УБИЙСТВО ВЕЛИКИХ КНЯЗЕЙ ( СВИДЕТЕЛЬСТВО СОВРЕМЕННИКА)

УБИЙСТВО ВЕЛИКИХ КНЯЗЕЙ В АЛАПАЕВСКЕ 18 июля 1918 г.

 

20-го мая 1918 г. из Екатеринбурга в малень­кий заводский город Алапаевск, Верхотурского уезда, Пермской губернии, были привезены аре­стованные, по приказу Свердлова, великая княгиня Елизавета Федоровна, великий князь Сергей Ми­хайлович и три брата князья Иоанн Константино­вич, Константин Константинович и Игорь Констан­тинович, все сыновья великого князя Константина Константиновича, с ними же был и сын великого князя Павла Александровича — князь Владимир Павлович Палей. С великой княгиней прибыли и две монашенки - сестра Варвара и сестра Екатерина, а также два камердинера вел. кн. Сергея Михай­ловича и князя Владимира Павловича. Первого зва­ли Федор Михайлович Ремизов, а второго Тихон Полиевктович Круковский. Для пленников большевицких палачей был приготовлен большой ка­менный дом - пустая школа, стоявшая на краю го­рода на пустыре.

 

В самом начале у пленников была относитель­ная свобода и русская охрана, жившая с ними в школе, не мешала им и вела себя весьма коррект­но. Но когда русскую охрану сменила охрана из пленных австрийцев, людей нахальных и грубых, жизнь пленных резко изменилась. Эта охрана, по своей инициативе, очень часто делала у пленных внезапные обыски, в большинстве случаев, или ночью или на рассвете, врываясь в комнаты, где все спали. Дошло до того, что великий князь Сергей Михайлович написал Екатеринбургскому Областному Исполкому жалобу и протест на хули­ганов-австрийцев.

 

Австрийскую охрану сменили и на место их была назначена другая, среди которых были чеки­сты из местной алапаевской че-ка.

 

21-го июня из Екатеринбурга пришел приказ Алапаевскому Совдепу установить для пленников тюремный режим. Чекисты отобрали от узников все ценные вещи, включая и нательные кресты, оста­вив им лишь носильную одежду, обувь и одну па­ру белья.

 

Пленникам запретили встречаться и разговари­вать, кроме как во время общего обеда, заставляя их сидеть весь день отдельно и по комнатам.

 

Несмотря на протесты вел. кн. Сергея Михайло­вича Областному Исполкому, их положение ни­сколько не изменилось, а ухудшилось.

 

16-го июля оба камердинера - Ремизов и Кру­ковский были вызваны в Алапаевский Совдеп и обратно в школу не явились. Какая была их судьба, доподлинно неизвестно. Были слухи, что их отпра­вили в Екатеринбург.

 

Только впоследствии, уже после занятия Бе­лой Армией Екатеринбурга и Алапаевска, были найдены две телеграммы. Одна из них комиссара юстиции Алапаевского Совдепа - Соловьева, запрашивала Екатеринбургский Областной Исполком что делать с обоими камердинерами князей и мо­нашками, состоявшими при вел. княгине Елизавете Федоровне. На свой запрос комиссар Соловьев получил такую телеграмму: Алапаевскому Совдепу. Прислуга на ваше усмотрение. Остальным выезд никому не разрешать без разрешения Москвы Дзержинского, Петрограда Урицкого и Екатерин­бургского облассовета. Объявить Сергею Романо­ву, что заключение является предупредительной мерой против побега, ввиду исчезновения Михаила Романова из Перми. Подпись Белобородов. № 134, 22-го июня .

 

Из следствия о судьбе вел. князя Михаила Александровича, брата Государя Императора, произведенного судебным следователем Окружного Суда, было установлено, что в ночь на 12-е июня 1918 года в гостиницу купца Королева, где жил вел. кн. Михаил Александрович пришли три воору­женных чекиста и увели с собой вел. князя и его секретаря, Николая Николаевича Джонса.

 

Впоследствии чекисты сами открыто говорили, что „брата Царя они расстреляли в лесу около Мутовилихи"... Следовательно Белобородов лгал, сообщая в своей ответной телеграмме комиссару Соловьеву, что „Михаил Романов исчез из Перми"...

 

17-го июля, около 12 часов полдня, в школу явился чекист Петр Старцев и с ним несколько большевиков. Собрав заключенных, он объявил им, что ночью все они будут перевезены в Верхне-Синячихенский завод, что находился в 16 верстах от Алапаевска. В тоже время Старцев отослал од­ну из монахин сестру Екатерину в Алапаевск. При­чина отсылки ее осталась тайной, а также и судьба этой монахини.

 

Ночью, около 12 часов, из школьного двора выехал целый поезд повозок, на которых ехали вел. кн. Елизавета Федоровна, вел. князь Сергей Ми­хайлович, князь Владимир Павлович Палей и кня­зья Иоанн Константинович, Константин Константи­нович младший, Игорь Константинович и монашен­ка сестра Варвара и чекисты с екатеринбургским комиссаром наблюдателем Областного Исполкома Сафаровым. Тут же находился и какой-то чело­век из Москвы, к которому обращались, называя его „товарищ комиссар", его-то и схватил вел. князь Сергей Михайлович и вместе с ним упал на дно шахты 57, куда живыми сталкивали чекисты своих пленников. Кто этот комиссар был и как его звали - осталось неизвестным. Одно хоро­шо известно, что, окутанный тайной, он прибыл от Свердлова из Москвы наблюдать за убийством алапаевских уз­ников и исполнял ту же самую миссию, как тот неизвестный и тайно прибывший из Москвы, что наблюдал убийство Государя Императора Николая Александровича и Его Семьи в ночь на 17-е июля 1918 года, в доме Ипатьева, в Екатеринбурге, а также присутствовал при уничтожении останков убиенных у Ганиной ямы, где тела убиенных звери-люди рубили на куски, обливали серной кислотой и керосином и жгли на костре. Видимо, что главари убийц, вместе с злодеем Свердло­вым, сидя в Москве, не доверяли своим подручным и исполнителям убийства и прислали руководите­лей и наблюдателей, чтобы их приказ уничтожить всю Царскую Семью и всю Императорскую Фами­лию был точно исполнен.

 

Спустя часа два после отъезда пленников и че­кистов из школы в Верхнюю Синячиху, жители Алапаевска были разбужены беспорядочной ружейной стрельбой, треском разрывов ручных гранат в рай­оне школы, где помещались великие князья и вел. княгиня Елизавета Федоровна. Разбуженные жите­ли выскочили на улицу и увидели, как цепи красно­армейцев перебежками приближались к школе.

 

Утром весь Алапаевск читал расклеенные бюл­летени местного Совдепа, в которых сообщалось, что банда белогвардейцев похитила всех узников школы и, вместе с великими князьями и их прислу­гой, бежала, скрывшись в неизвестном направлении. Сообщалось, что имеются раненые и один белобандит убит и был оставлен своими, что красно­армейцы производят розыски.

 

Дня через два появились слухи, что великие князья были убиты чекистами и никакого нападе­ния на школу белогвардейцы не делали, что басню о похищении и увозе великих князей сочинили ко­миссары сами. Вскоре выяснилась еще одна под­робность, что убитый „белобандит" не был тако­вым, а фактически был узником Алапаевской чека Василием Нагиным, крестьянином Садинского за­вода, которого специально арестовали и убили в Чека, чтобы тело его подбросить у школы и выдать его за убитого „белобандита". Узнали и то, что нападение на школу „белогвардейцев" симулирова­ли члены местного Совдепа и чекисты Абрамов и Старцев. Это они беспорядочно стреляли и взры­вали ручные гранаты у школы и подбросили труп несчастного крестьянина Василия Нагина, как уби­того при перестрелке „белогвардейца".

 

Впоследствии, после очищения от красных всей Пермской губернии, участники убийства в Алапаевске великих князей, чекисты Абрамов и Старцев, были арестованы и преданы суду за убийства. При допросе оба они показали, что все, что они делали, они делали по приказу из Екатеринбурга, что из Екатеринбурга в Алапаевск прибыли специальные руководители и наблюдатели: комиссар Сафаров и неизвестный человек - „комиссар из Москвы". Кто был этот человек и как его звали, ни Абрамов, ни Старцев не знали.

 

Меньше чем 24 часа отделяют убийство Цар­ской Семьи в Екатеринбурге от убийства великих князей в Алапаевске. Как в Екатеринбурге за вы­полнением убийства Царской Семьи следил „какой-то чернобородый человек из Москвы", личность которого так и осталась невыясненной, так и в Алапаевском убийстве великих князей также участво­вал какой-то „комиссар из Москвы" с теми же полномочиями от Якова Свердлова и тех, кто Скрывался за спиной этого зверя-человека. Ясно, что оба убийства, как в Екатеринбурге, так и в Алапаевске были решены заранее и заранее были подготовлены детальные планы их выполнения. Также ясно, что роль в убийствах в Екатеринбурге и Алапаевске Якова Свердлова была одна из главных, свидетельствует переименование го­рода Екатеринбурга в Свердловск.

 

...Как же были раскрыты под­робности этого зверского убийства великих князей и как была найдена их общая могила?

 

В ночь на 28-е сентября 1918 года, войска си­бирских повстанцев Белой Армии, в составе 16-го Ишимского и 19-го Петропавловского полков и Курганского Офицерского Отряда, после стычек с красными силами под станцией Богданович Тю­менской железной дороги, под Кунарами, у села Покровского, под станцией Антрацит, Алапаевской железнодорожной ветки, сбили красных и погнали их полки, почти без боя заняв г. Алапаевск.

 

Красные были в большой панике и каждый из них думал только, как бы скорее сбежать. Их было до 8 тысяч, а войск Белой Армии не более 350 че­ловек.

 

Паника красных еще более усилилась, когда Курганский офицерский отряд обошел г. Алапа­евск и перерезал отступление красных по дороге на г. Верхотурье. Красные бросили г. Алапаевск и бежали, оставляя воинское имущество как в городе, так и по дороге.

 

К вечеру 28-го сентября я уже занимал со своим полком, 19-ым Петропавловским, все поселки и за­воды, включая сюда Нижнюю Синячиху и Верхнюю Синячиху. Проверяя свой фронт, около 5 часов ве­чера, я вступил со своими конными разведчиками в Верхнюю Синячиху, где меня встретила депутация жителей этого завода, приведшая с собой несколь­ких чекистов местных и из г. Алапаевска, захвачен­ных ими, когда последние пробовали бежать из этих мест. Этих чекистов мы впоследствии заста­вили разрывать и очищать шахту № 57, находящу­юся недалеко от Верхней Синячихи, ставшей общей могилой убиенных членов Императорской Фамилии и монахини - сестры Варвары, не пожелавшей оставить великую княгиню и погибшей вместе с ней.

 

После того, как я принял депутацию жителей завода, ко мне подошел глубокий старик в сол­датской шинели, оказавшийся одним из последних дворцовых гренадеров Москвы. Как звали старика-гренадера, я не запомнил, но то, что он мне пове­дал, навсегда врезалось в мою память.

 

Старик мне доложил, что был свидетелем убий­ства великих князей. Вот его приблизительный рас­сказ, сохранившийся в моей памяти навсегда:

 

«... вышел я, ваше благородие, до рассвета, ко­гда только заря зачиналась, а солнышка еще не бы­ло и вижу, что по дороге на Верхнюю Синячиху едут повозки-коробки, числом так 10, а может и больше. В них сидят люди, по двое и по трое. Какие люди, сначала приметить не смог, еще темно было. Свернули на дорогу к шахтам и гусем доехали до шахты 57. Она была давно уже заброшена и там никто не работал. Я решил узнать, что это за люди, и что им надобно у шахты. Кустами я пробрался к пригорку у шахты и залег. Стало светлее, вижу, что ведут двух женщин и несколько мужчин, а сзади и спереди наши чекисты Зырянов, Останин, Гасников и другие. Потом, смотрю и вижу, что всё это великие князья. Тихо сначала было, только слышно, что женщины плачут, да князья что-то на­чали громко говорить и кричать. Потом неизвест­ный человек, крикнул — „В шахту их сбрасывай", и все тут смешалось, началась борьба, крики, шум. Вижу, один из князей схватил этого, кто крикнул, чтобы сбрасывали в шахту и бросился с ним в нее. Кто-то выстрелил, а потом начали стрелять и взрывать гранаты. От ужаса я замер и застыл на месте... Пойдемте, ваше благородие, я покажу вам шахту".

 

Поручив командиру 5-ой роты капитану Дорошенко выставить караул у шахты, я собрал представителей Верхне-Синячихинского завода в полковом штабе, сообщил им, что оставляю в заво­де комендантом капитана Дорошенко и охрану, по­ручаю новому коменданту вести раскопки шахты и извлечение из нее убиенных великих князей.

 

Рано утром 29-го сентября капитан Дорошенко начал очистку шахты. Собрав всех пленных чеки­стов и самых ярых большевиков, он приказал им расчищать заваленную землей, бревнами, досками и кустами шахту. Так как убийцы, сбрасывая в шахту живыми великих князей, бросали вслед за ними в шахту ручные гранаты, то взрывами их были по­порчена обшивка шахты и в некоторых ме­стах даже произошли обвалы земли. Кроме того, несколько гранат было найдено неразорвавшимися!. Их клали в ведро с водою и так подымали вверх. Все это вместе задерживало очистку шахты и из­влечение тел убиенных шло медленно. Первыми бы­ли извлечены тела монашенки сестры Варвары и князя Владимира Павловича Палей. При находке тела Игоря Константиновича, нашли его висящим на железном болту или крючке, которым когда-то прикреплялась лестница. Падая в шахту, он за­цепился одеждой за этот крюк и так и остался ви­сеть. Тело вел. кн. Сергея Михайловича нашли вме­сте с телом комиссара, руки вел. князя крепко об­хватывали „комиссара из Москвы".

 

Извлечение тел убиенных продолжалось не­сколько дней. Опознали тела по тем документам, которые находились в одежде. Личность „комис­сара из Москвы" так и осталась неустановленной, в карманах его одежды никаких документов не оказалось. Может быть, чекисты, кто извлекал его труп, уничтожили их, если они имелись. Тайна кто был этот „комиссар из Москвы" никогда не была раскрыта. 7-го октября в Верхнюю Сенечиху при­был полицейский чиновник, кажется, по фамилии Малакшин или Малашкин, точно не помню.

 

Капитан Дорошенко передал ему все дела об убиенных большевиками великих князьях и, со­брав свою полуроту, вернулся к нашему полку, который стоял, в это время, в занятом нами г. Вер­хотурье.

 

А. Кур.

 

("Знамя России" - июль 1961 г., № 211)