Конечно, их было гораздо больше. Но имена этих пяти авантюрист и соблазнитель запомнил хотя бы потому, что все они сыграли маленькие неповторимые роли в его беспутной жизни – в этой мистификации, где правды, мнится, ровно столько же, сколько реальных черт на расписной венецианской маске…
Та, что научила любви
"Я, Джакомо Казанова, венецианец, по склонностям – ученый, по привычкам – независимый, и настолько богат, что не нуждаюсь ни в чьей помощи". В расцвете своего жизненного пути – "распутник по профессии", в конце – "философ и христианин", в начале – молоденький аббат, изгнанный из святой обители за недостойное поведение с послушницами и монашками.
Монашек, любопытных и невинных, соблазнять было интересно. В отличие от проституток – но их, однако, проще. Первой женщиной Казановы стала оплачиваемая профессионалка, которая пожалела половозрастного юношу, зацикленного на своих первых сексуальных неудачах, и заперлась с ним на некоторое время (за приличный гонорар) в комнатах с зашторенными окнами.
Покинул Джованни место добровольного уединения преобразившимся человеком – искусным, сладострастным, с козырным тузом в рукаве – нехитрой тайной, коей пренебрегали его современники: "Наслаждение мужчины на четыре пятых состоит из удовольствия женщины".
Жрица любви, вполне довольная успехами своего подопечного, распространила по всем венецианским закоулкам слух, что Казанова – виртуознейший любовник, и она первая запишется к нему в очередь на повторный прием.
Та, на которой хотелось жениться
Да, встретилась Казанове и такая – по молодости лет. В Анконе, в пору путешествия из Рима в неизвестность, его очаровал голос молоденького певца-кастрата. Переодетой девушки, как оказалось. Тереза было ее имя, и вся она была прелесть: и тонкие черты, и чудный голос, и ясный ум.
Ах, он из-за нее стрелялся! И даже смертельно ранил рьяного, да слишком пьяного поклонника. В ту незабываемую ночь в крошечном номере Синигальской гостиницы он упал перед певуньей на колени и был готов тотчас вести ее за руку под венец. "Это было первый раз в моей жизни: мне пришлось задуматься, прежде чем решиться на что-либо", – вспоминал соблазнитель. Однако Тереза по ряду туманных причин отказала.
Казанова впоследствии был ей весьма благодарен за несговорчивость. Страдания его закончились довольно быстро, новые прелестницы заполонили сердце, и было очень на руку, что он свободен от обетов и ненужных обязательств.
Спустя 17 лет Джакомо и Тереза столкнулись во Флоренции. Певица шла под руку с юношей, как две капли воды напоминавшим Казанову…
Та, которую боготворил
Анриетта. Как много сказок про нее писали! Добавим от себя очередную в неистощимую сокровищницу притч о похождениях Казановы.
Он встретил ее вечером в Чезене, в обществе венгерского офицерика, и, как водится, отбил. Она, дама из высшего сословия, хранила на лице легкую тень печали, а в сердце – ласковый, но обжигающий огонь. Три месяца, что они провели подле друг друга, слились для Казановы в один день, каждой секундой которого была – Анриетта.
"Мы любили друг друга со всей силой, на какую были только способны, мы совершенно довольствовались друг другом, мы целиком жили в нашей любви".
Но… "Любовь – это поиск", – считал наш герой и с этим девизом наперевес неизменно устремлялся к новым горизонтам. Анриетта тихо ушла из номера, снятого им в Женеве. Через 13 лет Казанова случайно оказался там же и вдруг различил нацарапанное на стекле пророчество: "Ты забудешь свою Анриетту…"
Джакомо Казанова грустно покачал головой в знак согласия.
Та, которая ревновала
Среди прочих стран, куда ступала любопытная подошва искусителя, была и Россия. Естественно, не обошлось без приключений. Румяная крестьянка удивительной прелести и самого аппетитного сложения попалась на глаза Джованни в Екатерингофе. Родители девушки отдали ее за сто рублей – обычная купчая при крепостном праве.
Барышня-крестьянка получила от своего обладателя имя Заира, быстро обзавелась приятными манерами, роскошными платьями и самыми изысканными ласками, которым с удовольствием предавалась в постели. Казанова не мог нарадоваться на ученицу.
Одно плохо: частенько выпускала коготки, ибо была ревнива страшно! Искала его по притонам и трактирам, кидалась бутылками и поливала водкой, колотила крепкими кулачками, бранила забористыми русскими словечками вперемежку с изысканными итальянскими ругательствами… В общем, устраивала развеселую любовь по-русски.
Казанове эта экзотика была по вкусу. Но, покидая Петербург, Заиру он с собой, увы, не прихватил.
Та, что заставила страдать
"Лондон – это самое последнее место на земле, где можно жить, когда невесело на душе". В клубах английского тумана и тоски 39-летний Казанова встретил ее – француженку-путану, именовавшую себя Шарпильон.
Она его дразнила, вожделяла, тянула деньги, обещая долгожданную награду, и ускользала со змеившейся ухмылкой на губах… Он избивал и исцарапывал ее до крови, брал насильно, ибо добровольно она шла не к нему, а к молодому парикмахеру – бесстыдно, прямо у обезумевшего от ярости и страсти Казановы на глазах.
Однажды Шарпильон пропала. Джакомо обыскал все притоны, и, наконец, ему сказали, что она при смерти, поскольку тяжело больна. "Тогда я был охвачен ужасным желанием покончить с собой. Я пришел к себе и сделал завещание. Затем я взял пистолет и направился к Темзе с твердым намерением раздробить себе череп на парапете моста".
Но холодный воздух, интересная встреча и последовавший за ней разврат помешали планам Казановы. А завершилась история на следующий день на балу, где Казанова вдруг заметил среди танцующий хохочущую и пребывающую в завидном здравии плутовку Шарпильон.
Он, бледнее утреннего снега, расталкивая всех, приблизился и начал кричать – так и не припомнив потом, что именно. Обманщица в ужасе сбежала. Казанова ее следов не отыскал, да и не слишком рьяно проводил расследование.
***
Они были такие разные, но он их всех любил – как многих прочих. Искренне и горячо, хоть и недолго. Все оттого, что "Любовь – это только любопытство", которое не может жить, когда удовлетворено.
Свежие комментарии