Нечего и говорить о восстановлении революционных ленинских идеалов. Они уж точно абсолютно мертвы и никакой реанимации не поддаются.
Если перебрать возможные кандидатуры на роль национальной идеи (а их уже много раз перебирали и мусолили), все эти православные единения, евразийские особенности, соборность, общинность да коллективизм, исконно присущие русскому человеку, официальная доктрина царствования Николая I “Самодержавие, православие, народность”, разная там справедливость, “Россия — коллективный Христос”, принявшая на себя грехи мира и несущая свой крест, дружба народов и даже “благосостояние для всех” (название книги автора немецкого чуда министра экономики Людвига Эрхарда) — не проходят. Одни отвлеченны и заумны. Вторые, вроде экономического процветания, — слишком уж ненатуральны и фальшивы.
Несколько более года назад это понял Путин и сказал, что национальной идеей является конкурентноспособность российской экономики. Вернее, — стремление к оной. Это несколько лучше идеи покупать только отечественные товары , которую в предгорячечном припадке промяукал уходящий Ельцин, но тоже, увы, есть вздор. Здесь нет ничего национального. Это как раз вненациональное элементарное требование к любой экономике. Нечто вроде брежневского “экономика должна быть экономной”. С тем же успехом можно назвать национальной идеей пожелание, чтобы вечером в домах не гас свет, а по утрам ходил бы транспорт.
На днях писатель Михаил Веллер дал интервью “Политическому журналу” (18 июля 2005 г.) о том, как лидеры СПС предлагали ему написать книгу об их подвигах. Заканчивает свой рассказ Веллер такими словами: “Национальная идея сегодня возможна только одна — месть и справедливость. Вот и вся национальная идея. А они думают — они правят, а нация в это время стремится к чему-то общему и хорошему, Кремлю не во вред… Во им! (Здесь Веллер показал кукиш). Не получится. Национальную идею я слышу от киоскерши у метро, от простого народа. Вот когда депутаты и олигархи будут висеть на фонарях вдоль проспекта, вот национальная идея. Я думаю, что она Кремль не очень устраивает…”.
Да уж, лучше никакой идеи, чем такая.
Вообще национальной идеей не может быть никакая разновидность рынка и, шире, экономическая цель — точно так же, как целью человеческого существования не может быть исправная работа желудочно-кишечного тракта. Тут только можно пошутить: на перекрестке желудочно-кишечного тракта стояла старая слепая кишка с протянутой прямой. Я уже выше написал, что вполне можно жить без национальной идеи. Все страны Европы так живут. Пробавляются местными суррогатами “про высокий уровень жизни”. Не замахиваются ни на что имперское. Вчера наши отцы жили хорошо. Сегодня мы живем хорошо, а завтра хотим, чтобы наши дети жили не хуже. Как бы под девизом “кататься как голландский сыр в датском масле”.
Выходит, для России в качестве национальной идеи остается что-то вроде построения демократии да отстаивание разных свобод. Подавать миру пример и, тем самым, помогать ему. Но и тут затык: демократию в России начали строить недавно, ее все совершенствуют. И не столько совершенствуют, сколько пока выявляют в ней лакуны да пробелы. Выяснилось, к примеру, что совсем плохо обстоит дело с судами. И то верно: что это за суды, если вердикт присяжных можно отменять и по много раз слушать одно и то же дело? Тут уж не до свободы. Как шутят в России: не так страшен суд, как его приговор.
К тому же демократия — это не просто национальная идея, а вот именно народная идея Америки. Эта идея уже занята Америкой и уж точно, России ее никто не отдаст. Именно средний американец убежден, что Америка есть носитель самой совершенной демократии. Эта идея есть также главная посылка во всей внешнеполитической деятельности правительства США. Поэтому Америка и проявляет себя на мировой арене как распорядитель демократических танцев: мы определяем, у кого какая демократия, и при отходе от наших эталонов имеем право от лица самой истории и ее прогресса поправлять заблудших. Народ в этом начинании свою власть поддерживает. Если, конечно, это не стоит слишком дорого, как ныне в Ираке.
В общем, демократия как национальная идея и главное достижение и ценность страны хорошо освоена Америкой. И ее оспорить у Америки вряд ли в обозримом будущем кто-то сможет. А вот назвать другую национальную идею, противостоящую демократии, которая может стать и уже сейчас становится стержнем поднимающегося нового колосса, сверхдержавы, возможной доминанты всего мира, следует. Это национальная идея Китая, а отнюдь не России. Китайцы не будут говорить ни о своей якобы наилучшей демократии, ни о своих свободах, ни о своем самом высоком уровне жизни. Зачем им эти побрякушки? Они будут говорить о своей многотысячелетней мудрости. О своей старинной Традиции. И уже говорят. Смотрите, скажет новый Дэн Сяопин (хотя нечто подобное говорил и старый), никого не осталось рядом с нами. Никого, кто когда-то начинал примерно в то же время, что и мы. Нет ни шумеров с их древнейшей державой, ни великого Египта с его невероятными пирамидами, ни гораздо более позднего молодого обширного Рима со всеми его оглушительными завоеваниями и Pax Romana. Никого. А Китай есть. Есть как государство, которому более четырех тысяч лет (тут будущий Дэн немного преувеличивает, но для национальной идеи это не так важно). Почему же так вышло? Потому, что китайский народ мудр. Равно как и его правители. Они никуда не торопятся. Они знают, что все равно мир будет принадлежать им.
Китай никогда не вел завоевательных войн. Обратите внимание на Великую Китайскую Стену — она тянется на 4 тысячи километров, ее трудолюбивый китайский народ строил сотни лет. Стена — символ терпения и миролюбия Китая. Это ведь оборонительное сооружение, а не оружие нападения. Зачем нам тратить силы на завоевания, если мы Срединная Империя и все народы неизбежно это поймут и придут к нам на поклон? Мы сидели за каменной стеной и ждали своего часа. Мы всегда знали, что он настанет. Это знание и эта тысячелетняя выдержка — главный знак нашей мудрости. Мы никогда не суетились перед лицом вечности, мы не теряли лица. Как говаривал Мао: “Наш путь извилист, но перспективы светлые”.
Зачем нам подгонять события и присоединять Тайвань сегодня? Мы дождались, когда истечет срок аренды в 99 лет и спокойно забрали Гонконг. Мы можем пообещать и Гонконгу (Сянганю) и Тайваню (Тайбею) непонятную и непостижимую для западных варваров концепцию: одна страна, но две политические системы. Пусть побудут со своей придурковатой демократией еще 10-20-50 лет. Что такое 50 лет по сравнению с нашей историей в 4 тысячи лет?
Америка противится включению Тайваня в состав великого Китая? Она противилась в свое время и к выводу Тайваня из Совета Безопасности ООН. Теперь там мы. Потом она противилась исключению Тайваня из ООН (в 1971 году). Но смирилась и с этим. Как и все сообщество ООН — хотя дело это невероятное с точки зрения Устава этой почтенной организации. Когда тайваньские спортсмены завоевали золотые медали на Олимпийских играх в Афинах в августе 2004 года, они, в отличие от победителей из других стран, не могли на церемонии награждения видеть свой государственный флаг и слышать государственный гимн, да и вообще тайваньская команда была вынуждена выступать под навязанным ей Китаем названием “Китайский Тайбэй”. Никакого Тайваня! И с этим согласился уже Олимпийский комитет, находящийся вне политики! Может быть, этот комитет и вне политики, но он никак не может быть вне великого Китая, тем более, что следующие олимпийские игры 2008 года пройдут в Пекине. Мы подождем сколько нужно, как бы говорит вечный Дэн Сяопин, пока США не поймут, что Тайвань не может не быть провинциальным китайским островом Тайбеем.
Сейчас Китай — мастерская всего мира. Но пройдет еще совсем немного времени, пустяк по сравнению с нашей необозримой историей, и не только Америка, но и весь мир проникнется неоспоримым пониманием того, что Китай стал кладезем мудрости для всей цивилизации. Именно Китай даст миру ответы на все запутанные гордиевы узлы, которые успели накрутить Россия, Америка и прочие хваленые западные демократии. Раз мы своей историей доказали свою мудрость, значит, у нас, а не у выскочки прыщавой дурехи Америки есть право на руководство миром. Мы будем указывать всем, что такое хорошо и что такое плохо. К тому времени и Россия сама поймет, что Сибирь вовсе не русская земля, как бы о том не надрывался их белогвардеец баритональный тенор Петр Лещенко. И добровольно передаст нам ее в наше просвещенное управление. А потом и сама станет провинцией Великой Поднебесной Империи. Вместе с другой провинцией — бывшей заносчивой, спесивой и глупой Америкой.
Ну, что ж, даже если и так — не в первый и не в последний раз цивилизация меняет своего лидера.
Свежие комментарии