На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Этносы

4 449 подписчиков

Свежие комментарии

  • Эрика Каминская
    Если брать геоисторию как таковую то все эти гипотезы рушаться . Везде где собаки были изображены с богами или боги и...Собака в Мезоамер...
  • Nikolay Konovalov
    А вы в курсе что это самый людоедский народ и единственный субэтнос полинезийцев, едиящий пленных врагов?Женщины и девушки...
  • Sergiy Che
    Потому что аффтор делает выборку арийских женщин, а Айшварья из Тулу - это не арийский, а дравидический народ...)) - ...Самые красивые ар...

Степан Разин на Дону и в Московском государстве.Казачество выбирает свой путь.

Есть такое мнение.

СТЕПАН РАЗИН

11.07.11 Автор: Б. Богаевский  Источник: Орган общеказачьей мысли журнал «Родимый край» № 86-87, 1970 г. Издатель: Донское Войсковое Объединение.230, Av. de la Division-Leclerc 95. Montmorency France. 

 

 

300 лет тому назад бурные события происходили на Руси — разгоралось движение Разина.

И если для одних это был «вор» *, Стенька Разин, разбойник и бандит, то для других — Степан Тимофеевич, справедливый защитник угнетенных и обиженных. Официальная русская история долгое время придерживалась первой версии (да это было и понятно, ведь разиновщина угрожала гибелью государственному строю Московского царства), но теперь историческая наука отказалась от такого упрощенного толкования. Многое, что раньше лежало под спудом и не подлежало опубликованию по разным соображениям, теперь стало доступным, много новых данных теперь стали известными.

 

Народная же память сохранила о Разине другие воспоминания, о нем сложились песни, которые поются и теперь, образ его вдохновлял и писателей и поэтов.

 

Разин донской казак и разиновщина зародилась на Дону. Поэтому казакам должно быть интересно вспомнить об этих событиях, имевших такие важные последствия для всего Войска Донского.

 

В разиновском движении ясно намечаются два периода.

 

Первый — от его зарождения (1667 г.) до возвращения Разина из Персии (1670 г.). Он имеет характер казачьего « похода за зипунами », но его продолжительность, большой размах, то что он был совершен на Каспийском море, а не на Азовском или Черном, столкновения с московскими войсками принуждает его выделить из обычных казачьих морских экспедиций.

 

Второй период — от прихода Разина на Волгу в 1670 г. и до окончательного подавления разиновщины (только 15 февр. 1672 г. после взятия Царицына и Астрахани московскими войсками вышел царский указ об окончательном подавлении разиновского восстания) — имеет уже общероссийский характер. Это борьба низших слоев населения московского царства против социального гнета, в которой Разину и той части донского казачества, что за ним последовала, принадлежала руководящая роль. В это время разиновщина приняла формы стихийного народного движения, направленного против притеснений и самовластия бояр, произвола власти на местах и против религиозных гонений.

 

Разиновщина зародилась на территории Донского Войска потому, что там больше всего скопилось недовольных людей, бежавших по разным причинам из Московского государства и с Украины и из которых образовались кадры голутвенного казачества, широко поддержавшие Разина. Причин же, вызвавших это явление, было много.

 

Низшие классы, окончательно закрепощённые Соборным Уложением 1649 г. за помещиками, торговые и посадские люди, обремененные большими повинностями, страдавшие от произвола воевод и их приказных людей (чиновников) — устремились на Дон.

 

Увеличение налогов для получения средств, для ведения войн с Польшей и Швецией разорило многих жителей Московского царства. Потерявшие имущество или не могущие уплатить подати, спасаясь от наказания, подчас очень тяжелого и несправедливого, также уходили за московские рубежи туда, где не было налогов, то есть на Дон.

 

Раскол 1653-67 гг. вызвал жесточайшие религиозные гонения. Проф. Сватиков («Россия и Дон ») пишет: « Церковь, и так связанная со светской властью, призвала на помощь государство и последнее обрушилось жесточайшими преследованиями на старообрядцев. Религиозные эмигранты хлынули на Дон в сторону исконного политического убежища ».

 

Все эти люди испытывали глубокую ненависть к Московским общественным и государственным порядкам, к боярам, помещикам, воеводам.

 

Но не только московские люди уходили на Дон. Много народа шло и с Днепра. Особенно увеличился исход населения с украинских земель после Андрусовского перемирия, разделившего Украину на две части. Гетьманы западной и восточной Украин вели непрестанную борьбу и разоряли край с помощью польских и турецко-татарских войск. Население искало спасения или путем переселения в пределы Московского царства или эмиграцией на Дон. Но на территории левобережной Украины, присоединенной к Москве, переселенцам пришлось столкнуться с новыми для них московскими порядками. Недовольные ими привыкшие к свободному положению украинского казачества на Днепре, также уходили на Дон.

 

Донское Войско охотно принимало всех беглецов. Убыль от непрестанных войн с татарами и турками была большая, и новоприбывшие пополняли ряды казаков.

 

Но увеличение населения Дона имело два важных последствия: расслоение казачества на « домовитое » и « голутвенное » и осложнение экономического положения.

 

Старым, зажиточным, домовитым казакам, имевшим на Дону все политические права, получавшим свою долю в царском жаловании .обосновавшимся главным образом в низовьях Дона, где находился и Черкасск, центр казачества, принадлежала руководящая роль в Войске. В их же руках были и рыбные ловли в низовьях реки, торговые предприятия, они распоряжались и военными походами донцов.

 

Новое, голутвенное, казачество, часто формально не принятое в казаки, пользовалось правом убежища, участвовало в походах с целью получить свою долю добычи и быть зачисленными в полноправные граждане Донской республики, но не имело права участия в политической жизни Войска. Все эти « новоприходцы », « оземейные казаки », « зажилые бурлаки», «работные люди» селились преимущественно по верховьям Дона, по Хопру и Медведице, там, где Дикое Поле ближе всего подходило к границам Московского государства. Будучи лишенными источников существования, они часто оказывались в зависимости от зажиточного, домовитого, казачества, нанимаясь к нему в мирное время работниками.

 

Если домовитое казачество было довольно своим положением и установившимися отношениями с Москвой, при условии, что последняя не будет посягать на независимость Донского Войска, то голытьба была настроена самым непримиримым образом в отношении московских общественных порядков. Между этими крайними элементами, из которых одни полностью подчинялись Москве, другие относились к ней отрицательно, существовали промежуточные группы различных оттенков.

 

Увеличение населения «казачьего присуда » было причиной того, что назревал тяжелый экономический кризис — Дон не мог прокормить всех пришельцев. Скотоводство и рыболовство (по выражению казачьих отписок — существование « с травы и воды ») не могли прокормить всех пришедших. Земледелие было запрещено Войском, ибо в нем казаки видели на примере Московской Руси средство к порабощению человека, да и к тому же оно опасалось, что казак, ставший земледельцем, утратит свою боеспособность. По мнению некоторых историков (Буданов —«Дон и Россия»), это усиленно поддерживалось московским правительством, ибо, если бы Донское Войско имело бы свой хлеб, то оно менее зависело бы в экономическом отношении от Москвы и более энергично смогло бы защищать свою независимость.

 

Для добычи средств к существованию еще оставалась «охота за зипунами». Но к этому времени наиболее прибыльные морские походы не могли уже совершаться так часто и в тех масштабах, как это бывало раньше. Перенесение главного направления турецкой завоевательной политики с запада на север и на северо-восток против русских земель, укрепление турками после Азовской эпопеи 40-ых годов своих северных владений — не позволяли казакам так свободно нападать на берега Крыма и Турции, как это было в 1-ой половине 17-го столетия. Постройка Турцией крепостей в устье Дона, настойчивые требования московских властей не совершать морских набегов на турецкие владения и поддержка домовитым казачеством этих требований московской политики — были причиной уменьшения интенсивности казачьих морских походов.

 

Помимо тяжелого экономического положения была еще и другая причина, осложнявшая общую обстановку. Домовитое казачество, опасаясь за свое материальное благополучие и за свою политическую независимость, начало косо смотреть на все усиливающийся приток новых поселенцев. А большая часть этого недовольного элемента, устремившегося на Дон — испытывала разочарование. Вместо быстрого обогащения пришлось вести полуголодное существование.

 

Таким образом, увеличение голутвенного казачества, не имевшего никаких средств к существованию, невозможность добыть их большими и продуктивными морскими походами, и как следствие, тяжелое экономическое положение всего Дона и явились главной причиной зарождения разиновского движения. Количество голытьбы увеличивалось с каждым годом и уже давно появились первые предвестники событий, потрясших всю русскую землю. Впоследствии, станица, посланная Разиным из Астрахани в 1669 г. к московскому царю, поясняла: « На Дону им учалась скудность большая, на Черное море проходить им не мочно, учинены от турских людей крепости, и они, отобравшись охочие люди пошли на Волгу, а с Волги на море ».

 

Подробных биографических сведений о Степане Разине не сохранилось. Родился он в 30-ых годах 17-го столетия в Черкасске; отец его, Тимофей Разя, был видным казаком Войска Донского. Крестным Степана был будущий войсковой Атаман Корнила Яковлевич Ходнев. Когда Степан подрос, он вместе с отцом и старшим братом Иваном принимал участие в войнах и походах того времени. Позже он женился, жена и дети до возвращения его из Персии жили в Черкасске.

 

В 1652 г. Степан, во исполнение обета, данного его отцом в благодарность за излечение ран, полученных на войне, ходил в Соловецкую Обитель. В 1658 г. он, есаулом казачьей станицы героя Азовского Сидения Осипа Петрова, побывал в Москве. В 1660 г., по поручению Войска, вдвоем с атаманом Буданом, Степан Разин заключает выгодный мирный договор с кочевавшими в приволжских степях калмыками о совместной борьбе с татарами. Есть указания, что осенью того же года, возвратившись от калмыков, Степан вторично отправляется в Соловки на богомолье. Чем объясняется такое религиозное рвение — неизвестно, но существуют предположения, что им руководили и соображения как бы политического характера. По другим гипотезам, посещение Соловецкого монастыря объясняется тем, что предки Разина были новгородского происхождения, а в Новгороде, в период его независимости, Соловки пользовались особенной популярностью.

 

Вместе со старшим братом, Степан участвует в русско-польских войнах 1654-1656 и 1658, 1667 гг. Иван Разин командовал там одним из казачьих отрядов, но кончил он трагично: был повешен кн. Долгоруким за самовольный уход с казаками из московской армии. Обычно, казаки принимали участие в военных действиях лишь во время летней кампании, зимой же возвращались на Дон. Долгорукий хотел их задержать и на зиму. Донцы, считая, что служба их добровольная и что они уже выполнили свои обязательства, просили их отпустить, но им было отказано. Ушедший отряд был догнан и окружен московскими войсками, а его предводитель, Иван Разин, повешен. Существует предположение, что выступление Степана против Московского царства объясняется местью за погибшего брата.

 

В примечаниях к « Историческим сведениям Войска Донского о станице Верхне-Курмоярской » Е. Котельникова, изданных в 1848 г. X. П. Попов пишет: « Есть предание, записанное в монографии Костомарова, что Разин был в Азове в турецком плену ».

 

Историк Костомаров так его описывает: Стенька Разин был человек чрезвычайно крепкого сложения, предприимчивой натуры, гигантской воли, порывистой деятельности, своенравный, столь же непостоянный в своих движениях, сколько упорный в предпринятом раз намерении, то мрачный и суровый, то разгульный до бешенства, то преданный пьянству и кутежу, то готовый с нечеловеческим терпением переносить всякие лишения. « В его речах было что то обаятельное, дикое мужество отражалось в грубых чертах лица его, правильного и слегка рябоватого, в его взгляде было что то повелительное, толпа чувствовала в нем присутствие какой то сверхъестественной силы, против которой невозможно было устоять, и называла его колдуном, батюшкой, и считала его чародеем, верила в его ум, его славу, его счастье. В его душе была действительно какая то страшная мистическая сила. Этот легендарный предводитель голутвенного казачества, дерзко восставший против бояр и помещиков, мечтавший оказачить всю Русь и установить всеобщее равенство, защитник и покровитель обездоленных и униженных, привел в ужас и ожидание не только Московское государство, но и всю Европу ».

 

Часто Разин обвиняется в исключительной и ненужной жестокости. Но фактически это было лишь проявление нравов того времени. Казаки Разина в этом отношении не лучше и не хуже царских воевод, польских панов, украинцев Хмельницкого.

 

П. Н. Краснов ( «Картины былого Тихого Дона » — СПБ. 1909 г.), А. Листопадов, в исторических примечаниях («Песни донских казаков » — Москва 1949 г.) пишут, что Петр Великий, находясь на Дону в 1695-96 гг. пожелал видеть кого ни будь из еще оставшихся в живых участников разинских походов. После подробного рассказа о Разине его соратника старика казака Морковкина, Петр, щедро его наградив, заметил : « жаль, что не сумели тогда из Степана Разина сделать великую государственную пользу, и жалко, что он не в мое время ».

 

Началом разинского движения был 1667 г., когда он, перейдя с Дона на Волгу с 600 казаками, захватывает там большой караван торговых судов купца Шорина. Вместе с ними были захвачены и суда, принадлежавшие лично царю и патриарху. Нападения на торговые баржи на Волге в то время было делом обычным, но царских и патриарших судов нападавшие обыкновенно не трогали, ибо это считалось большим грехом, да на них всегда и находились, для их охраны, стрельцы с пушками. Серьезного сопротивления оказано не было — большинство конвоя перешло на сторону Разина.

 

В мае, спустившись по Волге мимо Черного Яра и минуя Астрахань по протоку Бузану, отделяющемуся от Волги в 15 верстах выше Астрахани, 35 стругов разинцев выходят в Каспийское море и направляются к Гурьеву в устьях Яика. Гурьев был захвачен хитростью: « ...приходили те воровские казаки, Стенька Разин, а с ним человек с сорок, к городовым воротам, и просили в церковь помолиться, и голова Иван Яцин, тех воровских казаков атамана Стеньки Разина... в город пустил, а те воровские казаки ворота отперли и воровским казакам всем велели идти в город, а стрельцы с воровскими казаками не бились и по ним из пушек и ружьев не стреляли... » (А. Попов — « Материалы для истории возмущения Стеньки Разина » — Москва. 1857). Посланные позже из Астрахани стрельцы были разбиты. И тут много из них перешло на сторону Разина.

 

В сентябре казаки « пошли » на море и, высадившись на одном из протоков Волги - Еманчуге, погромили кочевавших там татар. Зиму они провели на Яике.

 

Весной следующего года « 23 марта 1668 г. воровские казаки, Стенька Разин со товарищи, выбрался из Яицкого городка и взяв с собой струги и пушечные запасы... поплыли к западным берегам Каспийского моря. Нападение на Терки не удалось, оно было отбито, но персидские владения, весь берег от Дербента до Баку, были ими разорены, также как Шемаха, главный город Ширванского Ханства, Шабрань и т.д. В июле разницы достигли южных берегов Каспия и подплыли к городу Рящь (или Решь в провинции Гиляни, на берегу Гилянского залива). Здесь Разина догнал Сережка Кривой, приведший с Дона еще 700 казаков и пришедший тем же маршрутом, что и Разин. Посланный из Астрахани отряд стрельцов для поимки Кривого, в протоке Бузане попал в засаду и в большинстве присоединился к казакам.

 

Под Рящью Разин начал переговоры с персидским шахом : « ...а атаман Стенька Разин с товарищи говорили шаховым служилым людям, что они хотят быть у шаха в вечном холопстве (т. е. подданстве)... и послали они., о том с шаховыми служилыми людьми в Испогань, к шаху трех человек казаков, чтобы им шах велел дать место на реке Ленкуре, где им жить... » По видимому, это было военной хитростью выиграть время и получить достаточные сведения о персидских военных силах. Переговоры ни к чему не привели и кончились кровавым столкновением. А шах, хотя и ответил отказом, но опасаясь казачьего нападения, « в Рящь-город Еудан-Хану писал и велел воровским казакам корм давать до указу » (А. Попов. « Материалы для истории возмущения»). После Разин уходит к противоположным берегам Каспия и разоряет там город Фарабат. Зиму казаки провели на песчаной косе в тяжелых условиях в нездоровой местности, страдая от отсутствия питьевой воды и хлеба.

 

С весны 1669 г. струги Разина плавают по всему Каспийскому морю. Снова захватываются Астрабад, Шабрань, разграблены Фарабат, окрестности Баку, также как и восточные берега — Туркменский край. Здесь в одной из стычек погиб С. Кривой. С туркменского берега казаки приплыли к Свиному острову, где оставались около 10 недель.

 

В июле к лагерю Разина приплыло персидское войско из 4000 бойцов, на 70 стругах. Горячий бой окончился полным разгромом персов, лишь небольшая их часть спаслась на трех стругах. В руки казаков попала богатейшая добыча и 33 пушки. Но победа досталась недешево: погибло в бою около 500 казаков, что составляю 25 % сил Разина, да кроме того много было больных и раненых, и казаки решили возвращаться на Дон.

 

Десять дней плыли они до устьев Волги, и в начале августа, разграбив по дороге два персидских торговых корабля и учуг астраханского митрополита, казачья флотилия остановилась около острова Четырех Бугров.

 

Навстречу казакам из Астрахани было отправлено 4000 стрельцов на 36 стругах. Обе стороны предполагали действовать согласно обстоятельствам. У князя Львова, командовавшего стрельцами, была с собой царская грамота с прощением Разину, казаки же предполагали или прийти к мирному соглашению и вернуться через Волгу на Дон, или, в случае неудачи, отойти с боем и тогда пройти по Куме.

 

Астраханские власти не решились на открытую борьбу с Разиным, которому сочувствовало все местное население. После переговоров казаки приплыли к Астрахани. Ореол разинской славы, его фактическое господство в течении двух лет на всех берегах Каспия, заставили представителей московских властей говорить с казачьим атаманом иным языком, чем с прощенным разбойником. Это был не только предводитель казачьего поиска, но и победитель персидского шаха. В Астрахани Разин по договору должен был сдать всю артиллерию, морские струги, захваченный персидский полон, и лишь после этого казаки смогли бы плыть на Дон.

 

Население Астрахани устроило Разину торжественную встречу. В течении десяти дней, казаки и их атаман в богатых одеждах, при драгоценном оружии, посещали город, несмотря на запрет воеводы. Разинцы, ушедшие в поход оборванцами, сорили серебром и золотом, продавали за бесценок захваченную в Персии богатую добычу. Сам Разин щедро раздавал деньги бедному народу. Пребывание в Астрахани сильно увеличило его популярность, его обаяние, как удалого предводителя, ласкового и щедрого к простонародью, не боящегося и не считавшегося с властью воеводы. Астраханские власти, видя популярность казаков, поторопились от них скорее избавиться, и Разин, сдав лишь половину своих пушек и часть морских стругов, в начале сентябре отплыл из Астрахани к Царицыну.

 

Еще до отплытия Разин отправил в Москву станицу с предложением захватить Азов или подчинить Крым или Персию. Это была попытка сохранить и улучшить отношения с московским правительством и предложение использовать силы голутвенного казачества в государственном масштабе. В Москве, Боярская Дума предложение отклонила — Москва, ослабленная борьбой с Польшей и Швецией, опасалась ввязаться в новую войну.

 

Придя на донскую землю, Разин обосновался на острове Дона, где построил укрепленный городок Кагальник. Силы его увеличивались: его популярность, быстрое обогащение разинцев были причинами того, что к нему стекался народ с Хопра, Волги, Украины, Московской Руси. С Волги он пришел с 1500 казаками, а весной 1670 г. у него было более 4000 человек. На вопрос посланного войсковым Атаманом Корнелием Яковлевым есаула, что Разин делает в Кагальнике с таким войском, нарушая этим войсковые законы и обычаи — Разин ответил, что он послал гонцов к царю и если они вернутся с милостивой грамотой, « то пойду воевать за царя на Крым или Азов или где повеление Великого Государя будет, а если не будет милостивой грамоты, уйду к запорожцам и буду воевать с ними против польского короля ».

 

Действительно, турки ждали и готовились к его походу на Черное море. В бумагах Посольского Приказа того времени имеется следующее донесение: « В прошлом 1670 г. послан от царя Алексея Михайловича к турецкому слутану гречанин М. Иванов и в нынешнем (1671 г.) марта в третий день он сказал: писал к нему, визирю, из Азова Сулейман-паша, что вор Стенька Разин приготовил 10 стругов и хочет идти на Черное море к турецким берегам, и чинилось на Черном море от вора, в июле и августе великое опасение и сполохи, и многие турецкие города при море, приказал визирь укрепить и всякими запасами пополнить».

 

А в августе, — писал визирю тот же азовский паша, — что вор Стенька Разин на Черное море не пошел, а пошел войной против Московского государства. А в турской земле в то время от донских казаков были великие страхи и опасаются турки, чтобы казаки Азова не взяли, потому что крепко Черное море Азовом, а если Азов достанется в руки казакам, на Черное море им (туркам) выйти нельзя ».

 

Действительно, возникает вопрос, почему Разин не взял или даже не попытался взять Азов? Ответ нужно искать в тогдашнем состоянии Донского Войска. Если в 1637 г. ему было под силу захватить Азов, держать его в течении 5 лет, а главное, выдержать осаду, то теперь, после Азовского Сидения и последующих нападений татар и турок, на это не хватило бы силы. Собравшаяся в Кагальнике голытьба не обладала достаточными боевыми качествами. Известную роль сыграло и все усиливавшееся влияние Москвы, бывшей против активных действий против азовских турок.

 

Посланная в Москву Атаманом К. Яковлевым станица Аверкиева сообщила в декабре 1669 г. о создавшемся положении на Дону. В ответ моек, правительство послало в Черкасск чиновника Евдокимова с царской грамотой, но царское жалование было задержано. А в наказе моек, послу говорилось: « проведати всякими мерами, где Разин и с ним ли атаманы и казаки с Михаилом Самарениным с товарищи в совете ли или не в совете и ссылка между ними есть ли?».

 

В грамоте же Донскому Войску писалось: « Когда такие воровские ссоры на Дону престанут и казаки в послушании будут, то по нашему указу из Воронежа все запасы вам без задержки будут отпущены ».

 

То есть присылка жалования и запасов ставилась в зависимость от полного подчинения Разина. А пока что станица Аверкиева 19 казаков были сосланы в Холмогоры.

 

На другой день после того, как в Черкасске на Кругу была прочитана царская грамота и казаки снова собрались для составления и вручения ответной войсковой отписки, на Круге неожиданно появился Разин со своими соратниками. Вызванный Евдокимов, на вопрос Разина, зачем он приехал на Дон, отвечал, что привез царскую грамоту. Но Разин был хорошо осведомлен о настоящей цели приезда моек, чиновника: «Не с грамотой ты приехал, а лазутчиком ». Евдокимов был утоплен казаками. На уговоры Атамана Яковлева Разин отвечал : « Ты владей своим Войском, а я своим ». Круг был явно настроен в пользу Разина, свиту Евдокимова 7 недель держали в тюрьме, откуда она была тайно выпущена Яковлевым. Несколько дней Разин оставался полным хозяином в Черкасске, а затем неожиданно ушел в Кагальник, как неожиданно оттуда и появился.

 

Об этом событии Яковлев позже сообщал в Москву : «Разин подходил под Черкасск, чтобы в Войске учинить смуту великую, а нам за малолюдством не токмо над ним, вором, и над его единомышленниками промыслу учинить, но и себя уберечь некем... » Далее Атаман просил о присылке вооруженной помощи.

 

На жалобы войсковых властей, что задержка жалования и запрещение торговым людям ехать с товарами на Дон (экономическая блокада) тяжело отражается на положении Войска, Московские власти требовали « над ворами помыслы учинить и переимав тех воров прислать к Великому Государю в Москву, а иным заводчикам и зачинщикам воровству учинить бы указ по своему войсковому усмотрению».

 

 

 

В апреле 1670 г. Разин из Кагальника снова переходит на Волгу. План похода был вначале тот же, что и в предыдущие годы — захват Царицына и Астрахани, но общая цель была иная: не выход в Каспийское море, а овладение московскими приволжскими городами и установление там нового устройства и новой власти по образцу казачьей.

 

Если до этого времени Разин имел конфликты с моек, властями и вооруженные столкновения с царскими войсками, то все же главной целью его походов была « охота за зипунами » для добычи средств к существованию. Теперь же он выступает в роли предводителя стихийно поднимавшегося народа. Основной силой его теперь были крестьянское население, посадский люд, перешедшие на его сторону стрельцы, инородцы.

 

Царицын сдался почти без боя — гарнизон его передался Разину. В нем он провел около месяца, установил там казачье управление, назначив своим городским атаманом своего есаула Ивана Черноярца.

 

Московское правительство перешло к более активным действиям и против восставших были направлены царские войска. План действия был взять под Царицыном Разина в « клеши » — с верховьев Волги спускалось 5000 стрельцов, а из Астрахани поднимался князь Львов с 3000 ратников на 40 стругах.

 

Разин реагировал быстро и решительно. Первый отряд, попав в засаду, был завлечен под огонь пушек Царицына и частью был перебит, частью перешел на сторону восставших. Оставив в Царицыне небольшой гарнизон, Разин вышел навстречу кннязю Львову. Встреча произошла под Черным Яром, где все стрельцы передались Разину.

 

В конце июля восставшие подошли к Астрахани. Казалось, что взять ее — предприятие безнадежное. Астрахань была сильней крепостью, с сильной артиллерией, с 12-ти тысячным гарнизоном но благодаря измене стрельцов она была легко захвачена. Оставив атаманами в городе Василия Уса и Федора Шолудяка, Разин снова двинулся вверх по Волге. Силы его значительно возросли. Под Царицыном у него было 5000 человек, после взятия Астрахани Солее 10 тысяч, из них около 2000 конницы и 8000 пехоты, передвигавшейся на 200 сгругах. Самара, Саратов были захвачены без труда. Когда Разин подошел к Симбирску, его войско достигало 20-ти тысяч бойцов.

 

Район восстания не ограничивался лишь территорией, где действовал сам Разин. Во все стороны рассылались агитаторы, « прелестные письма » (прокламации), мелкие отряды. Все пространство между Окой и Волгой было в огне восстания. Отряды восставших осаждали Нижний Новгород, но были отбиты. На север от Симбирска поднялись все инородцы. Пензенская, Тамбовская губернии были полны повстанцами. Пенза, Темников были ими захвачены, Тамбов был в осаде. Были волнения и недалеко от самой Москвы в Коломенском уезде. Поднялась и Слободская Украина, где действовал младший брат Степана — Фрол. К восставшим примкнули слободские казаки, а в Острогожске и сам их полковник. В сентябре и октябре ими были захвачены ряд городов: Чугуев, Острогожск, Короткоярск. Историк И. Н. Костомаров пишет: «И в других местах русской земли народ был готов откликнуться на призыв Разина. Ожидали только дальнейших успехов предводителя, обещавшего всем русским людям казацкую волю. » Проф. Сватиков пишет: « Московское государство было на краю гибели... »

 

Московское правительство убедилось, что разиновщина не простой разбой, хотя и в больших масштабах, но что то гораздо более серьезное, представляющее большую опасность для всего Московского государства. В октябре-ноябре 1670 г. восстание достигло своего апогея: количество восставших превышает 200 тысяч человек.

 

В начале зимы 1670 г. собранные царские войска перешли к активным действиям. Главные силы кн. Юрия Долгорукова и кн. Барятинского были двинуты против самого Разина. Первая встреча с московской ратью в начале сентября закончилась победой Разина. Царские войска отошли к Тетюшам. Симбирский посад сдался, но в крепости Симбирска засел с сильным гарнизоном кн. Милославским.

 

В начале октября на берегу р. Свияги произошла встреча шедшего от Казани на выручку Милославского кн. Барятинского и Разина. Бой продолжался целый день. Победили полки иноземного строя, обученные всем правилам военного искусства и обильно снабженные артиллерией. Сам Разин был ранен в голову и ногу.

 

Преследуемый царскими войсками, он не смог задержаться ни в Самаре, ни в Саратове. Не удалось отбиться и на Волго-Донской переволоке. Передохнув в Царицыне несколько дней, Разин с небольшой горстью донцов уходит на Дон, рассчитывая там перезимовать и снова набраться сил.

 

Восстание в московских землях было подавлено с большой жестокостью. Разрозненные отряды повстанцев терпели поражение один за другим от хорошо обученных и хорошо вооруженных царских войск. Кроме казненных по суду, было перебито несколько десятков тысяч человек. Их « секли (рубили), вешали, а иных четвертовали, сажали на кол...»

 

Зиму 1670-71 гг. Разин провел в Кагальнике, залечивая свои раны, подготовлясь к новому походу, но на этот раз он не смог собрать достаточно сил, голутвенное казачество было обессилено предыдущими походами, а домовитое не только его не поддержало, но и активно выступило против него. В середине апреля домовитые казаки с Атаманом К. Яковлевым захватили в плен Степана и Фрола Разиных. Условия их пленения точно не известны. По одним сведениям, отряд казаков, вышедший 14 апреля из Черкасска, взял Кагальник, по другим — Разины были захвачены Яковлевым обманом. До конца апреля обоих братьев держали в Черкасске, Фрола в тюрьме, Степана на цепи в церковном притворе Черкасского Собора, дабы близостью церкви обезвредить приписываемое ему народом чародейство и не дать ему возможности спастись при помощи колдовства. Сообщников Разина Круг приговорил к смерти, а братьев Разиных повезли в Москву. По дороге, на укоры брата, Степан отвечал: « Никакой беды нет, нас примут с честью, самые большие господа выйдут навстречу посмотреть на нас ».

 

И действительно, самый въезд в Москву был обставлен очень декоративно: переодетого в лохмотья Степана посадили в специальную телегу с виселицей, привязав за шею к перекладине, за телегой шел прикованный к ней цепью Фрол. В Москве Разиных перед казнью долго и жестоко пытали, добиваясь от них имен сообщников. Степан переносил все мучения с невероятным мужеством: он или молчал или глумился над своими мучителями, когда его били кнутом, подвешивали за ребро, выворачивали руки на дыбе, жгли углями и раскаленным железом. Кричавшего от боли Фрола он утешал: « Разве это больно? Словно баба иголкой уколола ».

 

6 июня братьев вывели на Красную площадь для казни. Молча Степан выслушал чтение приговора, низко поклонившись на все четыре стороны собравшемуся народу, сказал « прости » и перекрестился. Он был приговорен к четвертованию. Его положили между двух бревен, сначала отрубили правую руку по локоть, левую ногу по колено. Разин не издал и стона. Фрол, видя мучения брата, которые ожидали и его самого, не выдержал и закричал, что знает « слово и дело государево ». Такое заявление требовало нового расследования, нового допроса. « Молчи, собака » сказал на это ему Степан. Это были его последние слова. Палач, вместе того, чтобы продолжать четвертование, сразу отрубил ему голову. Казнь Фрола была отсрочена.

 

После смерти Разина успокоение на Руси наступило не сразу. В Астрахани на место умершего Василия Уса (по некоторым сведениям он был отравлен) был выбран атаманом Федор Шолудяк. Сюда же пришел и Алексей Каторжный с остатками разбитых войск Разина. Шолудяк еще два раза пытался подняться по Волге к Симбирску, брал Царицын, но каждый раз был принужден отступить. Вскоре к Астрахани подошел кн. Милославский с царскими войсками. В конце ноября 1670 г., получив полную амнистию, Шолудяк сдал ему город. Но летом 1671 г. приехал для « сыску и расправы » кн. Одоевский. Начались репрессии: Шолудяк, Алексей Каторжный, Грузинов и другие предводители были казнены, а большая часть разинцев была отправлена в ссылку.

 

Вначале разиновское движение не имело определенной политической или социальной программы, целью его в то время была добыча средств к существованию. Но было естественно, что голутвенное казачество, объединившееся около Разина, было настроено весьма неприязненно к общественному строю тогдашней Руси, к высшим классам и считало своим идеалом установление казачьего устройства на всей территории Московского царства.

 

Выдвинутые позже лозунги — освобождение крестьян, уничтожение бояр и помещиков и приказных людей, как главных притеснителей народа, установление всеобщего равенства соответствовало чаяниям низших слоев населения Московской Руси. Подтверждением этого является факт, что поражение самого Разина под Симбирском не мешало восстанию охватывать все большую и большую территорию.

 

Разин не был отъявленным анархистом, стремившимся к уничтожению какой бы то ни было власти. Поднявшись против « лихих бояр и воевод » и вводя казачье управление в захваченных городах (жители делились на тысячи, сотни, десятки и управлялись местным кругом, выбиравшим атамана, есаулов, сотников, десятских), он не выступал против самого царя, хотя и имел на всякий случай в запасе готового претендента на московский престол — мнимого царевича Алексея Алексеевича, незадолго до этого умершего. В то время престиж коронованных особ стоял очень высоко.

 

Если сам Разин не отличался религиозностью, то все же он не мог оставить без внимания церковь, игравшую такую большую роль в жизни русского народа. Распустив слух, что при его войске находится опальный патриарх Никон, он привлек на свою сторону низшее духовенство, страдавшее от бояр, народ и старообрядцев, пострадавших за веру.

 

Но на Дону, где церковь не была тесно связана с властью и не имела столь большого значения, Разин восстанавливает гражданский брак (« вокруг ракитового куста », — обычай, возможно попавший на Дон из древнего Новгорода) и, несмотря на свою щедрость, отказывается давать пожертвования на постройку храмов, показывая этим свою независимость от церковных властей.

 

Разрешил Разин, и заниматься на Дону земледелием. По мнению некоторых исследователей, запрещение обрабатывать землю было, прежде всего, в интересах Московского государства, ибо ставило Донское Войско в экономическую от него зависимость.

 

Сумел он привлечь на свою сторону и многочисленных инородцев, приравнивая их в правах к прочим русским людям.

 

Успеху Разина в Поволжье, помимо социальной программы, способствовали и следующие обстоятельства:

 

1. Ухудшение положения крестьян. Их тяготы в царствование Алексея Михайловича увеличились в несколько раз.

 

2. Сосредоточивание на Волге недовольного элемента. Во второй половине 17-го столетия по всей Руси неоднократно возникали волнения: в 1648 г. в Москве, Устюге, Козлове, Сольвычегодске, в 1649 г. снова в Москве, в 1650 г. в Новгороде и Пскове, в 1662 г. из-за введения медных денег — в Москве и по всей стране. После подавления волнения, их участники спасаются на Волгу от преследования властей. Здесь же было и много ссыльных — лишь после волнений 1662 г. сюда было сослано 15000 человек.

 

3. Отсутствие верных царскому правительству войск и сочувствие Разину местных гарнизонов; ссылка провинившихся стрельцов в пограничные города была обычным явлением, а здесь служба их была гораздо тяжелее, чем в центральной Руси.

 

4. Край еще не был окончательно замирен, местные инородцы (мордва, черемисы, чуваши, башкиры) лишь недавно были покорены и ими особенно тяжело чувствовались московские подати.

 

Поэтому города и крепости сдавались Разину без борьбы, восстания начинались до прихода Разина. Сила его была не в количестве или качестве его войск, а в поддержке населения.

 

Слабостью Разина и причинами его поражения были плохая организация, слабая боеспособность и недостаточное вооружение его войск, состоявших во второй период разинского движения главным образом из крестьян и инородцев. Отряды донских, волжских, запорожских казаков, бывшие к тому же небольшой численности, совершенно растворились в этой громадной массе.

 

Стихийно вспыхивающие восстания, за исключением тех районов, где действовал сам Разин или его ближайшие есаулы, были типичными крестьянскими волнениями. Руководствуясь местными интересами, они отличались распыленностью и неумением объединить свои силы. Разгромив помещиков и властей в своей местности, восставшие этим и ограничились, вместо того, чтобы объединиться с главными силами Разина.

 

При столкновении с пришедшими из центральной Руси и Москвы царскими войсками — полками иноземного строя и стрельцами из московского района, положение которых было несравненно лучше и служба легче, чем в приволжских гарнизонах — отряды восставших неизбежно терпели поражение.

 

В Московском государстве разинщина, буквально утопленная в море крови, не изменила ни политического, ни социального положения.

 

Для донских казаков последствия ее были гораздо серьезнее. В 1671 г. Дон впервые присягнул Москве, и с этого времени казаки становятся формально московскими подданными, хотя до Петра 1-го Войско Донское и сохраняло еще большую автономию.

 

Донское казачество отнеслось к Разину по разному. Если голытьба с самого начала оказывала ему существенную поддержку, то в отношении домовитых казаков и старшины можно проследить некоторую эволюцию. Ко времени разинщины домовитое казачество оказалось более или менее связанным с Москвою, сохранение хороших отношений с которой было источником материальных благ (подарки, хлебное и денежное жалованье, торговля с московскими купцами). Естественно, что эта связь усиливала на Дону московское влияние.

 

Назревавший экономический кризис, в связи с численным увеличением голутвенного казачества, грозил не только экономическому благосостоянию зажиточного слоя, враждебное отношение голытьбы к Москве могло иметь и нежелательные политические последствия. Ее активные выступления могли повлечь не только прекращение материальных выгод от сношения с Москвой, но и вмешательство ее во внутренние дела Дона и представляли угрозу независимости Донского Войска.

 

Независимое поведение Разина, руководителя голытьбы, в отношении войсковых властей в Черкасске, конечно, должны были восстановить против него часть низового казачества.

 

Но с другой стороны, Разин как бы оказался защитником независимости Дона от все усиливавшегося московского влияния. Да и позже его лозунги зашиты простого народа против своеволия « лихих бояр и воевод », введение казачьего устройства на захваченных им территориях, проведение в жизнь казачьих принципов равенства и свободы личности, освобождение крестьян и разрешение земельного вопроса путем передачи им земли — вызывали сочувствие у казаков, в среде которых было немало людей, постра-давших в прошлом от крепостного права, от произвела московской администрации или бывших потомками лии, бежавших на Дон по тем же причинам.

 

В итоге: часть домовитых казаков во главе Войсковым Атаманом Корнилой Яковлевым, поддерживающая московскую политику с самого начала и до конца разинского движения, были настроены против Разина

 

Другая часть, видевшая в Разине защитника казачьих идеалов и независимости Дона, пошла за ним, несмотря на свою принадлежность к старшине. Из дел Московского Посольского Приказа (министерства) выясняется, что ближайшие помощники Разина — Федор Шолудяк и Алексей Каторжный были сыновьями Войсковых Атаманов Отцом Алексея был известный Иван Димитриевич Каторжный (Вахрамеев), участник взятия и защиты Азова. Отцом Федора был не менее знаменитый Войсковой Атаман Наум Васильевич Шолудяк. Будущие Войсковые Атаманы Фрол Минаев и Самарин (или Самаренин) были участниками разинского похода в Персию. Из Астрахани они были посланы с какой-то миссией на Дон и в самом походе Разина на север непосредственного участия не принимали. Василий Ус, по некоторым сведениям, был походным атаманом отряда донцев, отправленного с Дона в 1666 г. в московскую армию для участи в войне с Швецией, которая не состоялась. Сыновья Атаманов, бывших во время азовской эпопеи главными руководителями Донского Войска и бывшие в то время молодежью, оказались главными помощниками Разина. Этим поколением особенно остро чувствовалось постепенное ограничение донской независимости, проводившейся на Дону приверженцами Москвы, главным представителем которых был Атаман К. Яковлев.

 

Вначале разинского движения, большинство домовитых казаков относилось сочувственно к Разину. Известно, что некоторые из них помогали голытьбе « снарядиться » в поход в Персию, правда, выговорив себе за это некоторую часть добычи. Уход с Дона наиболее беспокойной части казачества отвечал их интересам — по их предположениям на Дону стало бы спокойнее, да и возможно улучшилось бы и экономическое положение. При возвращении Разина на Дон после персидского похода, в конфликте с представителем московской власти Евдокимовым большинство казаков было на стороне Разина, выступавшего как защитник независимости Дона.

 

Когда же разинщина приняла характер общероссийского явления, а социальная программа ее стала угрожать зажиточному слою домовитого казачества, то оно, после поражения Разина на Волге не только его не поддерживало, но и активно выступило против него.

 

Донское Войско в целом участия в движении Разина не принимало, хотя разинщина и зародилась на его территории, и последствия ее имели большое значение в его истории. Лишь небольшая часть донских казаков приняла в нем участие. В первый поход Разина в Персию ушло 6Э0 казаков, около того же количества привел с собой позже С. Кривой. В период успехов на Каспии войско его не превышало 2000 донцов, а последующее увеличение его происходило за счет приволжского населения.

 

13 августа 1671 г., уже после казни Разина, на Дон пришла московская помощь, о которой просило еще в феврале домовитое казачество — приверженцы Москвы, руководимые К. Яковлевым. Стольник Косогов, прибывший с 1000 ратников, привез жалованье и царскую грамоту, в которой говорилось об обещании Атамана Яковлева (который, привезя Разина в Москву, сам присягнул там московскому царю) привести все Войско Донское к присяге Алексею Михайловичу.

 

Долго казаки на это не соглашались, несколько дней на Круге происходили бурные споры, но в конце концов 26 августа они « веру учинили, Святое Евангелие целовали». Имена присягнувших были записаны в особую книгу, присланную из Посольского Приказа. Копия ее была оставлена в Черкасске для записывания вновь принятых в казаки.

 

Сватиков (« Россия и Дон ») и П. Н. Краснов (« Исторические очерки Дона », изд. 1944) считают, что эта присяга имела особый характер и отличалась от общей обычной присяги на верность, которую давали все московские поданные при вступлении нового царя на престол. Такую присягу Донское Войско принесло наравне с другим населением Московского государства в 1676 г. при воцарении Феодора Алексеевича.

 

По присяге 1671 г. казаки обязались бороться против « заговоров и возмущений » против московского царя, если таковые будут на Дону — « главных заговорщиков присылать в Москву, а их последователей по войсковому праву казнить смертью», то есть Донское Войско лишалось права политического убежища, причем выдаче в Москву подлежали не только люди бежавшие на Дон, но и сами казаки, если они принадлежали к « заводчикам ».

 

Вторым важным пунктом присяги было ограничение прав сношения Донского Войска с иностранными государствами — « поляками, немцами или татарами ». Но про Азов ничего сказано не было.

 

Третья статья ее указывала, что казаки не должны были посягать « на здравие Государя » и кроме московского царя никакому другому царю, королю или принцу не присягать и со всякими заговорами, русскими или иноземными, « не щадя своей жизни — биться ».

 

Таким образом, присягой 1671 г. московское правительство стремилось себя обеспечить от возникновения на территории Дона движений, подобных разинскому, от появления самозванцев, от попыток замены царствующей династии другой, русской или иностранной, от выступления Донского Войска против Московского государства в целом.

 

Вначале, с внешней стороны, она не внесла никаких изменений во внутреннюю жизнь Войска — казаки по прежнему собирались на Круг, выбирали Атамана, решали свои внутренние дела, сношения с Москвой по прежнему велись через Посольский Приказ (министерство иностранных дел). Оно продолжало пользоваться большой автономией до Петровской эпохи, гораздо более широкой, чем та, которую имела Украина с 1654 г.

 

Но, тем не менее, с юридической точки зрения донские казаки утратили свою независимость и стали московскими подданными. Этой датой заканчивается период независимого существования Донского Войска.

 

Б. Богаевский

 

 

 

*) В те времена « вор » означало не грабитель, а нарушитель государственных законов.

 




Разделы / Есть такое мнение.

Картина дня

наверх