Ключевой проблемой иконографии раннехристианского искусства на Востоке и Западе, а затем в Византии и Древней Руси, была проблема подлинного облика Иисуса Христа. Иконография Богоматери основывалась на сказаниях об иконах работы евангелиста Луки. В отношении Христа подобных свидетельств не было.
В евангелиях не говорится, как выглядел Спаситель. По преданию, Констанца, сестра византийского императора Константина I Великого (306—337), безуспешно пыталась разыскать подлинные изображения Христа и обратилась за помощью к епископу Евсевию Кесарийскому (263—339), но тот ответил, что представить облик Христа не по силам человеческим и единственный путь — обратиться к внутреннему созерцанию.В книге ветхозаветного пророка Исайи приводится описание грядущего Мессии: «Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален перед людьми, муж скорбей и изведавший болезни...» (Ис. 53:2-3).
Представитель александрийской философской школы Ориген (185—253) в сочинении «Против Цельса» (248) [1] доказывал, что Христос — не Спаситель, а пример человеческого смирения. Святой Дух является посредником между Христом и людьми, и именно человечество осуществляет новое превращение Духа Святого в Бога. Далее Ориген приводит слова Цельса: «Если бы Дух Божий действительно вселился в Нем (Иисусе), то Он должен был бы отличаться от других красотою облика, великолепием тела... Между тем люди рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно вызывало отвращение» [2]. Дискуссия о том, был ли Христос прекрасен или Его внешность ничем особенным не отличалась, охватывает всю историю раннего христианства.
Поставновлениями Трулльского (692) и VII Вселенского собора (787), осудившего иконоборчество, предписывалось изображать Спасителя «не в виде древнего Агнца, а согласно с человеческим видом». Идея «Прекрасного Бога» (франц. Beau Dieu) со временем стала доминировать в западноевропейском искусстве, особенно в готической скульптуре и ренессансной живописи.
Для восточнохристианской традиции характерен исихастский подход, полагающий в основу внутреннее созерцание, интуицию. Иоанн Златоуст (350—407) считал, что Иисус был «прекрасен видом», обосновывая свое мнение текстом псалма Давидова: «Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих; посему благословил Тебя Бог на веки» (Пс. 44:3). Одновременно Иоанн Златоуст признавал, что лик Христа в соединении Божественной сущности и человеческих черт неизобразим. Всякое высказывание о Боге Отце или Сыне может быть только апофатичным [3]. Все восточные Отцы Церкви, как например Василий Великий из Каппадокии (329—379) подчеркивали неизобразимость Божества, ссылаясь при этом прежде всего на слова Св. Апостола Павла: о том, что Христос есть «образ Бога невидимого» (2 Кор. 4:4; Кол. 1:15). Однако монофизитство, утверждающее лишь одну, божественную природу Спасителя [4], так или иначе ведет к иконоборчеству. Поэтому Ириней Лионский (ок. 126 — ок. 202) решал проблему сложнее: «Сын Своим явлением открывает Отца... Отец есть невидимое Сына, а Сын — видимое Отца». Следовательно, исповедание божественности Христа неизбежно связано с учением о неописуемости Бога и о воплощении, которое делает Его видимым. Таким образом православная христология, следуя Апостолу Павлу, утверждает, что в Христе слились два образа, «являющие нам два естества», описуемое и неописуемое [5].
Поэтому и православная икона «не изображает Божество. Она указывает на причастие человека к божественной жизни» [6]. Но две природы не существуют раздельно, Первообраз проникает в образ, происходит обóжение изображения. Самопроникновение Божественной природы Спасителя в Его образ, сделало последний описуемым и «самоподобным». Христос, по словам греческого Отца Церкви Максима Исповедника (ок. 580—662), «Самого Себя явил, сделав Себя видимым», и стал «самоподобным Образом». Сам Иисус сказал Филиппу: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9). Далее, следуя логике православной иконологии, для того, чтобы правильно писать иконы необходимо придерживаться единственно адекватного канона, выработанного церковью.
Свежие комментарии