Митрополит Московский Филарет (его мирское имя Дроздов Василий Михайлович) был человеком разносторонних дарований. Будучи иерархом Русской Православной Церкви, он не ограничил круг своих занятий пастырской, церковно-общественной и педагогической деятельностью. Филарет был известен современникам и как мыслитель-богослов, и даже как стихотворец.
Родился будущий митрополит в 1783 г. в подмосковной Коломне. Его дед и отец были священниками. Он учился в Коломенской, а затем в Троицкой духовной семинарии. После окончания курса преподавал греческий язык, риторику, поэтику. В 1808 г. занял кафедру профессора философии Санкт-Петербургской духовной академии.
В том же 1808 г он принял монашество. В 1812 г. в возрасте 29-ти лет Филарет стал ректором духовной академии. Ровно через 10 лет он был избран митрополитом Московским.
Перу Филарета принадлежат такие сочинения, как «Начертание церковной библейской истории» (1816), «Записки на книгу Бытия» (1816), «Катехизис» (1928), «Слова и речи синодального члена Филарета, митрополита московского» (1845) и др. Он — автор перевода Евангелия от Иоанна на русский язык.
Филарет, как умный и энергичный церковно-общественный деятель, имел большой авторитет в русском обществе, пользовался благосклонностью Александра I, Николая I и Александра II. Далеко не случайным явилось то обстоятельство, что именно Филарету Александр II поручил составление манифеста 19 февраля 1861 г. об освобождении крестьян от крепостной зависимости.
Неординарность личности Филарета отмечали многие знавшие его современники. Она проявлялась во многих его свойствах, в том числе в умении признавать свои ошибки. Весьма характерен в этом отношении часто вспоминаемый случай, произошедший во время заседания Московского комитета попечительства о тюрьмах. Известный всей России тюремный врач Ф. П. Гааз заговорил о том, что среди арестантов много тех, кто осужден безвинно. Филарет, председательствовавший на заседании, строго одернул доктора: «Невинно осужденных не бывает. Если уж суд подвергает каре, значит, была на подсудимом вина…» Доктор Гааз вскричал: «Владыко, что Вы говорите! Вы о Христе забыли!» Возникла пауза, и взгляды присутствующих устремились на Филарета. Помолчав еще некоторое время, митрополит тихо сказал: «Нет, Федор Петрович, не так. Я не забыл Христа… Но когда я сейчас произнес поспешные слова… то Христос обо мне забыл». После этого он встал, благословил присутствующих и вышел.
Еще одним свидетельством неординарности Филарета стал его поэтический диалог с Пушкиным. Известно, что поэта время от времени посещали настроения, сходные с настроениями Екклезиаста. Иногда это случалось в определенные, значимые моменты жизни, такие, как, например, дни рождения. Так, в день, когда поэту исполнилось 29 лет, он написал стихотворение:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал?
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою.
Однозвучный жизни шум. /III, 104)
Это стихотворение Пушкина было опубликовано в 1830 г. в альманахе «Северные цветы». Там, очевидно, митрополит Филарет познакомился. Следует отметить, что он не был чужд поэзии. Еще 18-летним семинаристом он обратил на себя внимание тем, что написал на древнегреческом языке четверостишье, посвященное митрополиту Платону. После окончания семинарии одним из предметов, которые он преподавал, была поэзия. Впоследствии он выступал с докладами в «Обществе любителей русской словесности». А за литературное мастерство, с которым были построены его проповеди, Филарета называли «московским Златоустом».
Прочитав стихотворение Пушкина, Филарет тут же дал на него свой ответ, выполненный тоже в стихотворной форме:
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум!
Возражая Пушкину, Филарет выстраивает поэтический антитезис. На основе тех же посылок, что и у Пушкина, размышлениям придается альтернативная направленность. При этом Филарет использует 50-й псалом: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс. 50, 12).
Прочитав поэтическое послание Филарета, Пушкин ответил на него стихотворением «Стансы». Оно было написано уже в совершенно ином духе. И его можно рассматривать как попытку поэта защитить внутри себя то, что он считал самым ценным и дорогим, — глубоко христианское жизнепонимание. По «Стансам» видно, что Пушкин страстно желал, чтобы те мимолетные всплески вольтерьянского празднословия и скепсиса, которые его иногда посещали, не принимались за его истинную сущность.
В часы забав или праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт. /III, 212/
Таким образом поэтическое послание Филарета Пушкину можно расценивать не столько как оппонирование, сколько видеть в нем протянутую руку духовной поддержки. Пастырь не ошибся. Христианская душа поэта встрепенулась, и прозвучали эти идущие из самого сердца слова смирения и любви.
Руководство переводом Священного Писания на русский язык
В 1816 г. по инициативе Библейского общества в России началась работа по переводу Священного Писания на современный русский язык. Филарет, возглавивший эту работу, считал, что необходимость в ней давно назрела, что церковно-славянский текст создает значительные препятствия тому, чтобы миряне понимали смысл библейских стихов. И хотя противники перевода активно возражали, считая, что не следует нарушать сложившуюся традицию и что надо считаться с привычкой народа воспринимать непонятный язык как нечто священное, деятельность переводчиков продолжалась 9 лет.
Однако, завершить этот труд не удалось. С началом царствования Николая I во многом из-за интриг Аракчеева, враждебно относившегося к деятельности Библейского общества, сверху снизошло повеление прекратить работу. Только в 1858 г., уже после смерти Николая Филарету удалось получить разрешение продолжить начатое дело. Но до завершения деятельности по переводу Библии в 1868 г. Филарет не дожил, скончавшись в годом ранее.
Примечательно, что когда в 1823 г. Филарет начал печатать составленный им «Катехизис» с библейскими цитатами на русском языке, то вскоре на издание был наложен запрет. Только после того, как цитаты снова обрели церковно-славянский вид, публикация «Катехизиса» продолжилась.
5 августа 1817 года в Троицком соборе Алек-сандро-Невской Лавры состоялась его хиротония во епископа Ревельского, викария Санкт-Петербургской епархии. 28 августа 1818 года он пожалован в кавалеры ордена св. Анны I степени. 15 марта 1819 года возведен в сан архиепископа, с назначением на Тверскую кафедру, и в члены Святейшего Синода; 26 сентября 1820 года - переведен в Ярославль. Наконец, 2 июля 1821 года последовало и самое ответственное назначение - в Московскую епархию.
Трудно переоценить роль святителя Филарета в решении общецерковных вопросов той эпохи. В 1822 году по поручению Синода он составил "Христианский катехизис Православныя кафолическия Восточныя Греко-Российския Церкви", за который 2 июня 1823 года был удостоен ордена св. Александра Невского. В дальнейшем на данной основе святитель Филарет подготовил "Краткий катехизис" (1824), дважды редактировал "Христианский катехизис..." при переизданиях (1828, 1839). Перу/московского иерарха принадлежит "Сказание об открытии мощей святителя Митрофана Воронежского" (1832). Святитель внес непосредственный творческий и решающий организационный вклад в осуществление синодального перевода Библии на русский язык. При его поддержке начался выпуск "Творений св. Отцев..." и ряда других периодических изданий духовного характера.
26 марта 1839 года владыка был пожалован орденом св. Владимира I степени за заслуги в деле воссоединения униатов с Православной Церковью. Целый ряд мер был предпринят им по распространению единоверия среди раскольников. Московский архипастырь почти ежегодно до 1842 года заседал в Синоде и имел большое влияние на ход дел. Везде и во всем святитель отстаивал интересы Церкви, вступая при необходимости в конфликт с представителями светской власти. Такое противостояние политике обер-прокурора Синода, графа Н.А.Протасова практически навлекло на него опалу, в мае 1842 года он был удален из Санкт-Петербурга в свою епархию. Ревнитель православной государственности, святитель Филарет разработал многие законодательные документы Российской империи. В 1823 году, по поручению Александра I, им был составлен и сохранен в тайне акт о назначении наследником престола великого князя Николая Павловича. За верность престолу в критической ситуации Николай I пожаловал ему бриллиантовый крест на клобук, а 22 августа 1826 года, в день своей коронации, возвел в сан митрополита. При Александре II святитель был привлечен к подготовке манифеста об освобождении крестьян от крепостной зависимости, который был обнародован 19 февраля 1861 года. Это было отмечено награждением его специально учрежденной для организаторов реформы золотой медалью "За труды по освобождению крестьян".
Выдающуюся роль сыграл Митрополит Мосоквский Филарет в создании Храма Христа Спасителя. 20 июля 1838 г. он участвовал в перенесении с Воробьевых гор тех вещей, которые были положены там при первой закладке церкви, в Успенский собор на время до закладки Храма на новом месте. 10 сентября 1839 г. - произнес молитву на основание Храма и обращение к императору Николаю Павловичу. По высочайшей воле именно Преосвященный митрополит произвел выбор сюжетов для горельефов, которые он назначил в 1844 г. Святителю Филарету принадлежит идея создания Главного иконостаса в форме часовни. Кроме того владыко сделал немалый личный денежный вклад в строительство Храма.
Филарет о власти, ее происхождении и сущности
Филарета не могли не волновать те острые социальные проблемы, с которыми постоянно сталкивалось российское общество. В своих письменных трудах и устных выступлениях он уделял значительное внимание вопросам власти, государственности, законности, проблемам общественное, частной и семейной жизни.
Филарет считал, что корнем, из которого произросло государство, является семья. Именно она вначале разрослась в народ, а затем привела к появленгию государства. «Жизнь семейная в отношении жизни государственной, — утверждал он, — есть некоторым образом корень дерева».
Семья дала первообразцы властных отношений господства-подчинения, утвердившихся в обществе и сохранявшихся на протяжении многих веков. Отец семейства, дающий жизнь детям, создающий необходимые условия для их развития, это «первый властитель». Его власть не сотворена им самим и не дана ему детьми, а произошла вместе с человеком и дарована Богом.
Дети находятся в естественном подвластном положении и обязаны повиноваться родителям и воспитателям. В семье они получают первые уроки благоговения перед священной родительской властью. Через любовь к матери дитя подготавливается любить отечество. Эти чистые семейные начала способны перенестись в жизнь государственную и превратиться в чувство благоговения перед царем, в стремление верно служить монаршей власти. И напротив, семья, воспитывающая у детей своеволие, с самого начала подрывает устои государственности.
Филарет категорически возражал против доктрины Ж.— Ж. Руссо, согласно которой люди объединились в общество благодаря общему согласию, на основании общественного договора. Он не согласен с утверждением французского философа, будто люди «учредили начальство и подчиненность», имея своей целью достижение общего блага.
Филарет противопоставляет теории Руссо позицию, согласно которой общество складывается не по договору, а по природе того благоизволения, которое выразил Творец мира. Если младенец повинуется матери, а мать кормит его грудью, то это происходит не потому, что они договорились между собой. Всякий договор имеет силу лишь тогда, когда его заключают сознательно и по доброй воле. Но абсолютное большинство людей живут в обществе, не имея никакого понятия об общественном договоре.
Людей объединяют в общество не умозрительность договорных связей, а практическая сила властных отношений, требующих от каждого готовности повиноваться. Там, где эта готовность ослабевает, «зыблются престолы и алтари, бразды правления рвутся, мятежи роятся, пороки бесстыдствуют, преступления ругаются над правосудием». Нельзя, сея мятеж, пожать мир и благоденствие.
Только тупой взор видит в существовании человечества слепую борьбу страстей и нестройную игру случайностей. История — это свидетельство воли премудрого и благого Провидения. Только уста, «глаголющие суету в забвении Бога и Его заповедей», утверждают, что история вершится сама собой посредством промышленности и просвещения. Не следует забывать, что эти две силы, взятые сами по себе, помимо Бога, не способны привести человечество к совершенству. Напротив, они наполняют мир ужасами и преступлениями.
Государство
Филарет в своих размышлениях о сущности государства выделял несколько его основных свойств.
Во-первых, государство — это определенный участок во всеобщем владычестве Вседержителя, внешне самостоятельный, но связанный узами невидимой власти с единством целостного, всеобщего миропорядка. Законы государства неотъемлемы от общих законов мира, установленных Творцом. Государство, забывшее о Боге, может быть на некоторое время предоставлено самому себе. Бог с его долготерпением способен подождать либо его исправления, либо наполнения меры его беззаконий, чтобы затем поразить эту «возмутительную область Божьей державы».
Во-вторых, государство — это великое семейство многих людей, которое не может быть управляемо никакими иными способами, кроме как властью государя, избранного Богом.
В-третьих, государство — это союз свободных нравственных существ, объединившихся между собой с пожертвованием каждым из них частью своей свободы во имя утверждения общего твердого строя нравственного общежития.
Божественная природа монархической власти и условия ее прочности
Согласно Филарету, существуют три распространенных вида повиновения: 1) корыстное, ориентированное на собственную выгоду; 2) рабское, основывающееся на страхе; 3) честолюбивое, имеющее своей целью достижение различных преимуществ и выгод. Но во всех трех отсутствует нравственное начало, и потому они не могут быть прочным основанием для власти.
Им противостоит особый тип повиновения, основывающийся на признании божественной природе монархической власти. Бог по образу своего единоначалия устроил на земле царя самодержавного и наследственного. Задача же народов — питать любовь и благоговение к монарху, демонстрировать смиренное послушание его повелениям и законам.
Власть должна быть уверена в своей неприкосновенности и безопасности, а народы не должны домогаться своеволия. Если эти требования не соблюдаются, то государство начинает походить на город, построенный на вулкане. Следует всегда помнить требование Господа: не восставайте против предержащих властей. Те, кто разрушает власть, губят общество, а в конечном итоге и самих себя.
Государь и государство требуют от подданных верности служения. Без этого невозможны ни общественный порядок, ни общественная безопасность. Гарантией же верности государю может служить только верность силе Божьей, которая благословляет верных и карает неверных.
Главная заповедь, обращенная к подданным, гласит: «Бога бойтесь, царя чтите». Первая ее часть тверда самостоятельно своей абсолютностью. Из нее с необходимостью следует вторая: тот, кто боится Бога, не может не уважать того, что установил Бог. Благоговеющий перед Богом, усердно чтит и царя, чья власть от Бога.
В тех государствах, где ученые мужи начинают изобретать новые, и наилучшие в их понимании основания общественной жизни, никогда не удается устроить тихое и безмятежное существование. Прожекты, в которых нет ни благоговения перед Богом, ни миролюбия, ни кротости только расшатывают устои государственности, лишают их твердости.
В свою очередь, все то, что создано по новым чертежам, оказывается, как правило, преисполнено дерзостью, надменностью, кровожадностью и потому быстро рушится. Когда перед массами открывается путь не законной свободы, а своеволия, то это оборачивается в конечном счете еще большим угнетением.
Свобода
Под свободой Филарет понимал «способность и невозбранность разумно избирать и делать лучшее». Возможность обретения такой свободы имеется у каждого человека, но не каждый умеет ею воспользоваться. Далеко не каждому дано умение отличать наилучшее. Не все обладают духовными силами, чтобы следовать наиболее благородной стезей. Существуют люди, внешне свободные, но пребывающие в жестоком рабстве у самих себя — своей чувственности, злой страсти или низменной привычки.
Общественный опыт свидетельствует о том, что те, кто пребывает в рабстве грехов, пороков, наиболее активно ратуют за внешнюю свободу, за ее максимальное расширение в счет ослабления законов и властей. Однако, свобода такого рода, если она будет им предоставлена, обернется для них еще большим погружением во внутреннее рабство.
Зло и беззаконие
Если люди в государстве начинают пренебрегать своими прямыми обязанностями и вторгаться в чужие права (например, воин желает законодательствовать; не призванный церковью изображает себя учителем веры; крестьянин начинает рассуждать о вольности, сути которой не понимает и пользоваться которой не умеет), то такое государство станет напоминать тело с вывихнутыми членами и потому не способное на здравые движения.
Появлению подобных вывихов в огромной степени способствует деятельность просветителей-атеистов. Их «уста, глаголющие суету, сперва говорили суету приятную, потом нескромную, потом соблазнительную, потом явно порочную, наконец возмутительную и разрушительную». Образовывая людей, они одновременно волнуют умы, поощряют беззаконие мысли и тем самым подталкивают государство к краю пропасти.
Если атеисты рисуют картины пороков и преступлений, то делают это так, что у людей уменьшается ужас от преступления, пропадает отвращение к пороку. Более того, люди начинают считать, что тех, кто склонен к злу, очень много и потому не следует стыдиться собственных порочных слабостей и преступных наклонностей. Подобное «просвещение», убивающее в человеке веру, надежду, любовь, становится орудием не созидания, а разрушения.
Законы
Гражданские законы призваны обеспечивать частную безопасность и общественное спокойствие. Но для этого сами законы должны быть неприкосновенны, т. е. должны пребывать под защитой сильной власти государя.
Правду и законы следует соблюдать всем, без исключения. Но в первую очередь каждый обязан требовать соблюдения законов от самого себя.
Не следует создавать новых законов, которые не основываются на божественных предписаниях: они будут подобны зданию без основания и неизбежно рухнут. Там, где просвещение превращается в орудие богоборческой дерзости, несущее угрозу порядку, оно похищает силу у законов.
Главное, что должно содержаться в законах, это истина. То, чего ищут судьи в законах и судебных делах, есть истина. Если бы кто-то сумел уверить судей в том, что они не найдут истины, он тем самым уничтожил бы правосудие. Истина существует прежде доказательств, но она скрывается во мраке неизвестности или во мгле сомнений. Ее необходимо вывести на свет посредством других истин, уже познанных и признанных.
Европейски философы, эти «мучители собственного ума», вольно или невольно затемнили путь к истине, а также само ее содержание. Они воздвигли множество рациональных препятствий на пути понимания того, что основание истины и она сама — это Бог. Только Бог и ничто иное есть основание законов. Через Христа Бог явил миру истину. Христос же — это не только истина, но и жизнь. Христос через свой пример и свое слово ведет людей к истине, а через нее к истинной жизни, где соблюдение законов — не тягость, а радость.
Преступления и наказания
Существуют взгляды, согласно которым в распоряжении христианского государства не должно быть орудий и методов наказания, которые противоречат христианским заветам. Но если Христос стремился устроить внутреннюю и внешнюю жизнь человека силою благодати, то государство обязано установить твердый правопорядок силою внешних юридических законов. Поэтому само государство не всегда может следовать высоким заповедям христианства. У него имеются свои методы и правила наведения общественного порядка.
Если христианская заповедь требует отдать грабителю все, что есть у тебя, то для государства такой путь невозможен, поскольку тогда злые и жадные будут повсеместно обирать простосердечных и слабых, а это в конечном счете приведет к гибели и само государство, не способное воспользоваться своей властью и защитить слабых. Поэтому государство вынуждено судить и наказывать грабителей.
Не всякое насилие заслуживает безусловного осуждения. Неукротимого буяна, бежавшего разбойника, которые не сдадутся добровольно, можно обуздать только через применение насилия по отношению к ним.
В рассуждениях о правомерности телесных наказаний часто ссылаются на распространенные возражения, согласно которым такие наказания унижают честь виновного. Но такой взгляд неприемлем в силу того, что преступник, решившийся на преступление, уже сам успел убить в себе чувство чести. Поэтому бессмысленно щадить то, чего уже нет. Аналогичным образом обстоит дело и с тюремным заключением. По настоящему принижает преступника не наказание, а совершенное им преступление. Не случайно многие преступники испытывают внутреннее облегчение, понеся хотя и унизительное, но справедливое наказание, которое убеждает их в существовании правосудия, земной и небесной справедливости и тем самым побуждает к исправлению.»Ты побьешь его жезлом, душу же его избавишь от смерти» (Притч. 23, 14).
Суды и судьи
Правосудие представляет собой одно из важнейших дел человеческих. От его состояния зависит мера блага и зла в государстве. Оно призвано быть орудием общественного благоустройства и оберегать собственность и личную безопасность подданных. Без него в обществе существовала бы только безопасность вооруженного, бодрствующего воина и безопасность сильного притеснителя, пока тот не встретится с еще более сильным.
Как крепкую ограду должны дополнять надежные стражи, так и суду, укрепленному законами, должны соответствовать надежные судьи. Законы составляются не только для подсудимых, но и для судей. Но если закон подчинен необходимости и недвижим, то судья свободен и может, если он хитер и непорядочен, уклониться от соблюдения закона.
«Судия есть око верховной власти, дабы надзирать благосостояние всего тела государства и каждого из членов его». Честный и справедливый судья несет добро и невинному, которого оправдывает, и виновному, которого осуждает и тем самым оберегает от еще больших зол. Этим он напоминает врача, поскольку заботится о здоровье всего общественного, государственного организма.
Свежие комментарии