читать киддуш - благословение над вином или
изучать Тору, что потом и происходило. При этом у его родных подобная просьба и
дальнейшее явление покойника, похоже, не вызывают ни удивления, ни ужаса. Не
менее популярен в Талмуде и раввинистической литературе, а позднее в фольклоре
сюжет о встрече - обычно на кладбище - праведника (например, р.Акивы) с
покойником, собирающим дрова для собственного костра, на котором его будут
поджаривать в геенне (gehinom). Узнав историю
умершего, праведник обычно помогает ему и избавляет от вечных мук.
3. Магия в еврейской народной культуре. Вредоносных духов повсеместно опасались, для защиты от
них, начиная с глубокой древности, у разных народов использовали различные
магические приемы. В Ветхом Завете можно найти много упоминаний о различных
магических действиях, но в своем большинстве
они отражали не столько древнееврейские верования, сколько представления
ханаанеев. Кроме того, древнееврейская магия на протяжении столетий испытывала
сильное влияние вавилонской и египетской магической практики, а позднее -
эллинистических, иранских и гностических представлений. Еврейская магия имеет и
некоторые особенности - для нее характерно почти полное отсутствие
"сатанинского" элемента, то есть обращение не к силам зла, а,
напротив, апеллирование в основном к силам добра. Колдовство было запрещено в Ветхом Завете, хотя
известно, что в библейскую эпоху существовали колдуны и колдуньи. Талмуд менее
категоричен в этом отношении, выделяя однозначно запрещенные действия,
совершаемые с помощью демонов, наносящие тем, против кого они были направлены,
значительный ущерб (такие действия карались смертью); действия, которые создают
только иллюзию такого ущерба - они совершаются без помощи демонов; разрешенные
магические действия, совершаемые с употреблением имен Бога и ангелов. Многие
магические приемы, направленные на борьбу с вредоносными духами, упоминаются в
Вавилонском Талмуде. Так, не следовало проходить ночью между двумя деревьями,
чтобы не подвергнуться нападению злых духов (Pesahim. 3a); не рекомендовалось
здороваться с незнакомцем ночью из опасения, что он может оказаться демоном
(Mer. 3a); полагали нежелательным ночевать одному из-за возможности нападения
Лилит (Shab. 151b), и т.д.
В архаических обществах существовали различные способы борьбы со злыми духами:
задабривание; запугивание; изгнание; обман или введение в заблуждение. Многие
народные обычаи так или иначе сводятся к какому-либо из этих приемов, подразделяясь
на 1. Апотропейные, 2. умилостивительные, 3. искупительные. 4.очистительные.
Отношение к духам умерших в большинстве архаических культур было амбивалентным,
двойственным: их боялись и одновременно почитали (особенно это относилось к духам предков,
нередко являвшимся покровителями своих живущих потомков). Отношения с ними
строились на принципе дарообмена; за принесение пищи, воскурение благовоний, совершение
умилостивительных ритуалов духи покойных, в особенности предков, платили живущим
добром, покровительствовали им и выступали подателями разного рода благ. В
противном же случае такие духи могли стать опасными и всячески вредить живым.
Отголоски подобного рода верований широко представлены и в еврейской традиции, в частности, в фольклоре и в
аггадической литературе, в народных обычаях и обрядах.
Вообще поступки и желания духов покойных, согласно еврейской народной традиции, до некоторой степени подобны поведению живых; они тоже желают найти за гробом друзей и родных. Если души умерших считают, что их тела погребены в неподобающем месте, они могут в
отместку вредить за это живым. Поэтому покойным в ряде случаев возносили молитвы, на могилы клали приношения, творили
милостыню, зажигали свечи и т.п. Обычно духи умерших платили за это добром.
Подобные действия выполняли двойную функцию: улучшали участь души в загробном
мире и доставляли ей удовольствие.
3.1. Апотропейные обряды. Многие архаические народы приписывали определенным
веществам или явлениям различные свойства и верили, что в силу этих свойств они
могут оберегать от разных духов.
Так, например, огонь также издавна у самых разных народов, в том числе у
евреев, считался средством защиты от демонов (Лев. 16:22-23), а также от духов
умерших. Позднее эту функцию выполняло зажигание субботних и ханукальных
свечей. Еще в начале XX в. у евреев существовало поверье, что пламя свечей отгоняет различных демонов, в
особенности Лилит и Аграт бат Махаллат.
Функции жертвенной крови в представлениях, распространенных у многих первобытных народов, были довольно разнообразной:
считалось, что кровь очищала от ритуальной нечистоты, она также выполняла
центральную роль в искупительном жертвоприношении и, наконец, оберегала от злых
духов.
Поэтому смазывание кровью косяков жилищ во время праздника Песах в библейскую эпоху - с
тем, чтобы "губитель" не мог войти в дом (Исх. 12:6) - несомненно имело целью отвратить злых духов. (Этот
обычай сохранился до наших дней в несколько видоизмененной форме у самаритян;
кроме того, сходный обычай: обрызгивать кровью жертвенного животного людей и
скот во время эпидемий до недавнего времени существовал у арабов).
Отпугивал демонов, согласно архаическим воззрениям, также шум: звон колокольчиков на
одежде первосвященника (Исх.28:33-35), звуки шофара (ритуального рога). Так, в
Талмуде указывается, что звуки шофара нагоняют страх на Сатана (Rosh ha-Shanah.
1:6A,B); в это верили и позднее.
Апотропейную функцию, то есть роль оберега выполняли также филактерии (тфилин) и мезуза
(Исх. 12:7). Оберегами считались многие металлы, особенно железо, свинец и
ртуть, использовавшиеся для изготовления амулетов - талисманов от злых духов,
дурного глаза и т.п. Очень действенным оберегом считали соль. Особое значение
соли придавали каббалисты, считая ее наилучшей защитой от Сатана.
Некоторые травы и растения, согласно народным поверьям, выполняли апотропейную функцию. Например, особый вид трав служил оберегом мужчине, соблазняемому Лилит. В Талмуде утверждается (Suk. 38a), что хорошей защитой от
Сатана является лулав (побег финиковой пальмы, с которым совершали процессию во
время праздника Суккот). Евреи, как и многие другие народы, верили в то, что
чеснок - хорошее средство защиты от демонов.
Одним из способов борьбы со злыми духами было, как уже указывалось, введение их в заблуждение. Этой цели, по-видимому,
могло служить ряжение, то есть ношение масок и маскарадных костюмов во время праздника Пурим, а также обрядовый
травестизм - переодевание в одежду другого пола, практиковавшийся в некоторых
общинах во время праздника Ханука.
Апотропейную функцию повсеместно в архаических обществах выполняли всевозможные обереги, амулеты, талисманы и
прочие объекты, в силу определенных причин - свойств материала, из которых они
изготовлены, сакральных фигур, слов или формул, которые на н изображены и пр. -
обладавшие, как полагали, способностью напугать нечистую силу и отвести ее чары.
Наиболее действенными амулетами считались те, на которых присутствовали мистические
имена Бога, иногда состоявшие из 12 - 72 букв. Нередко на амулетах также писали
имена ангелов. Так, для защиты от Лилит писали имена трех ангелов (Sanvi.
Sansanvi, Semangelaf), согласно традиции, некогда посрамивших ее. Считалось,
что апотропейными свойствами были наделены некоторые магические фигуры:
пентаграмма (печать Соломона), шестиконечная звезда (щит Давида), круг,
спираль, магический квадрат и т.п., которые часто изображались на амулетах. Большинство
этих магических фигур имеют широчайшее распространение в религиозной практике
самых разных народов, отражая некие универсальные схемы человеческого
подсознания. Так, шестиконечная звезда, представляющая соединение двух треугольников,
во многих архаических обществах была символом плодородия, соединения мужского и
женского начала: круг и спираль были солнечными, солярными знаками во многих
первобытных культурах и т.д.
Начиная с библейской эпохи среди евреев, как и среди других народов Ближнего Востока, была широко распространена магия
чисел. Число 9 считалось связанным с нечистой силой, поэтому заклинания против
нее следовало повторить 9 раз; человек, увидевший демонов, в течение 9 дней не
должен был никому говорить об этом и т.д.
Драгоценные камни использовались у евреев, как и повсюду на Востоке, в качестве амулетов еще в древности, но особенно
популярным это стало в Средние века: так хорошей защитой от демонов считались
аметист, алмаз, коралл, а у сефардов и в восточных общинах - прежде всего
бирюза.
Употребление драгоценных камней в качестве талисманов часто связано с их свойствами - твердостью, прозрачностью, блеском, но прежде
всего с их цветом. Так, употребление бирюзы тесно связано с магией
голубого/синего цвета. Многие народы в древности полагали, что тот или иной
цвет может играть ту или иную роль, то есть выполнять ту или иную функцию. Так,
белый цвет у многих народов был цветом сакральной чистоты - вспомним белые
одежды в ТаНаХе как одеяния очистившихся от грехов праведников. В то же время
во многих культурах белый цвет - цвет смерти, цвет траура в Индии, савана у
евреев. Голубой цвет тоже нес большую смысловую нагрузку. Иногда высказывались
предположения, что этот цвет служил защитой от дурного глаза, так как голубые
глаза на Востоке были редкостью, а потому казались странными и угрожающими,
"проводником" чьей-то злой воли. От таких глаз защищались подобным же
- с помощью голубого цвета Однако есть более правдоподобное объяснение роли
голубого цвета. Это - цвет неба и небесных вод, т.е. сакральной чистоты.
Обиталищем же демонов считался нижний мир, тесно связанный с ритуальной
нечистотой. От них можно было обезопаситься с помощью сакрально чистых небесных
вод голубого цвета, который был таким образом, оберегом от злых сил.. В этой
связи интересно объяснение значение синего цвета, данное раввином-йеменитом, проживавшим в Иерусалиме и приведенное
Р.Патаи в своей книге о еврейском фольклоре. На вопрос, зачем йеменские евреи
красят оконные рамы и косяки дверей в голубой цвет, раввин отвечал, что это -
цвет неба, в который его окрасил Бог. Желая защититься от злых сил, они поступают
подобным же образом, красят рамы и косяки в своих жилищах <т.е.
"обрамления" отверстий, через которые в дом могла проникнуть нечистая
сила - Е.Н.> в голубой цвет. Голубой цвет в древности играл вообще большую
роль. Так, в Ассирии высокопоставленные лица носили голубое (Иезек. 23:5-7),
цвет одежды царя Ахашвероша в книге Эстер - тоже голубой (Эстер 8:15б 1:16) и
т.д. Вспомним, какую значительную роль играл голубой /синий цвет в оформлении
Скинии Завета (Исх.26:1; 25:35; 38:23; Чис.4:6-120б в одежде Аарона (Исх.39:1;
28:6-8 и др.), в одежде первосвященника в Иерусалимском храме. Синего цвета
также полосы на таллите (молитвенном покрывале), обязательно присутствие голубой нити в цицит (кистях, прикрепленных к
углам нижней одежды (Чис.15:39), которые также служили оберегами).
Во многих общинах
на Востоке голубую нитку обвязывали вокруг ручки младенца (или вешали ему на
шею голубую бусину), чтобы спасти его от нечистой силы и уберечь от сглаза.
Чтение Торы и некоторых молитв также, как я говорила, считалось, оберегом от демонов.
Умилостивительную функцию часто выполняло приношение пищи которая у
многих народов древности была основной частью жертвоприношения божествам и
различным духам.
Определенные периоды считались неподвластными
нечистой силе: так, полагали, что в пасхальную ночь и во время Шаббата не нужны
никакие меры защиты так как святость этих дней - сами по себе охраняют от злых
духов.
Кроме того, в первобытных обществах с разного
рода нечистой силой боролись с помощью очистительных обрядов. Уже из самого
названия в русском языке - нечистая сила и аналогично ему “духи нечистоты” в
еврейской традиции, которые к тому же обитали в нечистых местах. Явствует, что
разного рода духи и демоны отождествлялись с нечистотой, но нечистотой не обычной,
физической, а ритуальной.
В архаичных обществах особенно боялись такой нечистоты, приписывая ей некую
специфическую негативную силу, источник которой - нижний мир - мир смерти и
демонов. Ритуально нечистый человек или животное рассматривались как бы уже не
принадлежащими миру живых, осквернение человека ритуальной нечистотой поэтому
считалось очень опасным. Ритуальная нечистота
считалась сродни нечистоте обычной и для
ее устранения требовались определенные
очистительные обряды.
Предписания, касающиеся и очищения от ритуальной нечистоты были широко
распространены у многих народов древнего Востока - от Египта до Индии (в
последней эти предписания имеют огромное значение и наши дни). От ритуальной
нечистоты повсеместно избавлялись с помощью специальных заклинаний или
магических приемов: посредством огня, воды, дыма. Особую роль играла кровь,
"смывавшая" грехи, т.е. нечистоту.
Наряду с очищением от ритуальной нечистоты с помощью крови, огня, воды, дыма существовала другая практика избавления от нее:
а именно удаление, предварительно перенеся ее на какой-либо объект, в первоначальное место ее происхождения - в нижний мир - в пустыню,
в безлюдное место, в морскую пучину. Так, во время Йом Киппура в эпоху 2 Храма
на одного из козлов, предназначенных в жертву Азазелю исповедовали грехи
народа, т.е. переносили на него всю ритуальную нечистоту - грех - это и есть
нарушение законов ритуальной чистоты - и отсылали его в пустыню - нижний мир.
Существовали различия в практике борьбы со злыми
духами в различных еврейских общинах. Так, в ашкеназских общинах демонов по
преимуществу стремились всячески напугать и обратить в бегство, или по крайней мере обезопасить себя от их
чар с помощью заклинаний, амулетов, апотропейных и умилостивительных обрядов. В
сефардских и восточных общинах старались не столько изгнать, сколько задобрить
их и даже подружиться с ними. Поэтому в сефардских и восточных общинах
преобладали умилостивительные ритуалы.
Так, в ряде восточных общин избегали выливать на землю перед домом горячую воду, чтобы не обжечь живущего под порогом духа.
Если же это приходилось делать, то этого духа предупреждали с помощью
специальной формулы, призывая его накрыть голову. Возможно, здесь
обнаруживается влияние арабских представлений о духах, живущих в земле, почему
у арабов к рытью разных ям, канав и т.п. относились с большой осторожностью. По
этой же причине евреи Шираза избегали бросать камни в воду - из опасения
ударить и рассердить живущего там духа.
Магические приемы также составляли существенную часть народной медицинской практики. Известно, что во многих архаических
обществах наряду с использованием элементарным медицинских приемов широко
использовались всевозможные заклинания, заговоры, изгнания бесов и прочие
действия. Это связано с тем, что, по народным представлениям, болезни являются
результатом козней или вселения в человека злых духов, которых заболевший
чем-то обидел. Поэтому их надо либо задобрить, либо изгнать.
У багдадских евреев существовал обычай: перед тем, как вселиться в новый дом, туда накануне посылали корзину, в которую клали
зеркало, руту, кувшин с водой и сладости. Этот обряд совершался для того, чтобы
подружиться с духами, живущими в доме. Иногда персидские евреи совершали
его с целью задобрить злых духов, наславших
болезнь на человека, который, как верили, чем-то их обидел.
Для того, чтобы задобрить злых духов, вызвавших болезнь в некоторых сефардских общинах
совершали так называемый обряд индульсо, что на ладино значит “сладкий”,
“подслащенный”. Смысл обряда состоит в
том, чтобы дать сладости демонам, насылающим на людей болезни, и тем задобрить
их. Этот умилостивительный ритуал совершали в случае серьезного заболевания
кого-либо, когда известные медицинские приемы не помогали и прибегали к такому
крайнему средству. Накануне совершения обряда из дома, где находился больной,
выносили все священные предметы (свитки Торы, молитвенники, снимали даже мезузу
с дверей (небольшой футляр, в который
вкладывают свиток пергамента с написанными на нем определенными отрывками из
Торы. Его прикрепляют к косяку двери справа от входа и он сам по себе считался
оберегом от различных зловредных духов).
Таким образом, удаляли все предметы, которые препятствовали проникновению демонов в жилище. Сам больной и его родственники
должны были воздерживаться от чтения молитв или священных текстов, а также от
посещения синагоги. На стол ставили сосуды с ячменем или пшеницей, водой,
солью, медом, клали несколько яиц, нередко также ставили молоко, сахар и какие-либо
сладости. После этого все покидали дом, кроме больного и женщины, которая совершала
этот обряд. При этом обоих строго-настрого предупреждали не читать молитвы, не
поминать Бога или каких-либо священных имен. Женщина глубокой ночью
разбрасывала зерно, соль и сладости, разливала
воду, молоко и мед возле постели больного и в углах дома, обращаясь при
этом к shedim и s'yirim с определенной формулой-молением как к повелителям с
просьбой простить заболевшему его грехи и принять взамен его души сладости - для себя, а зерно - для своего
скота. После этого она разбивала яйца и просила их принять в качестве жертвы -
душу за душу. Иногда это проделывают не в доме, а в бане или рядом с источником, где Лилит и шедим имеют обыкновение
поселяться. В ряде мест индульсо совершали в виде праздничного пиршества,
дополняющего уже указанные действия. Для этого для демонов накрывали роскошный
стол, а больного наряжали в праздничные одежды, а в виде искупительной жертвы
за его душу убивали черного петуха.
В качестве примера того, что в сефардских и восточных общинах стремились всячески задобрить демонов, не изгоняя их может
служить следующий интересный случай, произошедший в Иерусалиме в 1916 г. Во
двор некоего дома кто-то начал швырять черные камни, из чего проживавшие там
люди поняли, что в этом доме хотят сыграть свою свадьбу демоны. Жильцы
поставили в доме столы, накрыли их разнообразной посудой и утварью, открыв при
этом настежь двери. Потом жильцы покинули дом, заперев все двери за собой.
Вернулись они туда через месяц и, войдя, обратились к демонам со словами:
"Мы не причинили вам вреда, не причиняйте вреда и вы нам". Затем со
словами "Мир вам" они разбросали по полу пепел из очага, разлили на
полу немного масла и рассыпали некоторое количество сахара. Только тогда они
осмелились вернуться в свои жилища. Семантика, т.е. смысловая нагрузка подобных
ритуалов однозначна: это умилостивительный обряд, сопровождавшийся в ряде
случаев искупительной жертвой; его цель - задобрить вредоносных, одаривая их
едой и обращаясь к ним с молением и заменить душу заболевшего душой приносимой
в жертву птицы. В основе этих обрядов лежит умилостивительная магия.
Таким образом. редставления евреев о нечистой силе и магические приемы в ходе
исторического развития претерпели значительные изменения как в силу воздействия
культур окружавших евреев многочисленных народов, так и в результате эволюции
собственно иудейской традиции. Многие сюжеты еврейского фольклора, как уже
указывалось восходят к Библии, Талмуду и мидрашам; значительное воздействие на
него оказала также каббалистическая традиция, особенно в хасидской среде.
Приведенные примеры позволяют также выявить две несколько различные тенденции, характерные
для народных представлений и магической практики в основных еврейских традициях
- ашкеназской и сефардской. Так, во многих ашкеназских сказках герои испытывают
смертельный ужас перед демонами, спасаясь от них благодаря счастливой
случайности или совершению подходящего магического приема. В сефардском фольклоре
в описаниях демонов "потусторонний" элемент сводится к минимуму, сами
духи в значительной мере очеловечены; с ними можно вступить в выгодную сделку,
не подвергая себя при этом значительной опасности. Это в значительной мере
верно и по отношению к магической практике: в сефардских и восточных общинах,
как я говорила, преобладали умилостивительные и искупительные ритуалы. В этом
состоит отличие от обычаев ашкеназов, которые в большинстве случаев стремились
изгнать злых духов или по крайней мере обезопасить себя от их чар с помощью заклинаний,
амулетов, апотропейных обрядов. В народных верованиях нередко отчетливо
прослеживаются очень архаические пласты представлений, восходящих к глубокой
древности. Так, строгий библейский монотеизм и соответствующее ему
представление - "все - от Бога" в народных представлениях по существу
подменяется верой в огромное могущество злых сил - злых по своей природе (не
посланцев Бога), с которыми либо боролись, либо всячески задабривали, совершая
пи этом всевозможные обряды. Именно разнообразные обычаи и обряды, направленные
против нечистой силы, в народной традиции приобрели первостепенное, порой самодовлеющее
значение
В книжной культуре, письменная отношение к вере в сверхъестественные силы и средства борьбы и общения с ними было
иным, нежели в народной. Это отчетливо видно и на примере еврейской культуры.
Следы разнообразных форм так называемой низшей мифологии, т.е. веры в различных
духов, управлявших природными силами, духов
воды, деревьев и вообще растений, камней и гор и т.п., а также культа
умерших и почитания предков постоянно присутствовали в еврейской народной
культуре. В книжной же культуре эти древнейшие верования отображены довольно
скупо, как бы случайно попав на страницы священных текстов, а связанные с ними
народные представления и ритуалы нередко осуждались религиозными авторитетами
как проявления язычества.
Основные методы лечения в народной медицине у евреев, как и у других народов, сводились к изгнанию из тела больного злых
духов с помощью магических формул и приемов так называемый экзорцизм. Но об этом
и некоторых других сюжетах – в следующий раз.
Свежие комментарии